Габриэль Марсель - Завтрашняя жертва
Ноэль. Вы заблуждаетесь.
Розина. Да?..
Ноэль (потягиваясь). Ничего не скажешь, веселая штука — конец увольнения.
Розина. Кому вы это говорите! Когда Робер уезжает, я делаюсь совсем больной.
Ноэль. В вас верности в избытке: хватает и на долю мужа, и — отчасти — на мою.
Розина. То, что вы говорите, не очень-то любезно, но мысль забавна; она — ваша?
Ноэль. Должно быть; не задумывался… Знать хотя бы, когда все это кончится. Вы, наверное, видитесь с осведомленными людьми: что они говорят? Судя по всему, русские собирают еще силы.
Розина. Вероятно, с начала года дело примет другой оборот.
Ноэль. Такое всегда можно сказать.
Розина. Мне написал об этом из Парижа один весьма информированный человек. Немцы страшно истощены. Знаете ли вы, сколько немецких дивизий было направлено на Соммский фронт?
Ноэль. Нет.
Розина. То ли восемьсот, то ли две тысячи.
Ноэль (усмехнувшись). Такого быть не может, это ведь по меньшей мере два миллиона человек.
Розина. Значит, я ошиблась.
Ноэль. На один или два нуля, несущественно…
Розина. Я его переспрошу в письме.
Ноэль. Да ну, все это… (Качает головой.) Какие еще потери ждут нас этой зимой?..
Розина. Только не падайте духом. Если б вы читали письма Робера!.. Он пишет мне: «Здесь сильней, чем когда-либо, веет ветер оптимизма…»
Ноэль. Еще бы, черт возьми! Можете не волноваться, ваш Робер к вам вернется.
Розина. Я надеюсь!.. Но вот у вас — невеселые сборы, и это меня сильно огорчает. Мне так хотелось вас подбодрить… Этот ваш отпуск не удался; по приезде вы выглядели лучше, чем сейчас… Нехорошо со стороны вашей жены так мало заботиться о муже. Я ей об этом скажу.
Ноэль. Нет, прошу вас, ни в коем случае.
Розина. Надо же, какой бирюк!
Ноэль. Она и так наслушалась этого.
Розина. Снова вижу образцового супруга.
Ноэль. Я ведь завтра уезжаю, вы знаете.
Входит Антуан. Розина встает и направляется к двери.
Антуан. Ради бога, сударыня, — надеюсь, вы не из-за меня?..
Розина. Я только забежала справиться о мадам Фрамон; я слышала, что она не совсем здорова.
Антуан. У нее всего лишь сильный насморк; она уже выходит на улицу.
Розина. Да, мне ваш брат так и сказал… Так я убегаю, до свидания, сударь.
Ноэль идет ее проводить и тотчас возвращается.
Антуан. Удивительно, до чего эта молодая особа меня раздражает. И вообще я не вижу, зачем…
Ноэль. Она еще не заходила к нам с тех пор, как я приехал.
Антуан. Да, но мы с Жанной видели ее в день твоего приезда, и в этом было мало приятного.
Ноэль. Жанна расспрашивала тебя о ней?.. ну… о ней и обо мне? Да?
Антуан. Насколько я помню, не очень.
Ноэль. Гм! (Молчание.)
Антуан. Ведь с этим покончено… или почти покончено?
Ноэль. Да…
Антуан. А точнее?
Ноэль. Да, да; чего тебе еще… И потом, истории такого рода всегда разочаровывают.
Антуан. Ну, а вы с Жанной… мне показалось…
Ноэль. Здесь, на месте, приходишь к грустным выводам.
Антуан. Например?
Ноэль. Да ко всяким. Во-первых, согласись, мама и Моника не всегда делают ее жизнь приятной.
Антуан. Ты хочешь сказать — жизнь Жанны?
Ноэль. Да.
Антуан. У мамы с Моникой — готовые категоричные суждения обо всем на свете.
Ноэль. Ну, это давно известно.
Антуан. В этом случае какие-то стычки неизбежны.
Ноэль (с иронией). И ты делаешь все возможное, чтобы их смягчить.
Антуан. Я редко при этом бываю. Но, надо признаться, Жанна не всегда дипломатична.
Ноэль (с горечью). Да, это не самая сильная ее черта. Впрочем, и я… какой я дипломат!
Антуан. Не стоит преувеличивать серьезность всего этого.
Ноэль. Я ничего не преувеличиваю. Но только…
Антуан. Что?
Ноэль. Ничего.
Антуан. Не думай об этом.
Ноэль. Легко сказать.
Антуан. Когда женщины собираются вместе…
Ноэль. Конечно — и все же… К счастью, тут есть мужчина. (Молчание.)
Горничная (входит с Пьеро. К Ноэлю). Не знает ли сударь, когда вернутся дамы?
Ноэль. Нет, не могу сказать точно.
Горничная. Я в большом затруднении, так как мадам велела мне выкупать Пьеро — Жюли ведь нет сегодня, — но забыла вынуть купальный халат, а я не знаю, куда мадам их кладет. А если подождать — уже будет время обеда, дети ведь обедают в половине седьмого…
Ноэль. Но вы же понимаете, что я не знаю, где лежат купальные халаты.
Горничная. Не будь я новым человеком в доме…
Антуан. Постойте, мне кажется, я знаю, я пойду с вами. Идем, малыш.
Уходит с Пьеро и с горничной. Ноэль остается один; видно, что он не находит себе места. Возвращается Антуан.
Антуан. Это было нехитрым делом.
Ноэль. Но надо знать, где что лежит… Я никогда не знал таких вещей.
Антуан. Да брось!
Ноэль. Уверяю тебя… Жаль, однако, что у тебя нет ребятишек, собственных. Я понимаю, что эти — почти как твои. Но все-таки… это не совсем то же самое. Все, что меня выводит из себя, тебе кажется восхитительным. Заставлять их показывать язык, водить на прогулку, рассказывать им всякие истории, и еще бог знает что. (Сдавленным, почти срывающимся голосом.) Правда, мне кажется, теперь бы меня это уже так не раздражало.
Антуан. Ноэль!
Ноэль. Поверь, это все же не так легко проглотить. Но, в конце концов, довольно заниматься мной. Сейчас речь о тебе. (Решительно.) Дружище, тебе надо жениться на малышке Гребо. Тут не может быть сомнений, ни с какой точки зрения; в общем, это удача, такой партией не пренебрегают… О, я не говорю, что ей не повезло, — и все же…
Антуан. Но здесь есть масса вещей, которые следует принять во внимание, поверь мне.
Ноэль. Что именно? Ты имеешь в виду Жироманьи? Ну, так в Жироманьи отличный климат, он тебя поставит на ноги! Ты еще не в том возрасте, когда человек боится перемены мест.
Антуан. Нет, конечно.
Ноэль. Мама страстно жаждет этого, она мне за эти дни все уши прожужжала. О Монике я не говорю — она все повторяет вслед за мамой.
Антуан. И тем не менее я не решился бы оставить их совсем одних; ты себе не представляешь, до чего они склонны терять голову из-за ерунды. Для меня это в какой-то мере — проблема совести…
Ноэль. Сильно преувеличенная. К тому же, если они не переносят одиночества, пусть переселяются в Жироманьи.
Антуан. Но нужно поставить себя и на место молодой девушки: я не уверен, что ей хотелось бы…
Ноэль. Предоставь ей решать; увидим, колеблется ли она.
Антуан. И потом, в мамином возрасте…
Ноэль. Но повторяю тебе; мама будет безутешна, если дело не выгорит.
Антуан. Ну и выражения у тебя!
Ноэль. Я употребляю те, что приходят на ум, и не собираюсь утруждать мозги в поисках выражений, которые удовлетворили бы твою деликатность. Нет, это все — не причины. А что касается Жанны и детей…
Антуан. Что?
Ноэль. Я говорю: что касается Жанны и детей, то если мама и Моника будут в Жироманьи с вами… наконец, в любом случае… после войны…
