Эжен Ионеско - Макбет

Слуга. Не знаю, ваша милость. Я ничего не вижу, ваша милость.

Макбет. Какая наглость!

Макбет вскакивает, хватает слугу за горло. Слуга вырывается и убегает направо. Макбет срывает со стены портрет.

Первый гость. Но это же ваш портрет, ваша свет­лость!

Второй гость. Вовсе не портрет Дункана повесили на место вашего, а ваш повесили на место Дун­кана!

Макбет. Какое сходство, однако.

Третий гость. У вас что-то со зрением, ваша свет­лость.

Четвертый гость (первому). Приход к власти по­рождает близорукость?

Первый гость. Частенько так оно и случается.

Макбет. Возможно, я ошибаюсь. (К гостям, которые вскочили одновременно с ним.) Сядем, друзья. Не­много вина прояснит мое зрение. Похож он на Дункана или же на меня самого, все равно — да­вайте уничтожим эту картину. И сядем выпить вина. (Садится и пьет.) Да что вы уставились на меня? Садитесь, говорю вам, и давайте выпьем. (Встает и ударяет кулаком по столу.) Садитесь же!

Гости садятся. Потом садится и Макбет.

Выпьем, джентльмены! Пейте! Дункан не был мо­нархом лучшим, чем я.

Третий гость. Мы такого же мнения, ваша милость.

Макбет. Наша страна нуждалась в правителе более молодом, более энергичном и более мужественном. Так что вы ничего не потеряли от перемены.

Четвертый гость. И мы так думаем, ваша ми­лость.

Макбет. А что вы думали о Дункане во времена Дун­кана? Вы говорили ему, что вы о нем думаете? Или вы говорили ему, что он самый мужественный? Самый энергичный из рулевых? Может быть, вы говорили ему, что его место должен занять Мак­бет? Что трон подойдет мне больше, чем ему?

Первый гость. Но, ваша милость...

Макбет. Я и сам думал, что он был на месте. А вы? Или вы думали совсем иначе? Отвечайте!

Второй гость. Ваша милость...

Макбет. Милость, милость, милость, милость... Ну а дальше что? Я хочу знать продолжение. Вы утра­тили дар речи? Пусть тот, кто осмеливается ду­мать, что я не лучший из монархов, прошлых, настоящих и будущих, встанет и прямо заявит мне об этом. Не осмеливаетесь? (Пауза.) Не осмеливаетесь? Разве же я самый справедливый, самый великий? Ах вы, жалкие трусы, вот вы кто! Пейте же пока не опьянеете.

Сцена погружается во тьму. Больше не видно ни столов на заднике, ни отражений в зеркалах. Внезапно появляется Банко. Он начинает гово­рить, стоя в дверном проеме справа. Потом выхо­дит вперед.

Банко. Я, Банко, осмеливаюсь говорить.

Макбет. Банко?!

Банко. Да. Я осмелюсь тебе сказать, что ты — преда­тель, обманщик и убийца.

Макбет (отступая перед Банко). Так, значит, ты не умер!

Четыре гостя встали. Макбет продолжает пятить­ся назад.

Банко! (Хватаясь за кинжал.) Банко!

Первый гость (Макбету.) Да это же не Банко, ваша милость.

Макбет. Это он, клянусь!

Второй гость. Он, но не собственной персоной. Это всего лишь его призрак.

Макбет. Его призрак? (Смеется.) В самом деле, это всего лишь призрак. Моя рука проходит сквозь него. Мне видно все, что за его спиной. Я не могу тебя убить вторично. Твое место не здесь.

Третий гость. Он явился из ада.

Макбет. Ты явился из ада. И должен туда вернуться. У тебя есть приказ? Покажи-ка разрешение сата­ны на то, чтобы отлучиться из ада. Ты свободен до полуночи? Тогда займи почетное место за этим столом. Ах, горемыка! Ты ведь не можешь ни есть, ни пить. Садись между моими славными гостями.

Гости испуганно сторонятся призрака.

Чего вы боитесь? Что он может вам сделать? На­оборот, садитесь теснее вокруг него. Пусть ему кажется, что он существует. Тем больше будет его отчаяние, когда он возвратится в свою мрач­ную обитель, чересчур жаркую или чересчур сы­рую.

Банко. Каналья! Увы, мне уже не дано ничего иного, как проклинать тебя.

Макбет. Тебе не разбудить во мне раскаянья. Не убей я тебя, ты бы убил меня, как убил Дункана. Не ты ли первый вонзил кинжал ему в сердце? Я хотел назначить тебя первым советником, а ты позарил­ся на мое место.

Банко. Как же ты мог позариться на место Дункана, который дважды произвел тебя в бароны?

Макбет (гостям). Да не дрожите вы так! Что с вами творится? Выходит, я выбрал себе генералов среди трусов!

Банко. Я доверял тебе, я следовал за тобой по пятам, пока ты и твои ведьмы не околдовали меня.

Макбет. Ты хотел подменить мое потомство своим. Ты забежал вперед. Все твои сыновья, внуки и правнуки умерли в твоем семени, еще не родив­шись. Почему ты называешь меня канальей? Я просто опередил тебя. Я оказался проворнее.

Банко. Тебя ждут сюрпризы, Макбет. Ты и не подо­зреваешь, какие. Ты дорого заплатишь за все.

Макбет. Он меня рассмешил. Я говорю «он», хотя в действительности здесь только останки, отбросы прежней особы... осадки, муть.

Банко исчезает.

В тот же момент возле трона появляется Дун­кан и усаживается на него.

Четвертый гость. Эрцгерцог! Глядите, глядите — эрцгерцог!

Второй гость. Эрцгерцог!

Макбет. Здесь эрцгерцог я один. Вы обращаетесь ко мне, но ваши взоры направлены на кого-то дру­гого.

Третий гость. Эрцгерцог! (Указывает пальцем.)

Макбет (оборачивается). Похоже, все они назначили здесь свидание.

Гости с осторожностью приближаются к Дункану и останавливаются на некотором расстоянии от трона. Первый и второй гости преклоняют колена справа и слева от трона. Третий и четвертый рас­полагаются по обе стороны от Макбета спиной к зрителям, двое первых — в профиль. Дункан си­дит на троне лицом к публике.

Первый и третий гости (Дункану). Ваша ми­лость...

Макбет. Вы поверили, что Банко предстал перед нами живым. Уж не верите ли вы, что и Дункан живой сидит на этом троне? Не потому ли, что он был вашим государем, вы привыкли падать перед ним ниц, его страшиться? Говорю вам — это всего лишь призрак. (Дункану). Так вот, я занял твой трон. Я взял себе в жены твою жену. Я слу­жил тебе верой и правдой. Ты же питал ко мне недоверие. (Гостям.) Вернитесь на свои места. (Выхватывает кинжал.) Быстрее, вернитесь на свои места, здесь нет у вас другого монарха, кроме меня. Отныне вы должны падать ниц передо мной... и зовите меня «ваша милость». Ну!..

Гости в страхе пятятся назад.

Первый и второй гости (вместе, согнувшись в низком поклоне). Ваша милость, мы — само по­слушание.

Третий и четвертый гости (вместе, согнув­шись в низком поклоне). В том, чтобы подчи­няться вам, заключено все наше счастье.

Макбет. Я вижу, что до вас дошло. (Дункану.) Не возвращайся больше, Дункан! До тех пор пока не получишь прощения тех тысяч воинов, которых я убил твоим именем, пока их самих не простят ты­сячи изнасилованных ими женщин, тысячи детей и славных пахарей, лишенных ими жизни.

Дункан. Я убил и приказал убивать десятки тысяч мужчин и женщин, военных и гражданских. Я при­казал сжечь бесчисленное множество домашних очагов. Все это правда. Но среди всей правды, о которой ты говоришь, есть одна неправда: ты не взял себе мою жену.

Макбет. Ты рехнулся? (Гостям.) Видно, смерть лиши­ла его рассудка. Не так ли, джентльмены?

Гости (один за другим). Да, ваша милость! Да, ваша милость! Да, ваша милость! Да, ваша милость!

Макбет (Дункану). Убирайся, сгинь, дурацкий при­зрак, исчадье ада!

Дункан встает и исчезает за троном. Появляется служанка.

Служанка. Ваша милость, ваша милость! Ее милость исчезла!

Макбет. Какая милость?

Служанка. Ваша августейшая супруга, ее милость леди Макбет.

Макбет. Что-что?

Служанка. Я вошла в ее спальню. Там никого не оказалось. Ее личные вещи исчезли. Придворная дама тоже исчезла.

Макбет. Ступай ее искать и приведи ко мне. У нее бы­ла мигрень. Должно быть, она пошла подышать свежим воздухом, прежде чем присоединиться к нашему пиршеству.

Служанка. Мы искали ее. Звали. И ничего, кроме эха в ответ.

Макбет (гостям). Обойдите леса! Обойдите поля! Приведите ее ко мне! (Служанке.) А ты ступай искать на дворцовых чердаках, в тюремных за­стенках, в подвалах. Может быть, ее заперли? Ступай скорее, не тяни время.