Тайна Адомаса Брунзы - Юозас Антонович Грушас
М а н т а с. Давайте тянуть жребий снова! Не то я отпущу всех трех пленных на волю.
2 - й в и т и н г. Ни один крестоносец отсюда живым не уйдет.
С а м и л и с. Видите, видите, витинги! Разве я вам не говорил? Она командует Мантасом! Требует!.. Нашим вождем управляет немка!
М а н т а с. Слышите? Давайте тянуть снова!
С л е п о й п е в е ц. Разве не все равно, какого крестоносца сожгут на костре? Тяните жребий снова!
С а м и л и с. Я буду тянуть жребий! Согласны?
В и т и н г и:
— Пусть тянет Самилис!
— Самилис!
— Самилис!
С а м и л и с (выбрасывает из колчана несколько стрел). Вот здесь остались три стрелы: две короткие, одна длинная. Длинная — смерть! Проверьте!
К о л ь т и с. Не надо. Тяни! За первого!
С а м и л и с. Короткая!
К о л ь т и с. За второго!
С а м и л и с. Длинная! Гирхальсас! Видно, такова воля богов.
М а н т а с (вырывает из рук Самилиса колчан). Собака! Собака! Здесь две стрелы длинные. (Сильным толчком швыряет Самилиса на землю.) Собака! Свяжите его! Он присвоил волю богов! Он оскорбил богов!
С а м и л и с. Так вот ты как?! Ну, погоди! Пожалеешь!
М а н т а с. Слышите? Свяжите ему руки и стерегите, чтобы он не удрал.
Воины связывают Самилиса.
Сегодня все будем его судить! Эйсутис! Ты за него отвечаешь! Не спускай с него глаз.
С а м и л и с. Мы еще поглядим, кто кого будет судить…
Воины уводят связанного Самилиса.
Л а у м а. Я все поняла, великий вождь! Червь раздора точит прусских мужей, могучих, как дубы. Взгляни на тот дуб, что стоит у стен замка. Земля дрогнет, если, подточенный, он упадет. Эх вы, воины! Хотите подрубить корни друг друга, врагов жалеете? Куда пропала ваша доблесть? Давайте я вытяну смерть крестоносцу!
В и т и н г и:
— Тяни, Лаума, мечи!
— Тяни!
— Тяни!
— Тяни мечи!
К о л ь т и с (поворачивает крестоносцев лицом к стене и кладет руку на плечо Гирхальсаса). Ну, Лаума, тяни за первого!
Лаума подходит к воткнутым в землю мечам.
Л а у м а. За сына! Он растет, как березка, а солнца не видит. За выколотые его глаза! (Вытягивает длинный меч.)
К о л ь т и с. Гирхальсас!
Р а г у н а с. Ведьмы все дело мутят…
М а н т а с. Судьба жестока и к тебе и ко мне, Гирхальсас. Я не смог тебя спасти. Это свыше моих сил.
Г и р х а л ь с а с. Какие у тебя силы? Тобой правит свора язычников.
К о л ь т и с. Помолчи, рыцарь. Твое время истекло.
Г и р х а л ь с а с (Мантасу). Я хочу проститься с тобой по-христиански. Обещай мне покаяться в своих грехах. И тогда я умру спокойно.
М а н т а с. Мне не в чем каяться. Я борюсь за свободу пруссов, разве это грех — любить свой народ превыше всего?
Г и р х а л ь с а с. А бог?
М а н т а с. Твой бог жесток, как и каменные идолы. Но в тебе я почитал доброту, Гирхальсас.
Г и р х а л ь с а с. Моя доброта кончается, когда предают святую церковь… Будь же ты проклят! Анафема!
К р и с т и н а. Не проклинай его, рыцарь, не проклинай!.. Молю тебя…
Г и р х а л ь с а с. Он был крещен и отринул святую веру! (Кольтису.) Я готов взойти на костер.
К о л ь т и с (воинам). Уведите пленных!
К р и с т и н а. Пруссы! Пруссы! Он любил Геркуса. Пруссы! Пруссы!
Все уходят, остаются Мантас и слепой певец.
М а н т а с. Еще одна бессмысленная жертва! И какая?! Кому она нужна? Богам? А кто они — боги? Не нами ли выдуманы эти боги кровопролития, боги рабства, боги нашего страха?! Крестоносцы истребляют нас во имя своего бога. Мы поступаем так же. Не слишком ли это дорогая плата за веру? А что, если сбросить всех богов с их алтарей? Кому станут верить тогда? Боги умирают, рождаются новые и снова умирают, а человек вечен. Для меня человек всегда был больше любого бога. Я верил в человеческий ум, в людские дела. Может, и моя вера бессмысленна?.. Ведь век за веком человек убивал и будет убивать себе подобных! Сейчас я сам предал смерти того, кто был достоин званья человека… Есть ли кто-нибудь слабее вождя, беспомощнее повелителя?! Что со мной? Во что я верю сам? В землю моей родины?.. Братья!.. Я верю в вашу свободу, в ваше великое будущее. Ради этой веры я буду жить и бороться? А если нас победят? Что тогда? Смерть?..
К р и с т и н а (вбегая). Геркус! Бежим!
М а н т а с. Куда? Что ты говоришь?
К р и с т и н а. Бежим! Бежим к нашему сыну! Бежим, пока не поздно…
М а н т а с. Успокойся, Кристина! Сын будет с нами, как только мы захватим Караляучюс.
К р и с т и н а. Нет, нет, здесь не место ни мне, ни моему сыну.
М а н т а с. Жене Мантаса, сыну Мантаса не место в стране пруссов?! Опомнись!
К р и с т и н а. А Гирхальсас?! Он и мне, и тебе был больше, чем отцом! Смотри! Его ведут на костер…
М а н т а с. Кристина, пойми — для пруссов он был только крестоносцем.
К р и с т и н а. Гирхальсас, идя на смерть, проклял тебя. Я вытянула ему своей рукой смертный жребий. Если мы здесь останемся, то и на нас, и на нашего сына падет проклятие Гирхальсаса.
М а н т а с. Я не боюсь проклятий, Кристина.
К р и с т и н а. Геркус, я люблю тебя. Я пошла бы с тобой хоть на край света, но я боюсь, боюсь… пруссов, язычников… Они полны ненависти и жаждут мести… От них надо бежать, бежать, бежать…
В зал врывается Э й с у т и с.
Э й с у т и с. Вождь! Самилис убежал!
М а н т а с (себе). Гирхальсас… Кристина…
Э й с у т и с. Накажи меня. Я не сумел его устеречь. Витинг Гурдас привел пьяных воинов, и они разогнали стражу… Самилису дали коня… Вождь, я послал за ним погоню.
