Александр Андреев - Белый ковчег

ИВАН. Я ее успокою. (Уходит в кафе).

ЮЛИЯ. (Бородатому, возвращая ему ключ) Что ж, спасибо тебе за мотоцикл, кандидат.

БОРОДАТЫЙ. (Кладя ключ в карман) Не за что. Вам – всегда пожалуйста.

ЮЛИЯ. Признаюсь тебе, твоя яркая личность видится мне все более многогранной. Как будущей теще, мне, конечно, не терпится познакомиться с твоей политической программой, но это уж – как-нибудь за чаем, в семейном кругу. Сейчас главное – понять масштаб наших с тобой будущих преобразований. Я должна быть уверена, что моему зятю хватит моих денег на его благородные цели.

БОРОДАТЫЙ. Ирония ваша понятна, но в настоящем деле опереться в стране не на кого, кроме Движения Бородатых. Все остальные вас обманут и ограбят. Нам бы только начать!

ЮЛИЯ. Что начать?

БОРОДАТЫЙ. Начать дело, о котором я вам сказать хочу. Идея – глобальнейшая! Вы на ней и сами заработаете и страну обогатите!

ЮЛИЯ. Ты меня воодушевил. Но намекни: скажи хоть, с чего начнем?

БОРОДАТЫЙ. Сначала нужно организовать по всей стране сбор борщевика!

ЮЛИЯ. Борщевика?

БОРОДАТЫЙ. Борщевика!

ЮЛИЯ. Сбор по всей стране?

БОРОДАТЫЙ. Вам известно, что ни в одной стране больше он так не растет?

ЮЛИЯ. Я догадываюсь. Что дальше?

БОРОДАТЫЙ. Дальше? А дальше нам понадобится мощная рекламная кампания в мировых средствах информации – о бесценных целебных свойствах этого замечательного растения. Нужны кулинарные книги с рецептами блюд из него. Нужна телепередача с участием человека из народа, который мне известен и который продлевает свою жизнь регулярным употреблением борщевика.

ЮЛИЯ. В качестве закуски?

БОРОДАТЫЙ. Да хоть бы и закуски! Все захотят продлить свою жизнь! Весь мир будет покупать у нас борщевик, вы понимаете?!

ЮЛИЯ. Начинаю понимать.

БОРОДАТЫЙ. Мы станем великой борщевой державой! Вы осознаете?

ЮЛИЯ. Уже осознала. Дана, Ксению – в машину, быстро! Я – следом.

БОРОДАТЫЙ. Что?!! Это – моя невеста! Она никуда не пойдет без моего… (Загораживает собой Ксюшу, но получив удар от Даны, падает на землю, хватая ртом воздух).

ДАНА. Юлия, он немножко будет лежать, но тебе не можно долго задержаться. (Уходит, унося Ксюшу подмышкой).

ЮЛИЯ. (Кричит в дверь кафе) Иван! Иван!

Из кафе выходит Иван, за ним – заплаканная Нина.

Иван, мне пора… Меня ждут мои старики. Они должны увидеть океан. Они заслужили – и синюю бесконечность и белый корабль.

ИВАН. Белый ковчег… Ты построила для них ковчег.

ЮЛИЯ. Иван, ты… ты проводишь нас?

ИВАН. Куда?

ЮЛИЯ. Хотя бы до ковчега.

ИВАН. Конечно. Конечно, я провожу.

ЮЛИЯ. Пора прощаться, Нина. Простите нас всех за то, что мы ворвались в вашу жизнь и что-то в ней изменили. Но кто знает – не в лучшую ли сторону? Не держите зла на нас… А хотите с нами? Нет, серьезно: место найдется – и для вас, и для малыша. Поедемте!

НИНА. Да нет, спасибо, куда уж… (Показывая на Бородатого) Это что ж вы – били его?

ЮЛИЯ. Да бог с вами: Дана – девушка деликатная. Нужно же было как-то увести Ксению. Сейчас он отдышится и будет в порядке. Прощайте!

ИВАН. Храни вас Бог, Нина. Помните о Золотых Воротах. Ваша жизнь скоро изменится. (Сажает Юлию на велосипед и увозит).

НИНА. Когда? И куда она изменится-то?.. (Бородатому) Давай, помогу. (Помогает ему подняться и сесть за стол). Эх, ты! Взял и все порушил. И самому ничего не обломилось.

БОРОДАТЫЙ. А это мы еще посмотрим! (Достает из кармана мобильный телефон и пытается дозвониться). Ты, Нина – дура, все-таки, хоть ты мне и нравишься. Неужель ты не поняла, что не для себя я старался, а для страны? Мне эта пигалица, сикушка, даром не нужна. Но уж, коль она сама на меня прыгнула, я должен был, понимаешь? Обязан я был, Нина – ради движения нашего, ради спасения страны, сделать, что от меня зависело… Алло!.. Алло!.. Алло!.. Не слышно, мать твою налево…

НИНА. Ну вот что. Ты спасай страну, а я увольняюсь.

БОРОДАТЫЙ. А, ну-ну! Молодец, Нина! С хорошими людьми поговорила, чувствуется!

НИНА. А знаешь, скоро ведь Бог на землю придет.

БОРОДАТЫЙ. Ух ты! Это кто ж тебе сказал?

НИНА. Иван. Парень этот, с велосипедом. Чудной он, а говорит так, что веришь.

БОРОДАТЫЙ. Так-так. Что еще тебе чудной наговорил?

НИНА. А он мне про город Иерусалим рассказывал. Вокруг города – стена высокая, а в стене ворота спрятаны, замурованы, «Золотые» называются. Через них Бог и придет.

БОРОДАТЫЙ. Золотые?.. Алло!.. Алло!.. И как же он придет, если ворота замурованы?

НИНА. На то он и Бог.

БОРОДАТЫЙ. Не знал, что ты такая верующая… Алло!..

НИНА. Да какая я верующая? Человек просто попался хороший… Слушай, мне бы сына надо забрать из детсада. Слышишь?

БОРОДАТЫЙ. Что?

НИНА. Сына мне из сада забрать нужно!

БОРОДАТЫЙ. И что?

НИНА. Дай мотоцикл – последний разок, а?

БОРОДАТЫЙ. Не, Нин, не дам. Алло!.. Алло!.. Да что ж со связью-то, мать ее налево?!..

НИНА. Я же через полчаса верну. Дай мотоцикл, будь человеком! Ни на чем же не доехать, стоит все: на мотоцикл одна надежда.

БОРОДАТЫЙ. Нин, ты увольняешься?

НИНА. Увольняюсь.

БОРОДАТЫЙ. И откуда мне знать, что ты мне мотоцикл вернешь?

НИНА. Ты что, меня не знаешь?

БОРОДАТЫЙ. Теперь уже не знаю.

НИНА. Не дашь?

БОРОДАТЫЙ. Не дам… Алло!.. Алло! Ну, наконец! Слушай, Мефодий, такое дело: нужно тут кое с кем разобраться – с одной шикарной машиной – догнать и поучить маленько… Нет, номер я не знаю… Что?.. Ну не посмотрел я номер, не успел!.. Да я их и так узнаю, без всякого номера… Там – старички больно уж приметные, не ошибемся… Да девчонку одну хорошую выручить надо, понимаешь?.. Как зовут, потом скажу…

Нина уходит в кафе.

Что… Нет, не слышал… Да не слушаю я радио, Мефодий!.. Какие еще ворота?.. Золотые?!.. Да хоть золотые, хоть алмазные, что нам до их еврейских дел? Ну, взорвали и взорвали – развлекаются люди, бывает… Ага… Ага… Ну понятно… Так! ты кончай трепаться, Мефодий, время теряем!.. Ты слушай меня: бери ребятушек, всех кто рядом, заезжайте по-быстрому за мной и покатим. А когда догоним, я их узнаю – не вопрос…

Нина выходит из кафе с чугунной сковородой.

Что?.. Я говорю, узнаю я эту компанию, когда догоним!.. Надо девчонке помочь: отстоять ее права человека… Да, ее права попираются, притом самым глобальным образом…

Нина подходит к Бородатому сзади и бьет его сковородой по голове. Бородатый падает головой на стол.

НИНА. Это тебе – за хорошую девчонку и за ее права. И за твой мотоцикл – спасибо тебе глобальное.

ЗАМШЕЛЫЙ. (Навеселе, поет за сценой). А мой тятенька не верил, что на свете есть любовь. Веселый разговор! Все на свете девки ровны, можно каждую любить…

Входит Замшелый.

Веселый разговор!.. Ой!.. А ты чего, Нинка, со сковородой-то?.. Убила, что ль, мужика?

НИНА. А убила. (Достает у Бородатого из кармана ключ от мотоцикла).

ЗАМШЕЛЫЙ. Ну правильно!.. А чего так?

НИНА. А ключ от мотоцикла нужен. А вообще-то я, Лукич, страну спасаю, понимаешь? Одним уродом в стране меньше будет.

ЗАМШЕЛЫЙ. Ну правильно! (Садится к столу). Помянем что ль?

НИНА. Сам поминай, Лукич, уезжаю я. Насовсем уезжаю.

ЗАМШЕЛЫЙ. (Наливая себе) Куда едешь-то?

НИНА. А на океан.

ЗАМШЕЛЫЙ. А!.. А чего там, на океане, делать-то будешь?

НИНА. А на белый корабль сяду, с хорошими людьми. Пригласили меня. Поплыву в другую жизнь. Так что, будь здоров, Лукич, пей водку на всю пенсию, да борщевиком закусывай хорошенько. (Уходит; слышен рев отъехавшего мотоцикла).

ЗАМШЕЛЫЙ. (Бородатому) Ты как, борода, взаправду помер, или налить тебе?.. Ну гляди, я тогда допью, тут – на донышке. В общем, земля тебе – пухом!.. (Пьет и поет). Взял я саблю, взял я востру и зарезал сам себя. Веселый разговор! Голова моя скатилась прямо к тяте под окно. Веселый разговор! Тогда тятенька поверил, что на свете есть любовь. Веселый разговор… (Кричит) Панагея!.. Панагея!!.. Панагея!!!

Слышен нарастающий рев множества мотоциклов.