Уильям Йейтс - Звездный единорог. Пьесы
Нэнни. А ты помолчи! Нам не о драке надо думать, а о том, как набить брюхо и поспать вволю. Дай-ка мне немножко табачку набить трубку, - может, снимет он с моего сердца усталость от долгой дороги.
Эндрю протягивает ей табак, и Нэнни с жадностью хватает его.
Бидди. Мне надо было дать, а не ей. Уже сорок лет, как, закуривая трубку, я не забываю о табачной молитве. А она никогда и не вспоминает ни о чем подобном.
Нэнни. Смотри не подавись, зарясь на мою долю!
Они не могут поделить табак.
Эндрю. Ну, ну, ну! Вас хорошо принимают в этом доме, ну и нечего спорить и ругаться. Такие бродяги, как вы, должны смеяться и радоваться жизни. Неужели вы не знаете ни одной песни, которая веселила бы сердца?
Подин. Джонни Бокач хорошо поет. Он всегда пел на ярмарках, да вот в тюрьме охрип немного.
Эндрю. Ну, так спой хорошую песню, такую, чтоб от нее храбрым стало сердце мужчины.
Джонни (поет).
Спешите, парни, все ко мне,Послушайте меня,Я курицу тащил с двора,Сержант пальнул в меня.
Его помощнички бегомПримчались на подмогу,Связали, словно петуха,Не чую руку-ногу.
Судья велел меня сослать,Корабль стоял в порту,Вот, запрягли меня с тех порПахать в чужом краю.
Эндрю. Ничего нет хорошего в твоей песне, очень она грустная. Для меня это все равно что пилить бревно. Вот подождите, я сейчас принесу мою флейту.
Уходит.
Джонни. Сдается мне, здесь не хватает добрых приятелей, а у того, молодого, достанет денег, чтобы приютить нас с нашими пожитками.
Подин. Ты считаешь себя слишком умным, Джонни Бокач. Лучше скажи, кто этот человек.
Джонни. Хороший парень, полагаю, имя которого скоро будет известно на всех дорогах.
Подин. Ты восемь месяцев пробыл в тюрьме и ничего не знаешь о здешних местах. А здешние парни такого хромого бродягу, как ты, не примут к себе. Я-то знаю. Пару вечеров назад обдирал козлят для тех ребят, что живут в горах. Это было в каменоломнях за полем - там они обсуждали свои планы. У них на уме дом богатеев на площади. И знаешь, кого они ждут?
Джонни. Откуда мне знать?
Подин (поет).
Ах, Джонни Гиббонс, будь здоров,Пусть далеко за морем ты сейчас!
Джонни (вскакивает). Не может быть, ведь Джонни Гиббонс в бегах!
Подин. Я спросил о нем у старика, с которым мы вместе немножко выпили. "Не задавай вопросов, - сказал он, - и делай, что говорят. Если у парня гордое сердце, у него хватит ума поднять соседей и наложить руку на все, что движется по дороге. Он научился этому во Франции, откуда совсем недавно приехал сюда, а там вина вдоволь. Лови удачу, - сказал он, - и не медли, а то все раскроется, и тогда уж ничего не будет".
Джонни. Он приплыл по морю из Франции? Тогда это точно Джонни Гиббонс, но мне показалось, будто его зовут иначе.
Подин. У такого человека может быть сотня имен. Неужели он откроется нам, ведь он нас прежде в глаза не видел, да еще при том, что с нами женщины, у которых язык без костей? Вот он идет. Погоди и присмотрись, тот ли он человек, о котором я себе думаю.
Мартин (входит). Я сделаю флаг, и на нем будет единорог. Дайте-ка мне вон то полотно, а там краска. Мы не будет просить помощи у степенных людей позовем преступников, лентяев, болтунов, воров. (Принимается за флаг.)
Бидди. Странное название для армии. Я понимаю - Ленты {Аллюзия на североирландское тайное католическое общество (Ribbon Society).}, понимаю Белые Парни, Честные Парни, Молотильщики, Рассвет, но вот об Единорогах что-то не приходилось слышать.
Джонни. Совсем не странное, а как раз подходящее. (Берет в руки льва и единорога.) В доке такое часто приходится видеть. Вот единорог с одним рогом. А против кого он идет? Против льва конечно же. Когда он победит льва, корона упадет и все закачается. Неужели не понимаешь, что Лига Единорогов это лига, которая будет сражаться против властей в Англии и короля Георга?
Подин. Мы пойдем под этим флагом, и с нами парни из каменоломни? Неужели его они ждут? Значит, скоро будем брать Дом на площади? Там сколько хочешь оружия, и богатств хватит на весь мир, целые комнаты забиты гинеями. Вот уж тогда натрем башмаки воском, а лошадям сделаем серебряные подковы!
Мартин (поднимая флаг). Пока нас мало, но армия Единорогов будет большой армией! (Обращается к Джонни.) Почему ты принес весть мне? Ты помнишь еще что-нибудь? Еще что-нибудь было? Ты пил, и туман, мешавший твоему разуму, рассеялся... Ты видишь или слышишь что-нибудь неземное?
Джонни. Нет. Не знаю, что вы хотите от меня услышать.
Мартин. Я хочу начать разрушение, но не знаю, откуда начать... Ты слышишь голос?
Джонни. Нет. Я с масонами и ведьмами дел не имею.
Подин. Бидди Лалли у нас ворожит. Она часто бросает кружки и, совсем как Колум Килле, говорит, что будет.
Мартин. Ты все знаешь. Скажи, откуда нам лучше начать и чем все закончится?
Бидди. Понятия не имею. Давно уж ничем таким не занималась. У меня суставы больные.
Мартин. Если ты что-то знаешь, то не имеешь права молчать. Помоги мне, иначе я могу пойти не туда. Мне известно, что я должен разрушать, но, когда я спрашиваю себя, с чего начать, меня берет сомнение.
Подин. Кружки вот, к тому же недопитые.
Бидди (берет две кружки и переливает содержимое из одной в другую). Брось белые деньги на четыре стороны.
Мартин. Вот! (Бросает монеты.)
Бидди. Без серебра ничего не получится. Мне от этого ничего не достанется. Еще и золото придется бросить.
Мартин. Вот гинея для тебя. Скажи, что ты видишь.
Бидди. О чем ты хочешь узнать?
Мартин. С кем я должен сразиться вначале... У меня непомерная задача... Наверное, со всем миром....
Бидди (переливает содержимое из одной кружки в другую и смотрит на дно). Ты не думаешь о себе. Ты приехал из-за моря, и не очень давно. Впереди тебя ждет лучший день в твоей жизни.
Мартин. Что это значит? Что я должен сделать?
Бидди. Я вижу много дыма. Пожар... Дым поднимается высоко над головой.
Мартин. Значит, мы должны сжечь все, что люди построили на земле. Они должны начать свою жизнь заново на зеленой пустоши, как это было сразу после Творения.
Бидди. Я вижу травки для моих снадобий, большую траву и маленькую травку, а ведь они точно берут жизнь из земли.
Джонни. Кому принадлежала зеленая Ирландия в давние времена? Разве не тем людям, которые жили тут? А кто владеет ею теперь? Те, что пришли из-за моря. Смысл в том, что надо разрушить большие дома и города, а поля и луга отдать потомкам древней расы.
Мартин. Да, да. Ты говоришь другие слова, но это не имеет значения. Впереди битва.
Подин. Вот слова Колума Килле: сначала будут сожжены четыре угла, а потом сгорит середина поля. Я вам говорю, таким было пророчество.
Бидди. Я вижу железные наручники, веревку и виселицу, но, наверное, они не для тебя, а для кого-то хорошо мне знакомого с давних времен.
Мартин. Это Закон. Мы должны уничтожить Закон. Вот он - первый грех, первый кусок яблока.
Джонни. Вот, вот. Теперешний Закон - самое худшее зло. Прежний Закон был всем на пользу, а в Законе англичан один грех.
Мартин. Когда не было законов, мужчины воевали друг с другом, а не как теперь, с машинами, которые делают в городах, и они были сильные телом. Они были похожи на Него, Который создал их по Своему подобию, словно еще не было грехопадения. А теперь они хотят спокойной жизни, как будто покой значит больше, чем сердечное веселье, и взгляд у них от страха стал печальным и пристальным. Мы должны победить и уничтожить законы.
Джонни. Вот и я говорю. Уничтожим законы и выставим вон англичан. Они писали законы для своего блага, а нам ничего не оставили, не больше, чем псу или свинье.
Бидди. Я вижу старого священника, одного, в полуразрушенном доме, правда, не скажу, тот ли это священник, что был тут, или другой. Чем-то он напуган или расстроен и не находит себе места.
Мартин. Так я и думал. Церковь, тоже - ее тоже нужно уничтожить. Когда люди боролись со своими страстями и страхами, так называемыми грехами, в одиночку, их души закалялись и крепли. Вот, очистим землю, уничтожим Закон и Церковь, и жизнь станет подобной языку пламени, огненному глазу... О, как мне найти слова... Все, что не настоящая жизнь, исчезнет.
Джонни. Он говорит о церкви Лютера и о хромой Библии заморского Кальвина. Мы уничтожим ее и положим конец всему.
Мартин. Мы выйдем против всего мира и победим его. (Встает.) Мы - армия Звездных Единорогов! Мы разнесем его на кусочки. Мы завоюем мир, мы сожжем его. Отец Джон сказал, что мир уже давно должны были сжечь. Несите огонь.
Эндрю (обращается к Попрошайкам). Томас идет. Прячьтесь! Вам надо спрятаться.
Все, кроме Мартина, убегают в другую комнату.
Входит Томас.
Томас. Мартин, пойдем со мной. В городе творится что-то ужасное! Зло вышло наружу. Происходят непонятные вещи!
