Марио Фратти - Мафия
Выходят, смеясь. Постепенно рассветает. Музыка из музыкального автомата. Когда окончательно становится светло, мы видим справа на сцене комнату Донны Чинции и ее дочери. Это очень маленькая и бедно обставленная комнатка с одним окном, справа, через которое говорили Орнелла с Пеппуццо. Орнелла сидит на своей кровати, смотрит в окно и думает о Пеппуццо. Донна Чинция просыпается.
Донна Чинция (замечает задумчивость Орнеллы). О чем задумалась?
Орнелла (не оборачиваясь). Так, мама, ни о чем. (Пауза.)
Донна Чинция. Открой окно. (Орнелла исполняет.) Если ты приготовишь обед, то я закончу оба платья.
Орнелла. Хорошо, мама. Через пять минут. (Она замерзла и залезает обратно под одеяло.)
Донна Чинция (встает). Я вскипячу молоко. (Начинает возиться у плиты, разжигая огонь с помощью газет и хвороста.)
Орнелла (пока мать у плиты). Мама, а папа был очень болен?
Донна Чинция. Очень. (Молчание.)
Орнелла. Сильные боли… Неизлечимая болезнь.
Донна Чинция. Боли. Неизлечимая. (Длительное молчание.)
Орнелла. Не было никакой надежды…
Донна Чинция. Никакой.
Орнелла. Бедный папа!..
Донна Чинция. Так было лучше.
Орнелла. Лучше для кого?
Донна Чинция (все еще разжигает огонь.) Для него, для нас, для всех… (Короткая пауза.)
Орнелла. Мама, ты обещала, но до сих пор…
Донна Чинция (настороженно). Что я обещала?
Орнелла. Уже столько времени прошло с его смерти… Ты обещала, что все будет… Почему же ничего не меняется?…
Донна Чинция. Нужно потерпеть, Орнелла. Еще несколько недель. Может быть, несколько дней…
Орнелла. А что изменится?
Донна Чинция. Все.
Орнелла (оглядывается вокруг). Этот дом, эта жизнь?…
Донна Чинция. Все. (Подает Орнелле стакан молока.)
Орнелла (выпив молоко). А у меня будет своя собственная комната с большим окном? И модные платья?
Донна Чинция (лаская ее). Будет, моя дорогая.
Орнелла. И мне можно будет куда–нибудь поехать… Путешествовать?
Донна Чинция. Можно.
Орнелла. А… я смогу выйти замуж?
Донна Чинция. Если захочешь…
Орнелла. За того, кого полюблю?
Донна Чинция. Конечно. (Ее лицо проясняется от собственных воспоминаний.) Единственное, что есть в жизни — это «большая любовь».
Орнелла. Что такое «большая любовь», мама?
Донна Чинция (увлекается описанием). Это что–то такое красивое, чистое, удивительное…
Орнелла. А еще что?
Донна Чинция. И много чего еще…
Орнелла. А что еще?
Донна Чинция. В твоей душе разливается такое тепло…
Орнелла. А еще?
Донна Чинция. Безмятежность… Незабываемые мгновения счастья…
Орнелла (тронута). Расскажи. Опиши, как это бывает. Я тоже хочу «большой любви», мама. Расскажи мне о ней.
Донна Чинция (погружается в воспоминания). Он высокий, стройный, важный… Он такой надменный, ни на кого не смотрит… И вдруг, в один прекрасный день, он тебе улыбается… Ты краснеешь, опускаешь глаза… Он проходит мимо тебя, гладит твою щечку, вот так, берет за подбородок… Снова улыбается… Его рука, такая нежная, теплая, чистая… Ты даже боишься, что он запачкает ее о твою щеку и хочешь ее поцеловать… Такую белую, чистую, нежную…
Орнелла. Как у мужчины, который не работает?
Донна Чинция. Конечно, он работает… Но его рука все равно нежная и чистая… Ты возвращаешься домой, расстроенная, не зная, что делать, и готовишь свое лучшее платье… (Она садится и начинает шить черное платье.) Ты надеешься, что, может быть, он придет к тебе, и снова тебе улыбнется… Ты смотришь на дверь, в ожидании, что кто–то постучится… (Она инстинктивно смотрит на дверь. Молчание. Это безнадежное ожидание.) А потом, однажды, неожиданно, раздается стук… Твое сердце бешено бьется… Ты бежишь к двери… (Пауза.)
Орнелла. Это он?
Донна Чинция. Нет. Это его человек.
Орнелла. Его друг?
Донна Чинция. Да, друг. Который принес тебе три метра разноцветного шелка, самого красивого…
Орнелла. Того, с желтыми розочками?
Донна Чинция. Именно этого. Я благодарю его и жду, что он что–нибудь скажет, что–то передаст… Но он молчит. Кланяется тебе, как благородный человек, и уходит… А ты берешь этот шелк, целуешь его, и ждешь… И когда шьешь себе платье, то думаешь о нем, о его теплых, таких нежных и чистых руках… (Орнелла полностью захвачена рассказом. Это самая прекрасная сказка, которую ее мать когда–либо ей рассказывала.) А потом, однажды вечером, его человек приходит опять… Он не говорит ни слова. Кланяется тебе, и дает знак следовать за ним… Ты бежишь за ним, и сердце у тебя выпрыгивает из груди… Поднимаешься по мраморной лестнице, такой длинной и белой, как крылья сказочной птицы… Потом ты встречаешь домоправительницу…
Орнелла. А кто это — домоправительница?
Донна Чинция. Просто старая женщина, почти как мать… Хозяйка дома, она главная там, когда его нет.
Орнелла. И что она тебе говорит?
Донна Чинция. Она ничего не говорит. Она ведет тебя по большим, темным залам, их очень много. А потом… Великолепная ванная, отделанная разноцветными плитками — голубыми, зелеными… Вода там льется сверху, она всегда теплая, и даже пахнет духами…
Орнелла. А эта женщина?
Донна Чинция. Она очень добрая. Она помогает тебе раздеться, помыться… А потом…
Орнелла. Что потом?
Донна Чинция. Она набрасывает тебе на плечи мягкий, красивый розовый халат… Он такой мягкий, такой теплый, что как будто ласкает тебя…
Орнелла. А «Он» — «большая любовь»?
Донна Чинция. Он в другой комнате, ждет тебя… В тот момент, когда ты входишь, он кладет сигарету и идет к тебе, широко улыбаясь… Приглашает тебя сесть рядом с ним, как королеву… И предлагает тебе любую еду, какую только ни пожелаешь…
Орнелла (удивлена и поражена). Какую ни пожелаю?…
Донна Чинция. Любую… Еда, напитки, мороженое. Фрукты, которых ты никогда не видела. Так начинается большая любовь.
Орнелла. А тот розовый халат?
Донна Чинция (с печалью в голосе). Я оставила его там, на вешалке у зеркала… До следующего раза…
Орнелла. И много раз…?
Донна Чинция. Много… (Пауза.)
Орнелла (робко). Мама, а в Милане есть такие розовые халаты и душ, от которого пахнет духами? (Орнелла начинает одеваться.)
Донна Чинция. Конечно, глупышка. Чем дальше на север ты едешь, тем больше всего там находишь такого… В тех местах у каждого есть розовый халат…
Орнелла. А «большая любовь»?
Донна Чинция. И большая любовь есть… Душистый душ, сладкие напитки с кусочками льда… и нежные, чистые руки…
Затемнение, слышна приглушенная музыка. В полицейском участке беседуют отец Пьерино, Нести и инспектор.
Инспектор (отцу Пьерино)….Кажется, наш друг Нести крепко взялся за дело… (С легкой усмешкой.) Последняя его находка касается Донны Чинции и Дона Розарио, которые… (Соединяет два указательных пальца, что означает намек на их отношения. Отец Пьерино отрицательно качает головой, улыбаясь.)
Инспектор. Разве вы не согласны? Хотите сказать, что идя по этому следу, он не преуспеет? Или вы имеете в виду, что они больше не встречаются?
Отец Пьерино (осторожно). Я только подумал — какое сильное воображение у этих ребят с Севера!
Инспектор. Именно так я ему и сказал. Но он убежден, что Донна Чинция до сих пор предается этому смертельному греху.
Отец Пьерино снова качает головой.
Инспектор (радостно). Мне знаком, отец, этот ваш жест. И я рад. (Нести.) Видел? Твое предположение, что они до сих пор встречаются, никак не может быть правдой. Я не мог бы не обратить на это внимания.
Отец Пьерино. Я ничего не сказал! Вы хотите меня скомпрометировать.
Инспектор. Неправда, отец. Ведь вы всегда стоите на защите невинных. Вы знаете, что Донна Чинция никаких любовных отношений с Доном Розарио не имеет, и, не осознавая того, подтвердили это.
