Приказ номер один - Гастон Самуилович Горбовицкий
Г о л о с г е н д и р е к т о р а. Конкретней насчет лаптя?
Х а б а р о в (неудержим). …Хватит нам переплачивать вдвое, втрое на необоснованных экономически и технически временных решениях, иначе из самой богатой страны сами не заметим, как станем самой бедной страной! Строить будем качественно, эффективно, строить будем… красиво! Максим Филиппович! Хватит распинаться про заботу о людях и обрекать их на «романтику», превращающую порой в инвалидов! Год жизни — это целый год целой человеческой жизни! Максим Филиппович! Будем строить экономично — будут в тундре такси, даже если кому-то олени и лучше, будет в сибирской тайге электроотопление и горячая вода, в знойных пустынях — бассейны, телевидение, наконец, в нашем Коноярви будет…
Г о л о с г е н д и р е к т о р а (перебив). Согласен. У вас все?
Х а б а р о в (ошеломлен). Вы… согласны?
Г о л о с г е н д и р е к т о р а. Корректируйте проект.
Х а б а р о в. Значит, вы… согласны?!
Г о л о с г е н д и р е к т о р а. У вас — все?
Х а б а р о в. Максим Филиппович…
Г о л о с г е н д и р е к т о р а (вновь перебив). В сроки до начала строительства на площадке. Остальное — вопросы технические… Ваши, как главного инженера.
Х а б а р о в (вдруг). А с прессой как? С телевидением? С Госкомитетом?
Г о л о с г е н д и р е к т о р а. Люда, Москву мне, комитет… Это уже моя забота. Корректируйте Коноярви.
Х а б а р о в. Ну… Ну, прямо гора с плеч, Максим Филиппович!
Г о л о с г е н д и р е к т о р а. Насчет горы — не с плеч, ошибаетесь. По-моему, наоборот, на плечи! На ваши. У вас все?
Х а б а р о в. Все! И последнее, в смысле организационном… В смысле организации людей…
Г о л о с г е н д и р е к т о р а. Ну, это уже… Что, возникают сложности?
Х а б а р о в. Посоветоваться бы…
На часах без одной минуты четыре. Входит и молча садится за стол совещаний П р о к л о в; за ним входит и садится Б а р д и н…
Г о л о с г е н д и р е к т о р а. Ну, это… Распорядитесь, власти вам — не занимать.
…Входит К р а с и н а, молча садится за стол совещаний.
Подготовьте соответствующий приказ, я санкционирую. Люда, приказ Хабарова — сегодняшним числом…
Х а б а р о в. Еще раз большое спасибо вам, Максим Филиппович! А хорошо все-таки, когда в нашем инженерском деле дважды два — четыре!..
Г о л о с г е н д и р е к т о р а. Люда, Москва?.. Приказ — соответствующий, обеспечивающий вопрос, Петр Васильевич. У меня — все!
Селектор отключен. Ровно четыре часа. Последней торопливо входит О р л о в а и занимает место за столом совещаний рядом с Никифоровой.
Х а б а р о в (сияя). Разрешил генеральный!.. Вот, только что!..
Молча, глядя в стол перед собой, сидят руководители подразделений, — как в самом начале, на тех же самых местах, но в полной тишине и отчужденности.
Я говорю, директор санкционировал корректировку Коноярви, и я пригласил вас всех, чтобы принять основные направления работы… (Выждав паузу, но так и не получив никакой ответной реакции.) Чтобы обсудить и принять… Генеральный-то ведь разрешил, а?! (Выждав еще одну безответную паузу, поднимает со своего стола и вновь опускает лист бумаги.) Приказ вот подготовленный… Номер один… Вопросы? (Еще не теряя надежды.) Кто-нибудь желает высказаться по существу? (И еще выждав — и вновь безответно.) Тогда — так… Тогда будем так… (Медлит.)
О р л о в а (вдруг). Есть вопрос, он не по существу, он… Он… Как с Машенькой, Петр Васильевич?
И все разом поднимают головы и поворачиваются к Хабарову. Тот пытается ответить, но сразу у него это не получается…
Н и к и ф о р о в а. И еще вопрос, по существу… Ознакомимся с приказом? (Заметив, что Хабарову еще трудно говорить, протягивает руку к листу бумаги на его столе.) С вашего разрешения? (Хабаров кивает; взяв лист, Никифорова смотрит на него.) Чистый?.. (Переворачивает лист, еще раз, — и теперь уже все видят, что это — чистый, без единой строчки с обеих сторон, лист бумаги.) Чистый лист?..
…а пока медленно идет занавес.
ЕСЛИ УВОЛИТЬ КАЛИНКИНА Д. Ф. ...
Пьеса в двух действиях
Действующие лица
ПЛАТОВ ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ.
КАЛИНКИН ДМИТРИЙ ФЕДОРОВИЧ.
ПЕТРОВА ВИКТОРИЯ НИКОЛАЕВНА.
ПАНОВА СВЕТЛАНА ПАВЛОВНА.
ИГНАТЬЕВ СЕРГЕЙ ДАНИЛОВИЧ.
ЧАШКИНА ГЛАФИРА СТЕПАНОВНА.
ПЕРВУХИНА СОФЬЯ ПОРФИРЬЕВНА.
Действие первое
Комната — зал в современном здании. Панели под дерево, люминесцентные светильники, три ряда соединенных кресел с откидными сиденьями, миниатюрная сцена с установленным микрофоном. Плакаты, свернутое знамя организации, стенд с квартальными показателями, вымпелы за спортивные достижения. Стол с тремя разноцветными телефонами, над ним таблица «Часы приема»; за столом — П л а т о в.
…Вошедший К а л и н к и н подчеркнуто вызывающе опускается в одно из кресел в первом ряду, забрасывает через кресло гитару.
К а л и н к и н. Сразу вношу ясность: заявления я писать — не буду!
П л а т о в. Какого?
К а л и н к и н. «По собственному желанию»!.. Гоните по-черному!
П л а т о в. Кто-нибудь просит вас об этом заявлении?
К а л и н к и н. Вы же и попросите!.. А у меня нет этого собственного желания! Ну, жизнь, ну — кругом липа!.. Вроде как гуманизм к советскому человеку проявляется: трудовая книжка вроде не марается, и все такое!.. Как будто новый начальник, — который принимать к себе будет, — бывшему начальнику не звякнет по телефончику, а тот ему все как есть не выложит… тоже из гуманизма! Не так, скажете, нет?!
П л а т о в. Так.
К а л и н к и н. Так!.. Или вот вы — местный комитет, вы защищать меня должны до последней капли крови, а разве вы против директора пойдете? А ведь вы — профсоюз, школа коммунизма, приводной ремень к массе! Извините, конечно, привык правду в глаза… Уж такой человек! Так что согласовывайте директорский приказ и — гоните в шею, за ворота!..
П л а т о в. Убирайтесь.
К а л и н к и н (растерявшись). Куда?
П л а т о в. В отдел кадров и — за ворота.
Телефон.
Платов. Двенадцать миллионов — много. Восемь, девять — максимум. Не тот коэффициент приняли. (Опускает трубку.)
К а л и н к и н. Я погорячился…
П л а т о в. Местный комитет согласовывает приказ о вашем увольнении. Вон.
К а л и н к и н. Извините… Погорячился! Довели…
П л а т о в. Кто?
К а л и н к и н. Коллектив!
П л а т о в. Сектор, который требует вашего изъятия? Кто же кого довел?
К а л и н к и н. А еще бы им не требовать! Я же им всем — правду в глаза!.. А кто у нас любит ее, правду-матку?!
П л а т о в. Я люблю.
К а л и н к и н. Любите вы…
П л а т о в. Прошу.
К а л и н к и н. Чего?
П л а т о в. Излагайте вашу правду-матку.
К а л и н к и н. О чем…
П л а т о в. О своем коллективе. О фирме в целом. Обо мне, если угодно. Итак?
К а л и н к и н. Сказал бы!..
П л а т о в. Воздержался. Тогда я скажу вам правду. Вы — правдолюбец, не обидитесь.
К а л и н к и н. А пожалуйста!..
П л а т о в. Не у нас, а там, — у н и х, — руководитель производства, менеджер, директор фирмы, президент компании, — сотрудника вроде вас может вышибить к чертовой матери в два счета. А у нас… иной раз проще самому уйти! (Двигая бумаги.) При том, что коллектив вот требует вашего удаления, при том, что дирекция уже подготовила приказ, при всем этом местный комитет еще должен… «проливать кровь», защищать, против здравого смысла и элементарного желания? (Пауза.) Такую
