Теннесси Уильямс - Прекрасное воскресенье для пикника

Элина. Неужели он производит на вас такое впечатление? Я, признаться, удивлена, что он произвел на вас именно такое впечатление.

Доротея. Ну почему? Только потому, что он молод, привлекателен и из хорошей семьи? Что о нем часто пишут в разделе светской хроники? И несмотря на это он ухаживает за девушкой такого низкого положения, как я.

Элина. Я бы избегала его как укуса змеи!

Боди в кухоньке снова напевает «Я вместе с ветром легко лечу»…

Элина (продолжает). Еще одна из ее архива! Кажется, перспектива пикника привела ее в состояние эйфории.

Доротея. Мне кажется, это самые радостные моменты в ее жизни. Печально… Элина, я крайне удивлена вашим отношением к Ральфу Эллису? С какой стати девушке избегать такого очаровательного молодого человека как он?

Элина. Вы поймете это чуть позже.

Доротея смотрит на свои часики, затем переводит взгляд на молчащий телефон.

Доротея (повысив голос). Боди, пожалуйста, потише Там! Ты же знаешь, мы здесь беседуем с мисс Брукмайер. (Она оборачивается к Элине и продолжает с неожиданной страстностью). Элина, эта женщина хочет вобрать мою жизнь как промокашка, но я ведь не чернильная клякса! Мне очень жаль, что вы встретились с нею. Я глубоко- огорчена этим, поверьте.

Элина. Я вовсе не сожалею о нашем знакомстве, так как нашла ее забавной. И мисс Глюк тоже!

Доротея (продолжает с той же страстностью). Боди хочет, чтобы я жила по тому же распорядку, которого она придерживается изо дня в день с неукоснительной строгостью. Я, конечно, сочувствую одиночеству этой девушки, но у нас нет ничего, ну абсолютно ничего, ничего общего. (Прерывает себя). Может быть выпьем кофе?

Элина. Да, с удовольствием. Я люблю со льдом, но он, кажется, уже кончился.

Боди (из кухоньки). Она отлично знает, что уже взяла последний кусок.

Элина. Он еще теплый?

Доротея встает, идет на кухню, где наливает две чашки кофе.

Доротея. Он никогда не остывает в электрическом кофейнике, сбежать может, а остыть нет. Вы пьете со сливками?

Элина. Нет, спасибо.

Доротея (приносит кофе в гостиную). Боди необыкновенно вкусно готовит кофе. Мне кажется, она родилась на кухне, выросла там и похоже умрет, если вдруг не изменит заведенный распорядок жизни.

Боди идет к кухонному столу с сумочкой и шляпкой Доротеи, которые она взяла в гостиной. Элина с Доротеей тем временем прихлебывают кофе.

Боди. Дотти, ты не забыла, что Бадди ждет нас на конечной остановке. Если мы опоздаем, он решит, что мы его манежим.

Доротея (вздыхая). Простите, Элина, но у нас сегодня полностью отсутствует всякое взаимопонимание. (Она подходит к Боди и поправляет ей слуховой аппарат). Может быть теперь ты услышишь меня?

Боди. Ты хочешь что-то сказать?

Доротея. Только то, что я уже говорила, причем громко, отчетливо и не единожды, но чего ты никак не хочешь понять из-за своего негативного отношения к Ральфу Эллису. Я жду от него очень важного звонка и никуда не поеду, пока он не позвонит.

Боди. Дотти, но уже больше двенадцати, а он не звонил.

Доротея. По субботам у него обычно светские приемы, поэтому в воскресенье он встает поздно.

Боди. Так поздно?

Элина. Мисс Боденхафер не имеет ни малейшего представления о том, как живут люди привилегированного класса.

Боди. И верно — не знаю. Нас не учили истории искусств, но мы с Бадди, мы живем, понимаете, живем…

Доротея. Боди, я не хотела бы расстраивать твои планы насчет пикника на Крэв Кёр, но ты должна была понять — из нашего разговора до прихода мисс Брукмайер — что я не позволю втягивать меня в хорошо продуманную тобою историю моих отношений с твоим братом. Потому что даже если бы я н е ждала этого телефонного звонка, я бы все равно не поехала сегодня с вами на Крэв Кёр — никогда бы не поехала! Это просто нечестно по отношению к твоему брату — вводить его в полнейшее заблуждение относительно…

Боди. Да, но я поджарила трех цыплят и сварила дюжину яиц, это же…

Элина. И есть ваше предназначение, мисс Боденхафер. Никуда не денешься — приходится признать.

Боди. Но я надеялась — ждала — (в больших детских глазах Боди появляются слезы).

Элина. Доротея, она, кажется, сейчас начнет плакать. Скажите ей что-нибудь утешительное.

Доротея. Боди? Боди? Ты прямо сегодня должна назвать вещи своими именами и сказать брату, что я — я очень ценю его внимание — но я связана с другим человеком. Мне кажется, ты сможешь сделать это так, что бы не оскорбить его чувства. Пусть он сначала выпьет пива и — и выкурит сигару… А что до переизбытка цыплят и яиц, то почему бы тебе не пригласить какую-нибудь девушку с работы поехать с вами на Крэв Кёр и получить там удовольствие?

Боди. Мы с Бадди — не развлекаемся — с посторонними…

Доротея. Ну как они могут быть посторонними, если ты работаешь с ними в Интернешнл Шу уже лет — сколько ты там работаешь? — лет двадцать наверное уже? И все — посторонние?

Боди. Но там не все работают столько же, сколько я… (сморкается).

Доротея. Но все-таки есть и такие, если кривая смертности в вашем офисе не выше — кошачьей спины!

Доротея полуизвиняясь улыбается Элине. Элина зло приглушенно фыркает.

Боди. Ты же знаешь, Дотти, что мы с Бадди себя так хорошо с тобой чувствуем!

Доротея. Боди, но ты же знала, что я ненадолго, что я поселилась по тому, что это близко от Блюэта. Пожалуйста, не заставляй меня чувствовать себя виноватой. Ну в чем моя вина?

Боди. Нет, нет, Дотти. Не думай об этом. Мы с Бадди — мы оба, мы любим поесть, а если что останется, там всегда полно малышей…

Доротея. Да, там должно быть их много. Так и сделайте. И не будем больше об этом. Я вижу тебе больно.

Боди. Мне? Нет. Это — потому что я о тебе думаю, Дотти. — Но если ты все-таки надумаешь, то вот расписание открытых трамваев до Крэв Кёр.

Элина. Уже пожелтело от старости. И все еще действует?

Боди. Мы будем надеяться, что ты захочешь к нам подъехать, ты будешь помнить это, Дотти?

Доротея. Да, конечно — я помню… Боди, не пора ли тебе кончать паковаться и идти на остановку?

Боди. Да-да. — Но помни, что мы будем очень рады, если — Ах, да — туфли. (Она идет в спальню, чтобы надеть туфли). Я еще в шлепанцах.

Доротея (Элине, после того, как Боди скрылась в спальне). Итак, мой продленный чек — у вас! Мы въедем на Вестмореленд-Плейс первого июля, и мне придется сильно экономить, чтобы сводить концы с концами в такой дорогостоящей квартире.

Элина. Вы лучше думайте о преимуществах. Фешенебельный район, две спальни, малый кабинетный рояль в гостиной и…

Доротея. Я знаю. Там будет очень приятно принимать Ральфа.

Элина. Надеюсь, это не единственная причина, по которой вы переезжаете на Вестмореленд-Плейс.

Доротея. Не единственная, но главная.

Элина (медленно наклоняется вперед с широко открытыми глазами). Моя дорогая Доротея. Мне кажется, что сегодня утром я видела это имя в газете. В разделе светской хроники.

Доротея. Светской хроники?

Элина. Да, кажется. Нет, я не ошибаюсь.

Напряженно поднявшись, Доротея берет воскресный выпуск, который Боди небрежно оставила на диване, вырвав «одну заметку» — страницу светской хроники. Доротея поспешно просматривает газету, пытаясь найти раздел светских новостей.

Доротея. Боди? — БООДИИИ!

Боди. Что, Дотти?

Доротея. Где страница светской хроники из «Пост-Диспетч»?

Боди. А-а…

Доротея. Что означает «а-а»? Страница выдрана. Я хотела бы узнать, куда она исчезла?

Боди. Дотти, я -

Доротея. Что с тобой, Боди? Ты что так огорчилась? Я хотела узнать, не видела ли ты страницу светской хроники из сегодняшней газеты?

Боди. Да, я — я завернула в нее жареных цыплят, милая.

Доротея (Элине). Это единственный раздел в газете, которым я интересуюсь. А она берет и заворачивает в него цыплят, пока я сплю! Вы понимаете? Теперь вы понимаете? (Она поворачивается к Боди). Пожалуйста, вынь жареного цыпленка и дай эту страницу мне!