Александр Островский - Том 5. Пьесы 1867-1870
(12 октября 1608 года)
Епифанец лежит у костра. Есаул и несколько казаков поддерживают огонь. Вдали музыка и пальба из пушек и ружей. На валу казаки.
Епифанец
(громко)
Смотреть с валов, не видно ли чегоВ монастыре.
Казак
(с валу)
Покуда не видали.Светлеет что-то!
Епифанец
Господи, помилуйРабов твоих!
Казак
Сиянье по стенам.
Епифанец
Смотри верней, да с верою, со страхом,А после нам скажи, коль что увидишь.
Входит Чика с казаками.
Присядь к огню, погрейся, обсушись.
Чика
И холодно, и вьюга-непогодаСлепит глаза, и угощают знатноКалеными орехами со стен.С добра-ума убрался с казакамиЦелехонек от келаревой башни,Из-под огня, и больше не пойду.
Есаул
Помилуй Бог! помилуй Бог! Охота льНа драку лезть ни с чем.
Чика
Поляки бойки,Ну, пусть они и бьются в стены лбом!Не прошибить — крепки, да и толсты:Сажен пяти от низу до зубцов,А в толщину — где три, а где и больше;Попрыгают поляки на бахметях,Полаются на каменные стены,Как пес на месяц — съел бы, да высоко,И с тем уйдут.
Есаул
Не мало их поляжет!Монахи им живые не дадутся.
Епифанец
Монахи что! Угодники ГосподниМонастырю дают святую помощь;Мы с музыкой идем, с гуденьем, с вопом,Пьянехоньки, — а там святые старцыМолитвою укреплены, постом,И ратники с благословеньем божьимОтпор дают под звоном колокольным.Я сунулся, да тоже взял назад,Бежал, как вор, дрожа как лист, как КаинОт Господа. Повел свои я сотни,Когда совсем стемнело. Вот идем,Потупившись, глаза поднять боимсяНа темную ограду, что-то давит,Гнетет тебя. Я раз взглянул и два —И помертвел: в сиянии небесномУгодники со стен на нас грозятсяИ от врагов обитель ограждаютКаждением и крестным осененьем.Святой водой кропят. Великий трепетОбъял меня! Махнул своим казакамСкорей назад, назад, давай бог ноги.Да вот и здесь еще лежу, трясусьИ думаю: да что мы, черти, что ли,Что воевать пришли святое место.Немного тут возьмешь! Сбираться на Дон,Домой идти, покаяться скорее,Замаливать свой грех, покуда жив.Ведь есть одно у нас святое дело —Крушить татар ногайских; мало нам!Епитимью возьму себе на сотню, —Ты думаешь поклонов? нет, головТатар поганых, — может, Бог простит.
Входит Ураз с татарами, за ним раненый Беспута.
Ну, что, Асан, не много взял?
Ураз
Молчи!Аллах! Аллах! Такой война не нада!
Беспута
(грозит кулаком монастырю)
Дождетесь вы! Молитвы не помогутИ не спасут колокола. БеспутаЗаплатит вам за раны и увечьеСторицею! Пробьем до вас дорогу,Не пушками, так саблями продолбим,Натешится душа моя.
Чика
Беспута,Ты о каком увечье говоришь?
Беспута
Нога болит, рукою не владею,Я в ров упал; стрелою угодилиПод левое плечо.
Чика
А, видно, ловкоПопал тебе; кольчугу продавило,И хмель прошел!
Беспута
Мы двигали тарасыИ лестницы, вдруг свистнуло в ушах,И я, как сноп, лечу.
Епифанец
Щиты, тарасыК монастырю свезли, а сами прочьНи с чем ушли. Спасибо завтра скажутМонахи вам, — им топки на две будет,На братский хлеб, на монастырский квас.К монастырю тарасы! Пан ЛисовскийС Сапегою и на небо полезутПо лестницам.
Беспута
До неба нам высоко,А монастырь возьмем. Не отсидятсяМонахи в нем, хотя бы на защитуК ним ангелы явились.
Епифанец
Ошибетесь.
Беспута
Спалим огнем его, порубим ратных,Мучительски монахов перемучимИ поживем награбленным добромДо сытости и до отвалу.
Епифанец
Будто?Поди-ка ты, какой проворный стал.
Беспута
А вы зачем бежали?
Епифанец
Надо было.Не твоему уму про это ведать.Без нужды я не побегу.
Беспута
Вы трусы!
Ураз
Болтай, болтай! Бежал, боялся Бога.А ты пошел, рука-нога болит,Еще пошел, совсем кончал.
Епифанец
Робятки!Давайте нам поесть чего-нибудь.
Входит Максим Редриков.
Максим Редриков
Хвастливое-то слово гнило. УтромХвалились нам паны, что монастырьВозьмут они взятьем; что мы недолгоПод Троицей в окопах простоимИ двинемся к Переяславлю ратью,Потом в Ростов и дальше.
Епифанец
Не поверитьПанам нельзя, поверишь — ошибешься.
Максим Редриков
Придется нам зазимовать.
Епифанец
ПробьемсяИ год, и два, и больше. ХорошенькоНасмотримся на каменные стеныИздалека, а близко не подпустят,И прочь пойдем.
Максим Редриков
Утеха не велика.Тоска возьмет и совесть одолеет.Я по себе скажу: по воле царскойСтоим мы здесь; да, видно, Бог не хочетВ разор отдать святыни монастырской.Зараз бы взять, и разговор короткий,Покаялся б уж после заодноЗа все грехи. А год бороться с БогомИ каждый день, вставая и ложась,На те ж кресты молиться, по которымИз пушек бьем; сшибать колоколаИ с музыкой ходить против святыни,Разбойником быть мало, — окаяннымБыть надобно.
Епифанец
Что правда, друг, то правда.Они поют молебны, по стенамС иконами, с крестами, с водосвятьем,А мы по них стреляем из наряда.
Максим Редриков
Ползи к стене в потемках, не защитаЖелезная кольчуга от пищалей.Убьют тебя — не страшно: умирать жеКогда-нибудь, от смерти не уйдешь;А вот беда: Господь-то запятнаетДа жизнь продлит; всего поискалечит,Сведет дугой, отнимет ноги-рукиИ знаменье положит на челе.Живи потом на свете, людям на смех,Калекою, детям на поруганье,Отмеченный, что ты боролся с Богом.Готов служить царю я, государюДимитрию Иванычу, и будуИзменников его и жечь и грабить,Да только укажи другое место.Хоть свой же дом спалю, а здесь неволейОпустишь руки, голову повесишь.
Входит Савлуков.
Несколько голосов
Здорово, брат! — Откуда?
Савлуков
В ПереславлеЗамешкался. Работы много было.Да труд зато недаром; переславцыВзялись за ум, в измене повинилисьИ в Тушино отправили гонцаС повинною. Сбираются к РостовуОтплачивать старинные обидыИ приводить ростовцев ко крестуПриродному царю и государюДимитрию. Мне гетман пан ЛисовскийПриказывал собрать людей немногих,Кому стоять под Троицкою скучно,В Ростов вести, на помощь переславцам.Пожива есть; кто хочет, собирайсяВ Ростов идти.
Максим Редриков
