Лев Толстой - И свет во тьме светит

Явление шестое

Борис, писарь и солдаты.

Борис (к писарю и солдатам). Вот видите, как они говорят. Они сами знают, что обманывают вас. Не поддавайтесь им. Бросьте ружья. Уйдите. Пускай вас в дисциплинарном батальоне запорют, все легче, чем быть слугой этих обманщиков.

Писарь. Как же тоже без военного сословия? Нельзя же.

Борис. Это нам не рассуждать. Нам надо рассуждать, чего от нас бог хочет. А бог хочет, чтоб мы...

Один из солдат. А как же сказано: «христолюбивое воинство»...

Борис. Это нигде не сказано. Это обманщики выдумали.

Солдат. Как же так, архиереи, должно, знают.

Входит жандармский офицер с писарем.

Явление седьмое

Те же и жандармский офицер с писарем.

Жандармский офицер (к писарю). Здесь содержится князь Черемшанов, новобранец?

Писарь. Так точно-с. Вот они.

Жандармский офицер. Пожалуйте сюда. Вы князь Борис Александрович Черемшанов, отказавшийся от присяги?

Борис. Я самый.

Жандармский офицер (садится, показывая место против себя). Пожалуйста, садитесь.

Борис. Я думаю, что наш разговор будет совершенно бесполезен.

Жандармский офицер. Не думаю. Для вас по крайней мере не бесполезен. Извольте видеть. Мне сообщено, что вы отказываетесь от военной службы и присяги, потому есть подозрение, что вы принадлежите к революционной партии. И вот это-то я должен исследовать. Если это справедливо, то мы должны будем изъять вас из военной службы и заточить или изгнать, смотря по степени вашего участия в революции. Если же нет, то мы оставляем вас военному начальству. Изволите видеть, я откровенно вам высказываюсь и надеюсь, что вы так же отнесетесь к нам с доверием.

Борис. Доверия я не могу иметь, во-первых, к людям, носящим вот это; во-вторых, самая должность ваша такая, что я не только не уважаю ее, но имею к ней величайшее отвращение. Но отвечать на ваши вопросы не отказываюсь. Что вы хотите знать?

Жандармский офицер. Во-первых, позвольте: ваше имя, звание, исповедание?

Борис. Это вы все знаете, и я отвечать не буду. Один только вопрос очень важный для меня: я не так называемый православный.

Жандармский офицер. Какой же веры?

Борис. Я никак не определяю.

Жандармский офицер. Но все-таки?

Борис. Ну, христианской по учению нагорной проповеди.

Жандармский офицер. Пишите. (Писарь пишет. К Борису.) Но все-таки вы признаете себя принадлежащим к какому-либо государству, сословию?

Борис. Нет, не признаю. Признаю себя человеком, рабом божиим.

Жандармский офицер. Почему же вы не признаете себя членом русского государства?

Борис. Потому что не признаю никаких государств.

Жандармский офицер. Что значит не признаете? Желаете разрушения?

Борис. Без сомнения. Желаю и работаю для этого.

Жандармский офицер (писарю). Пишите. Какими же путями вы работаете?

Борис. Обличением обмана, лжи, распространением истины. Я сейчас, как вы вошли, говорил этим солдатам, чтобы они не верили обману, в который их вовлекли.

Жандармский офицер. Но, кроме этих средств обличения и убеждения, признаете вы какие-либо другие?

Борис. Нет. Не только не признаю, но признаю всякое насилие величайшим грехом. Не только насилие, но всякую скрытность, хитрость...

Жандармский офицер. Пишите. Хорошо-с. Теперь позвольте узнать ваши знакомства. Знакомы вы с Ивашенковым?

Борис. Нет.

Жандармский офицер. С Клейном?

Борис. Слышал про него, но никогда не видал.

Входит священник.

Явление восьмое

Те же и священник.

Жандармский офицер. Ну, я думаю, я могу кончить. Я признаю вас не опасным и не подлежащим нашему ведомству. Желаю вам скорого освобождения. Мое почтенье. (Жмет руку.)

Борис. Одно мне хочется сказать вам. Простите меня, но я не могу не сказать: зачем вы избрали это дело дурное, злое? Я бы советовал вам оставить его.

Жандармский офицер (улыбаясь). Благодарю вас за совет. На это есть причины. Мое почтение. Батюшка, уступаю вам место. (Уходит с писарем.)

Явление девятое

Те же, без жандармского офицера и его писаря.

Священник. И как же вы так огорчаете начальство, не хотите исполнить долг христианина, послужить царю и отечеству?

Борис (улыбаясь). Я именно хочу исполнить долг христианина, оттого и не хочу быть воином.

Священник. Отчего же не желаете? Сказано: «положить жизнь за други своя», то истинный христианин...

Борис. Да, положить жизнь, но не чужую взять. Я самое это и хочу – положить жизнь.

Священник. Не так вы, молодой человек, судите. А Иоанн Креститель сказал воинам...

Борис (улыбаясь). Это доказывает только то, что и тогда солдаты грабили, и он им не велел.

Священник. Ну, а почему же вы не хотите присягать?

Борис. Вы знаете, в Евангелии запрещено.

Священник. Нисколько. А как же, когда Пилат сказал: «Заклинаю тебя богом живым, ты ли Христос?» Господь Иисус Христос провозгласил: «Я самый». Значит, клятва не запрещена.

Борис. Неужели вам не совестно? Вы старый человек...

Священник. Не упорствуйте, советую вам. Нам не переделать мир. А вот примите присягу, и покойно будет. А уж что грех, что не грех, предоставьте знать церкви.

Борис. Вам? И неужели вам не страшно? Столько греха брать на себя?

Священник. Какой же грех? Как я воспитан в твердой вере и как прожил тридцать лет священствуя, не может быть на мне греха.

Борис. На ком же грех, что вы обманываете стольких людей. Ведь что у них в головах? (Показывает на часового.)

Священник. Этого мы с вами, молодой человек, не рассудим. А нам подобает послушание старшим.

Борис. Оставьте меня. Мне жалко вас и, каюсь, гадко слушать вас. Если бы вы были, как тот генерал, а то вы с крестом, с Евангелием, во имя Христа приходите уговаривать меня отречься от Христа. Уйдите. (Взволнованно.) Уйдите, оставьте меня. Уйдите. Отведите меня, чтобы не видать никого. Я устал. Ужасно устал.

Священник. Прощайте, коли так.

Входит адъютант.

Явление десятое

Те же и адъютант. Борис сидит в заду сцены.

Адъютант. Ну что же?

Священник. Упорство великое. Непокорность.

Адъютант. Так что не согласился присягнуть и служить?

Священник. Ни в каком виде.

Адъютант. Стало быть, надо везти в госпиталь.

Священник. Что же, больным сделать? Оно, конечно, удобнее. А то пример соблазнительный.

Адъютант. На испытание в отделение душевнобольных. Так приказано.

Священник. Конечно. Мое почтение. (Уходит.)

Явление одиннадцатое

Те же, без священника.

Адъютант (подходит к Борису). Пожалуйте. Мне велено свезти вас.

Борис. Куда?

Адъютант. На время теперь в госпиталь, где вам будет покойнее и где вы будете иметь время обдумать...

Борис. Я давно уже прежде обдумал. Ну что ж, поедемте.

Уходят.

Сцена третья

Сцена переменяется. Приемная комната в госпитале.

Явление первое

Доктора, старший и младший. Больной офицер в халате. Сторожа в блузах.

Больной офицер. Я говорю вам, что вы меня хуже губите. Я несколько раз уже чувствовал себя совсем здоровым.

Старший доктор. Да вы не волнуйтесь. Я согласен вас выписать. Но ведь вы сами знаете, что вам опасна свобода. Если бы я знал, что за вами будет уход.

Больной. Вы думаете, что я опять пить стану? Нет, уже я научен. А всякий лишний день, проведенный здесь, губит меня. Вы делаете обратное тому, что (горячится) должно. Вы жестоки. Вам хорошо.

Старший доктор. Успокойтесь. (Делает знак сторожам. Они сзади подходят.)

Больной. Вам хорошо рассуждать на свободе, а каково нам среди сумасшедших. (На сторожей.) Что подходишь? Прочь!

Старший доктор. Я вас прошу успокоиться.

Больной. А я вас прошу, требую выпустить меня. (Взвизгивает и бросается. Но сторожа схватывают. Борьба, и уводят.)