Бернард Шоу - Пьесы
МЕНГЕН. Вы, верно, думаете, что я без вас жить не могу.
ЭЛЛИ. Я думаю, что теперь вы будете чувствовать себя одиноким без всех нас, – теперь, когда вы нас так хорошо узнали.
МЕНГЕН (с каким-то воплем отчаяния). Неужели за мной никогда не останется последнее слово?
КАПИТАН ШОТОВЕР (появляется в двери из сада). Чья это душа предается здесь мучениям ада? Что тут случилось?
МЕНГЕН. Эта девица не желает всю жизнь думать о том, сколько времени проносятся ее перчатки.
КАПИТАН ШОТОВЕР (проходит через комнату). А зачем они? Я их никогда не ношу. (Исчезает в кладовой.)
ЛЕДИ ЭТТЕРУОРД (появляясь из двери с левого борта в роскошном обеденном туалете). Что это такое здесь происходит?
ЭЛЛИ. Этот джентльмен интересуется, останется ли за ним когда-нибудь последнее слово.
ЛЕДИ ЭТТЕРУОРД (подходит к дивану). Я бы ему позволила сказать последнее слово, дорогая. Самое главное, это вовсе не сказать последнее слово, а поставить на своем.
МЕНГЕН. Она хочет и того и другого.
ЛЕДИ ЭТТЕРУОРД. Этого ей не добиться, мистер Менген. Последнее слово всегда остается за провидением.
МЕНГЕН (в совершенном исступлении). Вот теперь вы еще будете меня религией пичкать. В этом доме человеком играют, точно это футбольный мяч. Я ухожу. (Направляется в переднюю, но его останавливает окрик капитана, появляющегося из кладовой.)
КАПИТАН ШОТОВЕР. Куда вы это, Босс Менген?
МЕНГЕН. К черту из этого дома. Ну, довольно этого с вас? С вас и со всех остальных?
КАПИТАН ШОТОВЕР. Двери открыты, вы свободно можете войти и уйти. Вся ширь земная, просторы морей и купол неба ожидают вас.
ЛЕДИ ЭТТЕРУОРД. А ваши вещи, мистер Менген? Ваши чемоданы, щетки, гребенки? Ваши пижамы?
ГЕКТОР (появляясь в двери с правого борта в красивом костюме бедуина). Зачем этот беглый раб потащит с собой свои цепи?
МЕНГЕН. Правильно, Хэшебай. Оставьте себе мои пижамы, миледи. Может быть, пригодятся.
ГЕКТОР (подходит слева к леди Эттеруорд). Давайте все уйдем в мрак ночной и бросим все, все позади.
МЕНГЕН. Нет, вы оставайтесь там, где вы есть. В обществе я не нуждаюсь. Особенно в женском.
ЭЛЛИ. Пусть идет. Он чувствует себя здесь несчастным. Он рассердился на нас.
КАПИТАН ШОТОВЕР. Ступайте, Босс Менген. И когда вы обретете страну, где есть счастье и нет женщин, сообщите мне ее координаты. Я присоединюсь к вам.
ЛЕДИ ЭТТЕРУОРД. Вам, конечно, будет очень неудобно без ваших вещей, мистер Менген.
ЭЛЛИ (нетерпеливо). Идите, идите. Почему же вы не уходите? Такая ночь чудесная. Уснете в поле или, там, в вереске. Возьмите мой плащ, вы можете его себе постелить. Он висит в передней.
ГЕКТОР. Утренний завтрак у нас в девять. А то можете позавтракать с капитаном в шесть утра.
ЭЛЛИ. Покойной ночи, Альфред.
ГЕКТОР. Альфред! (Бежит к двери и кричит в сад.) Рэнделл! Менгена зовут Альфредом.
РЭНДЕЛЛ (в смокинге, появляется в двери слева). Значит, Гесиона выиграла пари.
В двери с правого борта появляется миссис Хэшебай, левой рукой она обхватывает шею Гектора, увлекает его к дивану, а правой рукой обнимает за шею леди Эттеруорд.
МИССИС ХЭШЕБАЙ. Они мне не верили, Альф.
Все с интересом смотрят на Менгена.
МЕНГЕН. Может быть, тут еще кто-нибудь найдется, кто хочет придти посмотреть меня, точно я последняя новинка в зверинце.
МИССИС ХЭШЕБАЙ. Вы и есть последняя новинка в этом зверинце.
Прежде чем Менген успевает ответить, слышно, как наверху падает что-то тяжелое, затем раздается выстрел и чей-то пронзительный вопль. Трио, уставившееся на Менгена, в смятении рассыпается.
ГОЛОС МАДЗИНИ (сверху). Сюда! На помощь! Вор!
ГЕКТОР (сверкая глазами). Вор!
МИССИС ХЭШЕБАЙ. Нет, нет, Гектор, тебя убьют!
Но уже поздно, он стрелой проносится мимо Менгена, который поспешно сторонится к книжной полке, чтобы дать ему дорогу.
КАПИТАН ШОТОВЕР (свистит в свой корабельный свисток). Все наверх! (Шагает вслед за Гектором.)
ЛЕДИ ЭТТЕРУОРД. Мои брильянты! (Бросается за капитаном.)
РЭНДЕЛЛ (бежит за ней). Нет, Ариадна, позвольте мне!
ЭЛЛИ. О, может быть папу убили! (Выбегает.)
МИССИС ХЭШЕБАЙ. Вам страшно, Альф?
МЕНГЕН. Нет. Слава богу, это не мой дом.
МИССИС ХЭШЕБАЙ. Если вора поймают, нам придется, наверно, выступить в суде в качестве свидетелей? И нам будут задавать всякие вопросы о нашей частной жизни.
МЕНГЕН. Только не вздумайте говорить там правду, вам никто не поверит.
Из передней, страшно взволнованный, с громадным дуэльным пистолетом в руке, входит Мадзини и идет к чертежному столу.
МАДЗИНИ. Ах, дорогая миссис Хэшебай, я чуть было не уложил его. (Бросает пистолет на стол и, шатаясь, подходит к стулу.) Надеюсь, вы не думаете, что я действительно собирался его ухлопать?
Входит Гектор, ведя перед собой за шиворот старого грязного оборванца, выводит его на середину комнаты и отпускает. Следом за ними входит Элли, тотчас же бежит к отцу и, перегнувшись через спинку стула, обнимает его за плечи.
РЭНДЕЛЛ (входит с кочергой). Посторожите-ка эту дверь, Менген. А я пока буду стеречь другую. (Подходит к правой двери и становится там на страже.)
Вслед за Рэнделлом входит леди Эттеруорд и становится между миссис Хэшебай и Менгеном. Последней появляется няня Гинесс и останавливается около двери, слева от Менгена.
МИССИС ХЭШЕБАЙ. Что случилось?
МАДЗИНИ. Ваша экономка сказала мне, что кто-то забрался наверх, и дала мне пистолет, из которого мистер Хэшебай упражняется в стрельбе. Я собирался только припугнуть вора. Но едва я прикоснулся к этой штуке, как она выпалила.
ВОР. Да. И раскровянила мне ухо. Хорошо еще, что в лоб не угодила. Почему вы не заведете себе настоящий револьвер вместо этой штуковины, которая палит, стоит только на нее дунуть.
ГЕКТОР. Это один из моих дуэльных пистолетов. Простите.
МАДЗИНИ. Он сейчас же поднял руки вверх и заявил, что он сдается, потому что его поймали по всем правилам.
ВОР. Так оно и было. Посылайте за полицией.
ГЕКТОР. Нет, клянусь честью, его совсем не по правилам поймали: нас было четверо против одного.
МИССИС ХЭШЕБАЙ. Что же они теперь с ним сделают?
ВОР. Десять лет. И прямо в одиночную. Десять лет вон из жизни. Мне уж столько не отсидеть, я слишком стар. Это для меня гроб.
ЛЕДИ ЭТТЕРУОРД. Что же вы не подумали об этом перед тем, как лезть за моими брильянтами?
ВОР. Но ведь вы же их получили обратно, леди. А вы сможете вернуть мне обратно десять лет моей жизни, которые вы у меня отнимаете?
МИССИС ХЭШЕБАЙ. Нет, невозможно похоронить заживо человека на десять лет за несколько брильянтов.
ВОР. Десять маленьких блестящих камешков. Десять долгих черных лет в аду.
ЛЕДИ ЭТТЕРУОРД. Только представить себе, что нам предстоит пройти через все ужасы уголовного суда! И все наши семейные дела попадут в газеты. Если бы вы были туземцем и Гастингс велел бы вас высечь как следует и вон выгнать, я бы слова не сказала. Но здесь, в Англии, у порядочных людей нет никакой защиты.
ВОР. Я уж слишком стар для порки, леди. Посылайте за полицией, да и кончим дело. Это будет только справедливо. Вы правильно поступите.
РЭНДЕЛЛ (убедившись в мирных намерениях вора, ослабляет свою бдительность и выходит вперед, покачивая кочергой, точно это аккуратно сложенный зонтик). Друг мой, я не вижу ничего правильного и справедливого в том, что мы обременим себя кучей неприятностей для облегчения вашей проснувшейся совести. Лучше убирайтесь-ка подобру-поздорову, пока вам предоставляется эта возможность.
ВОР (неумолимо). Нет. Я должен снять грех с моей совести. Мне словно голос с неба провещал. Дайте мне провести остаток Моей жизни в темнице, в раскаянии. Я получу мою награду на Небесах.
МЕНГЕН (в негодовании). Даже воры – и те не могут вести себя естественно в этом доме.
ГЕКТОР. Придется вам, милый человек, потрудиться заработать себе спасенье за чей-либо другой счет. Здесь никто не собирается передавать вас в руки закона.
ВОР. Ах, так вы не хотите передавать меня в руки закона?
ГЕКТОР. Нет. Простите, что мы так негостеприимны, но не будете ли вы так добры убраться отсюда?
ВОР. Отлично. Я отправляюсь в полицейский участок и сам повинюсь. (Решительно направляется к двери, но Гектор останавливает его.)
ГЕКТОР, РЭНДЕЛЛ, МИССИС ХЭШЕБАЙ (вместе). Нет, вы этого не сделаете. Нет, нет, выкатывайтесь вон, милейший, не ломайте дурака. Да будет вам чудить! Что, вы не можете дома раскаяться?
ЛЕДИ ЭТТЕРУОРД. Извольте делать то, что вам говорят.
