Леонид Андреев - Дни нашей жизни
Онуфрий. Где? Вот, перед носом. Совсем ты, брат, разлимонился.
Григорий Иванович. Послушайте, коллега, я, ей-богу, не знал.
Онуфрий. Слышишь, Колька? Поди поцелуй его.
Григорий Иванович. Что ж, если от чистого сердца, я готов.
Онуфрий. Еще бы не от чистого! Ах, дети мои! До чего я люблю тишину, спокойствие и порядок. В небесах благоволение и на земле коньяк с сахаром и с лимоном.
Григорий Иванович. Ты поэт, Онуша! Ты, наверно, стихи пишешь. Прочти-ка, брат, что-нибудь такое, а?
Глуховцев (подходя). Где коньяк?
Онуфрий. Не дам, пока не поцелуешь. Что тебе, губ жалко, что ли?
Глуховцев. Ну ладно! Ты на меня не сердись, товарищ. Мне, ей-богу, нехорошо. Давай поцелуемся.
Григорий Иванович. И ты на меня не сердись.
Целуются.Онуфрий. Так, так! Действуй, ребята! И до чего приятно выпить теперь коньячку, — так это в романах только бывает. Ну, роман что? Роман беллетристика, а это, Гриша, — святая действительность. Кувырнем.
В двери показывается, прислушиваясь, Ольга Николаевна; Онуфрий машет ей рукой, она скрывается.К черту! Завтра же беру чемодан и переезжаю в тихое семейство… Вот они, объявления-то, выбирай только. (Тащит из кармана кучу вырезок.) Не знаю, Гриша, на чем только остановиться. Есть тут один учитель с немецким языком… Как ты думаешь, с немецким языком тише будет или нет? Я думаю, что тише. Язык серьезный, ученый…
Григорий Иванович. Так я тебя и отпустил! Мы завтра как умоемся, так сейчас соборы пойдем смотреть… Ты мне будешь показывать.
Онуфрий. Что ж! Можно и соборы.
Григорий Иванович. Нет, черт возьми! Я безумно счастлив! Милые вы мои, давайте говорить о боге.
Онуфрий. Лучше споем, Гриша.
Григорий Иванович. Можно и это! (Запевает, дирижируя руками.)
Быстры, как волны…
Глуховцев кладет голову на стол и горько плачет.Григорий Иванович (размахивая руками над его головой). Все дни нашей жизни…
Глуховцев (с тоскою). Господи, и петь-то как следует не умеешь!
Онуфрий (подхватывает).
Что день, то короче к могиле наш путь…
В двери показывается Ольга Николаевна. Бледная, вся вытянувшись вперед, с широко раскрытыми глазами, она смотрит на плачущего Глуховцева.Григорий Иванович и Онуфрий (вдвоем).
Налей же, товарищ, заздравную чару,Бог знает, что с нами случится впереди.Посуди, посуди, что нам будет впереди.
Ольга Николаевна (бросаясь на колени перед Глуховцевым). Голубчик ты мой! Жизнь ты моя! (Бьется в слезах.)
Григорий Иванович (размахивая рукой над их головами).
Умрешь — похоронят, как не жил на свете.
Онуфрий.
Уж снова не встанешь к веселью друзей.Налей же, товарищ…
Занавес5 октября 1908 г.
Примечания
1
Простите сударь! (франц.)
2
Идите сюда, Ольга! (франц.)
3
Прощай, моя милая! (франц.)
4
Войдите, сударь (франц.).
5
Пожалуйста! (франц.)
6
Испанская кожа (франц.).
7
Прощайте, дети! (франц.)
8
«Меняйтесь местами» (франц.).
