Александр Амфитеатров - Дон Жуан в Неаполе
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Доказывайте, что хотите, но я всю ночь стоялъ на молитвѣ у одра страдалицы Джіованны.
ЛЕПОРЕЛЛО. Ложь! Съ вами была Габріэлла!
ОБЫВАТЕЛЬ. Синьоры! Слова не разрѣшатъ вашего спора. Обратимся къ фактамъ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Вотъ ключъ. Вчера, думая, что въ угловой комнатѣ находится въ самомъ дѣлѣ Джіованна, я заперъ имъ ея двери снаружи.
МАРІАННА. А нашу дернуло васъ запереть изнутри.
ЛЕПОРЕЛЛО. Кто бы ни была женщина, которую мы видѣли съ дономъ Ринальдо, она сидитъ теперь тамъ, какъ мышь въ ловушкѣ. Пусть ктонибудь изъ васъ подымется съ ключомъ и удостовѣрится, что эта фея подъ замкомъ — не кто иная, какъ Габріэлла!
МАРІАННА. Вы можете, господа, пройти черезъ мою комнату. Я и лѣстницу подержу.
ОБЫВАТЕЛЬ. Кто пойдетъ?
ВТОРОЙ ОБЫВАТЕЛЬ. Я.
ВТОРОЙ НИЩІЙ. Я.
НИЩІЙ (бросаетъ Маріаннѣ лѣстницу). Немножко гимнастики никогда не вредитъ.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Джузеппе! Я пропалъ! Они найдутъ Габріэллу!
НИЩІЙ. Маловѣрный! А чудо? стойте на своемъ!
МАРІАННА. Готово, господа. Милости прошу пожаловать въ мои вдовьи апартаменты. (Второй обыватель и Второй нищій поднимаются по лѣстницѣ и скрываются въ домѣ вмѣстѣ съ Маріанною.)
ОБЫВАТЕЛЬ. Какъ добрый католикъ, я искренно желаю, чтобы этотъ скандалъ разрѣшился благополучно для васъ, донъ Ринальдо. На людей вашего сословія и безъ того много обвиненій въ послѣднее время.
Второй обыватель и Второй нищій выходятъ на крыльцо; ведя Джіованну, Маріанна слѣдуетъ за ними.
ВТОРОЙ ОБЫВАТЕЛЬ. Мы никого не нашли здѣсь, кромѣ вотъ этой толстой старухи.
ДЖІОВАННА. Такъ точно, добрые люди, такъ точно! Сподобилась я, грѣшница, сподобилась!
ОБЫВАТЕЛЬ. Донъ Ринальдо говорилъ правду: это совсѣмъ не синьора Габріэлла.
ВСѢ. Нѣтъ! нѣтъ!
ОБЫВАТЕЛЬ. Что же вы насъ морочили, синьоръ Эджидіо?
ЛЕПОРЕЛЛО. Отъ судьбы не уйдешь. Дайте мнѣ веревку! Я повѣшусь на мѣстѣ этого фонаря, потому что я несчастнѣйшій и глупѣйшій человѣкъ на свѣтѣ!
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Что это значитъ, Джузеппе? Какимъ образомъ очутилась тамъ эта золотушная квашня?
НИЩІЙ. Я же обѣщалъ вамъ спасеніе въ чудѣ, братъ мой.
ДЖІОВАННА. Ахъ, какое собраніе!
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Страшное подозрѣніе заползаетъ въ мою душу.
ДЖІОВАННА. И священный племянникъ!
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Исчезни, сатана!
ДЖІОВАННА. И вѣщій статуй!
ФРАНЦЪ. Zum Teufel!
ЛЕПОРЕЛЛО. О, идіотъ! о, болванъ! о, самонадѣянная тупица! Я вообразилъ себя въ состояніи бороться съ Донъ Жуаномъ! Несчастный! Да вѣдь, когда дѣло идетъ о женщинѣ, пишется — Донъ Жуанъ, а читается — судьба!
ОБЫВАТЕЛЬ. Убѣдитесь, донъ Эджидіо, что вы безстыдно оклеветали и дона Ринальдо, и вашу прекрашую супругу.
НИЩІЙ. Логика поднадула васъ, синьоръ, и вы сами теперь въ родѣ рогатаго силлогизма.
ЛЕПОРЕЛЛО. Донъ Ринальдо! Я извиняюсь. Дайте мнѣ вашу руку. Намъ не за что быть въ претензіи другъ на друга. Если рыбакъ рыбака видитъ издалека, то дураку съ дуракомъ плыть въ одной ладьѣ и Богъ велѣлъ.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Ваши намеки заставляютъ меня блѣднѣть.
ЛЕПОРЕЛЛО. Извѣстно ли вамъ, донъ Ринальдо, что жилъ да былъ въ Англіи великій богословъ по имени Дервиніусъ?
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Впервые слышу это имя.
ЛЕПОРЕЛЛО. А между тѣмъ это онъ, чортъ бы его побралъ, открылъ ту фатальную силу, ту пятую стихію, съ которою мы напрасно боролись въ эту ночь и остались хромы — какъ вотъ эта бѣдняга Джіованна, которую вы, въ качествѣ кардинальскаго племянника, исцѣляли, принимая ее за Габріэллу.
ДЖІОВАННА. Сподобилась, отцы родные, сподобилась!
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Караулъ!
МАРІАННА. Мѣтилъ въ орлицу, попалъ въ ослицу: это чьи слова, донъ Ринальдо?
ЛЕПОРЕЛЛО. Половой подборъ, донъ Ринальдо? Габріэллы — Донъ Жуанамъ, а намъ съ вами хромыя Джіованны да кривыя Маріанны!
МАРІАННА. Э, хозяинъ! Надо же и женщинѣ съ прошлымъ когда-нибудь повеселиться!
(Страшный шумъ въ домѣ. Донъ-Жуанъ выбѣгаетъ съ видомъ испуга, притворно обороняясь отъ Габріэллы, которая наступаетъ на него, вооруженная его же шпагою.)
ГАБРІЭЛЛА. Нѣтъ, извергъ, нѣтъ! Ты не уйдешь отъ заслуженнаго наказанія.
ГОЛОСА. Что это значитъ? Кто этотъ господинъ?
ДОНЪ ЖУАНЪ. Мадонна! Пощадите! Вы видите: я безоруженъ!
ГАБРІЭЛЛА. Нѣтъ пощады разрушителю супружескихъ узъ!.. Ахъ, сколько народу! И мой мужъ! О, какое счастье! Донъ Эджидіо, спасите меня!
ЛЕПОРЕЛЛО. Не поздно ли, милочка?
ГАБРІЭЛЛА. Этотъ человѣкъ ворвался хищнымъ волкомъ въ нашъ домъ, чтобы похитить мою честь. Но онъ позабылъ, что имѣетъ дѣло съ неаполитанкою.
НАРОДЪ. О-о-о! Вотъ какъ? Разбой? Насиліе?
ГАБРІЭЛЛА. Я защищалась, какъ могла, и обратила его въ бѣгство.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Бейте этого пестраго франта!
ГАБРІЭЛЛА. Теперь, когда я въ безопастности, женская слабость можетъ вступить въ свои права и дальше пусть говорятъ мужчины. (Лишается чувствъ и падаетъ на руки Лепорелло, роняя шпагу, которую Нищій подаетъ Донъ Жуану.)
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Разорвемъ на части соблазнителя нашихъ женщинъ.
НАРОДЪ. Бейте! Разорвемъ!
ФРАНЦЪ (обнажаетъ мечъ). Halt!
(Народъ отступаетъ.)
НИЩІЙ. Не будемъ спѣшить, синьоры, какъ сказалъ пѣтухъ, когда ему показали вертелъ.
ДОНЪ ЖУАНЪ. Со шпагою въ рукѣ я нисколько не боюсь васъ, господа. Но, во имя справедливости, заявляю, что я далеко не такъ виноватъ, какъ показываетъ очевидность. Все дѣло въ недоразумѣніи.
ОБЫВАТЕЛЬ. Такъ разъясните его, синьоръ.
ДОНЪ ЖУАНЪ. Ничего нѣтъ легче, почтеннѣйшій.
ГАБРІЭЛЛА (приходитъ въ себя). О, мой Эджидіо!.. Но что это значитъ? Какъ ты одѣтъ? На кого ты похожъ?
ЛЕПОРЕЛЛО. Я… я, милочка, лѣчусь отъ ревматизма по системѣ пастора Кнейпа.
ГАБРІЭЛЛА. Гдѣ же ты пропадалъ въ тѣ страшныя минуты, когда я была въ опасности жизни и чести?
ЛЕПОРЕЛЛО. Его высочество вице-король вызывалъ меня во дворецъ по служебной надобности.
ГАБРІЭЛЛА. Въ такомъ-то костюмѣ?
ЛЕПОРЕЛЛО. Видишь ли, милочка: его высочество намѣренъ поставить меня во главѣ шотландской гвардіи, такъ я пріучаюсь къ новому мундиру.
ГАБРІЭЛЛА. Оставьте вздоры и отвѣчайте прямо: что вы дѣлали въ эту ночь?
ЛЕПОРЕЛЛО. Мы… мы съ дономъ Ринальдо изучали археологическіе памятники неаполитанскаго быта.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Кто васъ проситъ отвѣчать за меня?
ДЖІОВАННА. Цѣлую руку вашу, сострадательная синьора! Пока жива, буду служить молебны за ваше здравіе. Исцѣлѣваю, сударыня, милостью вашею, каждою жилочкою своею чувствую, что исцѣлѣваю.
ОБЫВАТЕЛЬ. Ваши увертки не спасутъ васъ, кумъ Эджидіо. Синьора Габріэлла! Нравственность моя жестоко возмущается, но долгъ велитъ сообщить вамъ, что недостойный супругъ вашъ позорно измѣнилъ вамъ вотъ съ этою сообщницею.
ГАБРІЭЛЛА. Что? Маріанна? Эджидіо? О-о-о!
ЛБПОРЕЛЛО. Габріэлла! Не вѣрь! Я принималъ ее за тебя!
ГАБРІЭЛЛА. Несчастный! Не прибавляйте къ оскорбленію насмѣшку.
ЛЕПОРЕЛЛО. Ночью всѣ кошки сѣры!
МАРІАННА. Для неразборчивыхъ котовъ.
НИЩІЙ. Не вѣрьте ему, синьора! Я собственными руками держалъ лѣстницу, по которой онъ взобрался къ Маріаннѣ.
ВТОРОЙ ОБЫВАТЕЛЬ. Мы всѣ видѣли.
МАРІАННА. А вотъ и кошелекъ, который онъ подарилъ мнѣ въ память свиданія.
ВСѢ. Стыдъ! Стыдъ! Стыдъ!
ДОНЪ РИНАЛЬДО (тихо къ Лепорелло). Валяйте va banque! Разоблачите этихъ плутовъ и разскажите все дѣло, какъ было.
ЛЕПОРЕЛЛО. Это — когда у Донъ Жуана въ рукахъ обнаженная шпага?
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Иначе васъ высѣкутъ!
ЛЕПОРЕЛЛО. Посѣкутъ, да и перестанутъ, а умирать-то, батенька, одинъ разъ.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Вы человѣкъ безъ чести!
ЛЕПОРЕЛЛО. Въ словахъ честь и жизнь равное число буквъ, но живете, иже, земля, нашъ всегда пользовались преимущественною моею симпатіей.
ГАБРІЭЛЛА. Отнынѣ все кончено между нами, Эджидіо. Я не жена вамъ болѣе. Обитель въ Камальдоли приметъ меня въ свои стѣны.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Виноватъ, синьора, но какъ разъ этотъ монастырь женщинъ не принимаетъ.
ГАБРІЭЛЛА. Тѣмъ лучше.
