Тортоделка. Истинный шедевр - Евгения Грозд
— Где шеф? — поинтересовалась у Илюхи Игитова, не обнаружив Германа у раздачи.
— Собака в своей конуре, — хихикнул повар. — Илона, забирай уже третий стол! Иначе, карбонару второй раз сама будешь готовить!
Илья — как всегда, любитель поцапаться с офиками. Покачала сокрушенно головой и направилась в ту самую конуру добермана.
Постучав и расслышав хмурое разрешение войти, толкнула дверь. Тут же врезалась коленом в стол. Как он сюда вмещается?
— Дыши через раз…
— Ты не сменил носки? — прикрыла нос пальцами.
— Не остри! Здесь окна не открываются, а кондиционер вчера вечером сдох, — процедил мажорчик. — До кучи, чёртова уборщица помыла пол вонючей тряпкой. Я уже принюхался и ты сможешь. Чего хотела?
— Список для закупа готов, — сунула ему в руки.
Мужчина пробежался глазами по бумаге, а затем встав изо стола, придвинулся ко мне. Аромат уже его парфюма перекрыл отвратительный кабинетный запах. Да, вот так. Можно ещё чуть плотнее.
— О велюре речи не было, — прочитав список, Герман обличающе глянул на меня. — Такой торт тебе не заморозить для велюра. Нарочно отказал ведь заказчику.
Сука, я, кажется, испытала малюсенький оргазм. Он и это знает?! Смотрю на невидимый нимб над его головой, упиваясь близостью.
— Вика?! — усиленный оклик из вакуума. — Краскопульт просто нужен ТЕБЕ?!
Что ж раскусил, придётся на попятный.
— Павел Леонидович мне его уже полгода обещает вместо сломанного. А воз и ныне там.
Мажорчик улыбнулся.
— Хитрый мышонок. Ладно, включу. На будущее, если что-то нужно по работе, вилять необязательно. Только если попкой, — похабно подмигнул.
— Как ты умудряешься? — возмущённо посмотрела на мужчину и сразу же упала в глубину его синих глаз. — Только я начинаю проникаться к тебе уважением, как ты сразу всё портишь.
— А зачем мне твоё уважение, Кексик? Может ещё по имени-отчеству начнём обращаться?!
— Ни в коем случае, иначе не смогу называть тебя свиньёй, — буркнула сердито и, повернувшись, схватилась за ручку двери.
Широкая ладонь вдруг легла на живот и придвинула мою спину к мужскому торсу. Дверь открылась и закрылась от наших махинаций. Дыхание мужчины обожгло за ухом. Чёрт, опять?! О, да! О, нет! Ну, можно чуточку! Ноги тут же подкосились и низ живота налился плавленным свинцом. Голова предательски ушла в бок, снова раскрывая шею для его хищного рта.
— Так свинья или жеребец? — бархатный голос добивал бедное сердечко.
— Скорее, кобель, — простонала я.
Мужчина тут же отстранился.
— Тогда не теки так быстро иначе составишь кобелю достойную пару.
— Нет, всё же ты — свинья, — рыкнула в ответ и вылетела из кабинета.
Дура, дура… И он тоже козлина, руки снова распускает. А ты, Вика, опять размокла где не надо. Бесят уже эти круговороты в организме от этого кабальеро.
Ладно, соберись! Что-то мне нужно было ещё сделать? Засранец все мозги в винегрет превратил своими лапами. Зато какими лапами…
Корица! Точно.
— Фил, — обратилась к повару на горячке, с которым более или менее мирно общались. Парень крутился между трёх сковородок. — Где у вас тут корица? Одолжу?
— Да, бери. Там наверху над моим столом, на котором кастрюля с супом стоит. Только аккуратно. Суп шеф варил.
"Шеф варил". Теперь что не дышать на него?
Посмотрела в указанное место. Мда, мне с моим ростом туда сложновато будет забраться. Ничего, я — способная девочка.
Отодвинула тридцатилитровую кастрюлю с горячим супом подальше от края стола. Максимально встала на цыпочки и потянула к себе нужную банку, но сверху на ней оказалась ещё одна, которая эпично соскользнула и, срикошетив об мою грудь, бултыхнулась в суп.
Твою мать! Быстренько схватила большой половник и выудила со дна злосчастную банку. Крышка осталась в бульоне, значит содержимое полностью теперь в супе. Что там было?! Что было в злосчастной банке?! Судорожно выловила и крышку. Прочитав название, обомлела:
"Быстрорастворимый желатин".
Вика, блядь!
9. Примерь мою шкуру
ГЕРМАН
Мировая — видно, не наш конёк. Увидев, как она покоит голову на плече этого рыжего красавца-напарника, вдруг вскипел, забурлил и разорался, как чайник со свистком.
В течение полового воздержания и пребывания близ желанного "Кексика", не знал куда деть тонну не выплеснутой энергии. Хоть проститутку иди заказывай. Надю отправил наконец гулять, предварительно выслушав её истерику о том, какая я "неблагодарная скотина". Собственно, никогда и не спорил с этим.
Каждый день ни по разу принимал душ и вымачивался в ванной. Невольно ловил себя на мысли, что уже сдружился с жирафом от Вики и веду с ним плачевные диалоги, а он сочувствующе смотрит на меня и благодарно слушает. Пиздец, товарищи!
За эту неделю решил съездить к отцу. Нарочно выбирал время, когда кроме него в доме никого не будет, но, как назло, столкнулся с матерью и сестрой.
— Герочка, — мама устремилась ко мне и пренежно обняла.
Женщина пятидесяти лет всегда с иголочки. Дорогие стилисты, косметологи, туалеты. Она, как заправская аристократка всегда держала марку на высшем уровне — этикет, воспитанная речь, грация в движениях — и пыталась к этому приучить своих детей. Марат с Элиной важно переняли её манеру, но не я.
Мне было комфортней с простыми людьми без чувства собственного достоинства и лицемерия. Потому, может, и пошёл в повара, так как качан капусты у меня вызывал больший интерес, чем рост акций нашей фирмы или колит у собачки моей сестры.
— Паша тобой так доволен, — запела мама. — Все сбежались отведать высокую кухню от моего сыночка. Я так горда тобой…
— Ты хорошо себя чувствуешь, мам? — отстранился. — Недавно я был холопом и сранной поварёшкой.
— Ты достиг высот. Ты же мой сын!
— Мне бы больше хотелось быть сыном только твоего мужа, — скривился в издевке.
Лицо матери тут же стало жестче и старее.
— Проявляй уважение к тому, кто дал тебе жизнь и образование! — рявкнула она. Понеслась телега под откос.
Элина тут же выдвинулась защищать родительницу. Ох, зря!
— Эта кухня превратила тебя в настоящего хама и подонка, — гордо вздёрнула носик.
— Скорее, двуличность вашего хвалёного общества и жажда воткнуть в спину нож, — спокойно поправил я.
— Герман, сколько можно? Два года прошло уже! — взвизгнула Элина.
— Тогда удали номер той твари из своего телефона и прекрати посещать с ней спа-салоны.
— Она — моя подруга, — парировала недосестра.
— А я твой брат, который застукал ту шалаву в постели с другим мужиком, — рявкнул так, что дрогнули стены. — Молчу вообще
