Эдвард Радзинский - Снимается кино
Нечаев. Борис Григорьевич, идите, пожалуйста, в павильон. Я туда скоро приду. И мой совет, чтобы я вас там застал.
Фекин исчезает.
(Молча стоит у стола. Потом вопросительно глядит на преспокойно сидящего в стороне гитариста.)
Гитара (извинительно). Мне должны выдать зарплату и все никак не выдадут.
Аня. До свиданья!
Нечаев. Подожди!
Но Аня уже повернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Нечаев бросается к двери, толкает ее, но дверь не открывается. Он пытается открыть ее, но дверь безнадежно закрылась. Он колотит руками, но безрезультатно.
В павильоне № 2 суета. Все бегают. Фекин, вошедший в павильон, тотчас включился в беготню. Вдруг остановился, заслышав отдаленный стук. Выбегает из павильона. В комнате отдыха Нечаев бессильно опускается на стул.
Гитара (тихо улыбнулся). Я хочу вам прочесть стихи. Их сочинил мудрый поэт.
Все будет хорошо.Оставьте ваши спешки!Все будет хорошо,И выйдут в дамки пешки,И будут сны к деньгам,И дождички по четвергам.Все будет хорошо!
Нечаев молча вскакивает и снова колотит в дверь. Неожиданно дверь распахивается. На пороге Фекин.
Нечаев (будто с зубной болью). Дверь…
Фекин. Да.
Нечаев. Должна быть…
Фекин. Починена.
Нечаев. Через двадцать минут!
Фекин. Будет.
Нечаев. Нет, через десять!
Фекин. Сделаем.
Нечаев. Сейчас же!
Фекин. Сейчас же не могу. (Он боится паузы и понимает, что его спасение в том, чтобы без конца говорить скороговоркой.) Жил был шах, у него была собака, он ее любил. Он позвал визиря: «Хочу, чтоб через год собака говорила, как человек». — «Сделаем», — ответил визирь. «Ты что, с ума сошел?» — спросили его. «Нет, — сказал визирь, — главное — никогда не отказывать! А кто знает, что случится за год: или я умру, или шах умрет, или собака сдохнет». Мораль: любое желание можно выполнить, дайте лишь время! (Стараясь весело.) Ха-ха-ха!
Нечаев (устало). Я понял. Выдайте зарплату товарищу Жгунди. И возвращайтесь в павильон.
Входит Кирилл Владимирович.
Кирилл Владимирович. Приветствую вас, Тореадор Тореадорович! Я поздравляю вас со смелым решением. Итак, вопреки всему вы решили продолжать снимать.
Нечаев. Вопреки.
Кирилл Владимирович. Следующий эпизод у вас по плану — «Ночью»?
Нечаев молчит. Кирилл Владимирович удивленно глядит на него.
Нечаев (после паузы). Я как раз хотел посоветоваться с вами.
Кирилл Владимирович. О чем же?
Нечаев. Вот о чем. (Замолчал) Значит, так. (Снова замолчал)
Кирилл Владимирович (после паузь!). Я, кажется, понял… А может, этот эпизод «Ночью»… мы… действительно, хотя бы временно… изымем?
Нечаев молчит.
Правда, я боюсь, что если мы его сейчас не снимем… мы его вообще не будем снимать…
Нечаев молчит.
Правда, это лучший эпизод… Что вы говорите?
Нечаев. Я ничего… Кирилл Владимирович. Значит, с «ночью» мы расстались…
Нечаев молчит.
А как же с джазом?.. Может, и его заодно? Конечно, временно и тэ дэ и тэ пэ.
Нечаев молчит.
Ну тогда заодно и джаз… И то, что герои сходятся столь поспешно… Я понимаю, что в этом есть большой смысл и без этого многое будет непонятно… Но уж если резать, так резать…
Нечаев молчит.
Ну вот и порядок! (Глухо) Там, правда, мало что останется… Нечаев (отчаянно). А что же делать? Вы сами видели, как Кирьянова… (Замолчал)
Кирилл Владимирович. Вам очень хочется сейчас… рыдать? Рыдайте, милый! Рыдайте, и вам сразу станет легче. Рыдайте… Я тоже часто рыдал в свое время. Уступал себя, а потом рыдал. Это помогает. Слезы бесценны! Порыдав, мы жалеем себя и прощаем себе многое. Чаще рыдайте! И вспоминайте при этом чужую слабость или подлость. Это помогает! Только один вопрос, риторический. Почти афоризм. Понимаете, не то страшно, что есть плохие люди… А страшно то, когда плохих людей боятся… Ну, я там, к примеру, боялся, потому что тогда и посадить могли. Такое было время. Я не оправдываюсь, я поясняю… А вы-то почему сейчас боитесь? Вы поясните.
Зина (вбегая). Сколько человек массовки готовить на завтра?
Нечаев (глухо). Я завтра вам все расскажу. А сегодня… На сегодня все свободны. Хватит на сегодня…
Затемнение.
Двойная декорация. Слева — телефон. У телефона Нечаев. Справа — мастерская художника Пети. Уголок у вешалки, в беспорядке свалены пальто. За сценой веселье в разгаре.
Нечаев (разговаривает по телефону). Можно Аню? Голос Надежды Леонидовны. Ани нет дома.
В мастерской. Появляется Аня, за ней Петя.
Аня. Хорошо, когда где-то музыка и поют. Я пьяная. Вот возьму сейчас и бухнусь у двери.
Петя. Тсс! Она, кажется, споткнулась на дороге жизни и сейчас упадет у двери.
Аня. Наступил час пудры. Что бы ни случилось! (Пудрится)
У телефона.
Нечаев (набрав номер). Можно Аню?
Голос Надежды Леонидовны. Ани нет дома.
В мастерской.
Аня. Смешно! У меня к одежде всегда пристают какие-то бумажонки. Я их почему-то притягиваю, как эбонитовая палочка. Ну, ладно! Я, пожалуй, пойду, а то у меня с весельем сегодня не ладится!
Петя (вдруг серьезно). Плюнь! Слышишь! Что бы ни случилось…
Аня. Молчи!
У телефона.
Нечаев (набрав номер). Можно Аню? Голос Надежды Леонидовны. Ани нет дома.
Нечаев уходит. В мастерской. Петя вдруг взял Аню за руку.
Аня (судорожно болтая под его взглядом). А вот в прошлом году у меня был прекрасный год. Хохол у меня почти не торчал. И еще обнаружилось, что у меня две макушки. А теперь по закону должна быть полоса невезения. Жизнь идет полосами и похожа на тигра… Слушай, я тебя сейчас… немного боюсь… А где Юрочка?
Петя. Ты зря меня боишься. Раньше я думал, что я по натуре бобыль, а теперь неожиданно выяснилось, что я попросту моногамен. Я познал себя.
Аня. А что такое «моногамен»?
Петя. Это значит единобрачен. Я могу любить только одну, на которой и женюсь. Моногамная семья образовалась на ранних ступенях человеческого развития, на пороге второго тысячелетия до новой эры. Кстати…(Остановился.)
Аня. Что?
Петя. Слушай, а ты бы не хотела, для смеха… выйти за меня замуж на пороге третьего тысячелетия новой эры?
Аня. Петя… Петечка…
Петя. Ясно! Я пошутил. А ты молчи. Ты пьяная!
Звонок в дверь. Пауза. Снова звонок. Петя не двигается.
Аня. Ну открывай… Ну что ты!
Петя открывает. Входит Нечаев.
Петя. Здрасте! А мы вас так ждали! Особенно я. Раздевайтесь. Как хорошо, что вы пришли.(Берет у него пальто.) О Юрий, возрадуйся, к нам пришел великий! (Петя убегает.)
Нечаев (помолчав). Я не знал, что она вернется.
Аня. Это неважно. Она все равно вернулась бы. Ты это знал… Только ты не подходи ко мне. Ладно?..
Нечаев. Ладно. Ты…
Аня. В конце концов, она твоя жена. А между нами ничего не было. Ты пожалел меня. Большое спасибо. Откуда ты узнал, что я здесь?
Нечаев. Узнал.
Аня. И я тоже знала, что ты сюда придешь.
Нечаев. Аня…
Аня. Не надо. Мы не будем объясняться. Все эти объяснения… (Махнула рукой. Потам подходит к нему и, осторожно коснувшись пальцами, проводит по его лицу) И не переживай из-за меня. Я была готова к этому с первой секундочки. Мой милый Иосиф Прекрасный! Мой милый Иосиф Пугливый!
Нечаев. Я…
Аня. Нет. Все, что ты сейчас скажешь, будет не то. Понимаешь? У нас уже ничего больше не будет. Никогда! После того как я ее увидела, я уже не смогу… Мне ее жалко. Или не жалко… В общем… И все! Все! Все!(Засмеялась.) Странная штука жизнь. Если бы мне сказали год назад, что все это со мной может случиться… Ладно. А теперь пообещай, что ты сделаешь одну вещь. Только пообещай.
Нечаев. Обещаю.
Аня. Ты не будешь меня провожать. Не бойся! Я сейчас совершенно трезва. Я притворялась. Ну вот! Прощай! Мы с тобой часто расставались… Ты только помалкивай. Я все знаю. Тебя никто так не знает. (Коснувшись пальцем его щеки) Ух, щеки-то горячие! Я буду вспоминать о тебе часто-часто. И буду за тебя молиться в душе, чтобы у тебя все было хорошо. «Молись за меня, бедный Николка!» А теперь постоим до трех: раз, два… три. И убежали мышки, серые пальтишки! (Поворачивается и быстро выходит.)
