Лопе де Вега - Глупая для других, умная для себя
Диана
Свинину!
Фабьо
Что вы! Только вишни.
Диана
Прошу вас продолжать, посол.
Фабьо
Когда султан вдвоем с визиремСвершал свой выход из мечети,Ему письмо от вас вручили,Где сказано, что вам угодноВзять в обладанье Палестину,Святую землю вашей веры,А потому в стране УрбинскойВы собираете войска,И на знаменах вышит символИз буквы Т и буквы П,Что значит: «Турция погибнет»;Что вы ему велите тотчасРазрушить Мекку, где хранитсяКопченое бедро пророка,И требуете дань платить вам:Сто мавританок ежегодно,Из коих пятьдесят приличноОдетых в шелк и в кашемир,И пятьдесят – в простой холстине,Да шесть лазоревых слоновИ дюжину лошадок рыжих,Слонов, груженных желтой амброй,Лошадок – байкой или фризом;А если нет, то вы немедляВ войну вступаете открытоИ посылаете, как вызов,Стальную вашу рукавицу.
(Диане, тихо.)
Мне Алехандро поручилСказать вам, что, как только выдастОружье всадникам, он будетУ вас.
Диана
(в сторону)
Он мне милее жизни.
(Громко.)
Прошу вас продолжать, посол.
Фабьо
Султан, такую весть услышавИ увидав такую дерзость,Стал теребить свои усищиИ от клокочущего гневаРаздулся до того обширно,Что у него на шароварахЗавязки лопнули. Остынув,Он наконец мне приказалВ дорогу снарядиться мигомИ, где не будет почтовых,Брать мулов, гнать и торопиться,Скакать в Италию и здесь,Явившись к вам, молчать, как рыба.Я выполнил свое посольствоИ двигаюсь обратно в Смирну,Сьерру Морену и Брюссель,И в Караманью и в Мессину,Где он остался так не в духе,Что на прощанье даже крикнул,Чтоб я привез ему бочонокМаслин отборнейших севильских,А также сажень колбасы,Которой там у нас не сыщешь.Засим – храни вас небеса,А мне при этом разрешитеОткрыть ларек, так, чтобы я,Поторговав вином и дичью,И кроликами, и копченым,С деньгой вернулся в Берберию.Конечно, с вас я буду братьВ два раза меньше, чем другие.
(Удаляется со своей свитой.)
Явление одиннадцатое
Диана, Дьего, Теодора, Камило, Лаура, Марсело.
Диана
Марсело!..
Марсело
Ваш слуга…
Диана
Скажите,Не будет слишком неучтивоЗарезать этого посла,Который был так неприличен,Иль на дорогу поднагретьЕму загривок?
Марсело
Вы забыли,Что у него охранный лист.
Диана
Ведь он был в трауре, как видно?
Теодора
(к Камило и Дьего, тихо)
Я окончательно спокойна:Мои права неоспоримы.
Дьего
А я невольным состраданьемСмягчаю на губах улыбку.
Камило
Бьют барабаны. Но не бойтесь:Кто, как дитя, желает видетьВ своем слуге посла султана,Не может погрешить двуличьем.Пойдем, посмотрим, как ОтавьоВооружил свои дружины.
Дьего
Я верю искренно, что этотВ военном деле больше смыслит.
Камило, Дьего и Марсело уходят.
Явление двенадцатое
Диана, Теодора, Лаура.
Диана
Друг Теодора!..
Теодора
Что угодно?
Диана
Что если объявить указ?И трубы вот трубят как раз.
Теодора
Указ?
Диана
Объявим всенародно,Что женщины, будь то девицы,Будь то замужние, должныОтныне впредь носить штаны.
Теодора
То был бы праздник для столицы.
Диана
Какие будут сбереженьяНа верхних юбках и на нижних!А главное – у наших ближнихУменьшатся их вожделенья.То, что всегда доступно взору,Не так прельщает.
Теодора
Мудрый шаг!Пошли вам небо всяких благ!
Теодора и Лаура уходят.
Явление тринадцатое
Диана одна.
Диана
Я проводила Теодору,И наготове эскадрон,С которым Алехандро хочетВступить в Урбино, где упрочитЗа мною власть, венец и трон.Пора и мне, не медля доле,Начать давно желанный бой.Вернись, свободный разум мой,К своей первоначальной воле!Покончим с дурочкой смиренной,И пусть из тягостной тюрьмы,Из этой недостойной тьмы,Выходит мой рассудок пленный!Для женщины – плохая шуткаИграть в тупицу день за днем;Ведь так, привыкнув, мы придемИ впрямь к лишению рассудка.И если мне казалось тяжкоБыть мнимой дурой час-другой,То каково должно быть той,Что неумна всю жизнь, бедняжка?И если лучший друг нам скучен,Когда он глуп, то дуракуЧем разогнать свою тоску,Раз он с собою неразлучен?
Лагерь
Явление первое
Алехандро, Фабьо.
Алехандро
Я с удивлением внимал,Друг Фабьо, твоему рассказу.
Фабьо
Сеньор! Я не приврал ни разу.
Алехандро
Второй такой я не встречал!Что скажут, увидав ДиануС ее блистательным умом?
Фабьо
Что в редком случае такомЛюбой поддался бы обману.Кто и когда умел представитьТакую дурость, как она?
Алехандро
Иным в былые временаПорой случалось так лукавить,И я тебе в досужий часПривел бы многие примеры.Что может быть достойней веры,Чем книг божественных рассказО том, как царь благочестивый,Саулом некогда гоним,[24]Бежать был должен перед нимИ жил, как странник несчастливый?
Фабьо
С каким умом она глупила,Подыскивая крепкий щит!
Алехандро
Она тебе еще отмстит,А может быть, уже простила.
Фабьо
Пришла на исповедь однаждыОдна из миловидных женщин.Священник задал ей вопрос,Как это принято, во-первых,Замужняя она иль нет,И та себя весьма смиренноНазвала девушкой. Потом,Ведя с духовником беседу,Она призналась в кой-какихНеблаговидных согрешеньях.«Но как же так? – спросил священник,Повергнутый в недоуменье. –Ведь вы же девушка?» ОнаЕму ответила поспешно:«Да, мой отец, при знатной даме».
Алехандро
Я понял смысл мудреной речи.Выходит, значит, что Диана,Покуда не достигла цели,Глупа, но только для других.
Фабьо
При этом мой рассказ почерпнутИз собственной библиотеки.Она идет.
Явление второе
Те же и Диана.
Диана
Хваленье небу,Неустрашимый Алехандро,Что я дошла, избегнув плена.
Алехандро
И здесь, прекрасная Диана,Вы в безопасности, надеюсь.Я отдал бы скорей сто жизней,Чем уступил бы ваши землиИ ваш престол в чужие руки.О, вы достойны, несомненно,Еще обширнейшей державы!
Диана
Хоть я старалась незаметноПробраться к вашему шатру,Я видела не только цепиБлестящих воинских дружин,А горы стали и железа.
Алехандро
Раз вы увидели, сеньора,Знамена эти, пушки этиИ весь вооруженный стан,Который вам послужит верой,То, в ожиданьи сбора всех,Позвольте вас просить усердно,Дабы я вашим торжествомМог насладиться в полной мере,И так как многие другиеХотели бы услышать это, –Откройте тайну жизни вашейИ венценосного рожденья.
Диана
Отавьо, старый герцог, мой отец,Чей младший брат нашел свой час кончиныВо Франции, как доблестный боец,Когда громил британские дружины,К себе на воспитанье во дворецПо настоянию своей жены ДельфиныВзял дочь его, Ортенсию, милейВсех ангелов во образе людей.
В его дворце и выросла графиня,Но герцог женихов не допускал,Чем оскорбилась не одна гордыня;Он для себя ее приберегал.Когда затем скончалась герцогиняИ он себя свободным увидал,Он наконец в своей открылся страсти,Безвольный раб ее свирепой власти.
Однажды он охотился вдвоемС Ортенсией, снедаемый досадой:Она и мужа отвергала в нем,И не хотела стать ему отрадойВ застенчивом убежище лесном.Вдруг небеса заволоклись громадойТяжелых туч, как в стародавний день,Когда Дидону[25] облекла их тень.
И вот блеснули первые зарницыЗловещей бури, наводящей страх;Раздался грохот горней колесницы,Катящейся на звучных колесах;Земная тварь попряталась, и птицы,Живущие в воздушных высотах,Встревоженные посреди кочевья,Спускались на окрестные деревья.
Безвлажный пар воспламенял запалНебесной артиллерии; пучиныЧерневших туч сквозь громы озарялСлепящий свет, и тотчас, в миг единый,Пирамидальный пламень поглощалКрасивые древесные вершиныИли святые башни, чья стена,Хоть выше всех, не более верна.
Там есть пещера, дикая, глухая,Разверстый зев непроходимых скал,Который, эхо внутрь не допуская,Колючих зубьев обнажил оскал:Соленых игл завеса кольцеваяСпускается на островерхий вал,И в порах камня, полных мутной влаги,Гремят лягушек хриплые ватаги.
Здесь, Алехандро, силой роковойДала природа дням моим начало:Ортенсия двоюродной сестройИ матерью, зачав младенца, стала.Не удрученный тягостной виной,Отавьо не оставил ей кинжала,Энеев дар Дидоне[26]; он не знал,Что казнь презреньем хуже, чем кинжал.
Родив меня, графиня опочила.Моя судьба была с тех пор мрачна:Мне колыбель раскрылась, как могила,И я жила, меж гор погребена.Я в тишине сама себя растила,В крестьянское дитя превращена,Не зная тайны своего рожденья,Не видя и в надеждах утешенья.
Но голос крови призывал меняК высокому. Когда судьба послалаКо мне Камило, – холст на шелк сменя,Я поле на столицу променяла.И вы, оплот мой с первого же дня,Раз эта жизнь вам дорога хоть мало,Не ради новой славы, – что вам в том? –Укройте эту женщину щитом.
Алехандро
