Жан Ануй - Эвридика
Дюлак. Альфредо Дюлак. Импресарио Эвридики. Где она?
Орфей. Что вам от нее нужно?
Дюлак (спокойно переступает порог, жуя потухшую сигару). А вам?
Орфей. Эвридика моя возлюбленная.
Дюлак. Давно?
Орфей. Со вчерашнего дня.
Дюлак. Представьте, она и моя возлюбленная тоже. Уже целый год.
Орфей. Лжете!
Дюлак (улыбаясь). Только потому, что она забыла рассказать вам об этом?
Орфей. Эвридика рассказала мне обо всем, прежде чем пошла со мной. Три месяца она была любовницей юноши, который бросился вчера под поезд.
Дюлак. Подумайте только, что за болван! Парень играл у меня злодеев. Наводил страх на всю труппу. Девчонка сказала, что хочет его оставить, и он бросился под перпиньянский поезд. Впрочем, одного я не могу взять в толк, почему она его предупредила. От нас она упорхнула бесшумно, как пташка…
Орфей. Вероятно, он был единственный, кому ей надо было дать отчет.
Дюлак. Нет. Был я. Прежде всего как импресарио. Вот уже два вечера я на скорую руку заменяю ее, а это не так легко. И еще потому, что позавчера, только уж не прогневайтесь, она провела ночь именно со мной.
Орфей (смотрит на него). Трудно даже сказать, чего в вас больше, смешного или гнусного…
Дюлак (проходит в комнату). Вот как?
Орфей. Впрочем, я думаю, вы, скорее, смешны, хоть и бахвалитесь.
Дюлак. Только потому, что вчера вечером девчонка была в вашей кровати, а не в моей? Да вы ребенок, мой милый. Такой девушке, как Эвридика, следует прощать маленькие капризы. Ведь кроме вас она еще принадлежала тому болвану, который вчера покончил с собой. Ну, вы, это я еще понимаю. У вас красивые глаза, вы молоды…
Орфей (кричит). Я люблю Эвридику, и она меня любит!
Дюлак. Она вам это сказала?
Орфей. Да.
Дюлак. (спокойно усаживается в кресло). Удивительная девчонка. К счастью, я ее хорошо знаю.
Орфей. А что, если я узнал ее лучше, чем вы?
Дюлак. За вчерашний день?.
Орфей. Да, за вчерашний день.
Дюлак. Послушайте, я вовсе не строю из себя мудреца. Зашла бы речь о чем другом — вы на вид умнее меня, — может, я и сказал бы вам: «Ах вот как, ну что ж», — но уж две вещи я хорошо знаю: прежде всего свое ремесло…
Орфей. А потом Эвридику?
Дюлак. Нет, на это я не претендую. Я хотел употребить куда более скромное слово: женщин. Я уже двадцать лет импресарио. Я поставляю женщин оптом, мой мальчик; будут ли они задирать ножки в провинциальном ревю или надрывать глотку в казино, исполняя знаменитую арию из «Тоски», — мне безразлично; кроме того, я люблю женщин. По крайней мере одной из этих причин вполне достаточно, чтобы утверждать, что их знаешь. Эвридика, возможно, занятная девчонка — я первый вам это сказал, — но нам-то с вами известно, как она скроена, и вы со мной согласитесь, что она как-никак женщина…
Орфей. Нет.
Дюлак. Как — нет? Ваша Эвридика показалась вам ангелом? Поглядите на меня хорошенько, мой милый, Эвридика была моей целый год. Разве я способен совратить ангела?
Орфей. Вы лжете, Эвридика не могла вам принадлежать!
Дюлак. Вы ее любовник, я тоже. Угодно вам, чтоб я ее описал?
Орфей (отступает) . Нет.
Дюлак (приближается к нему. Он отвратителен). Какая она, ваша Эвридика? Надо ее по утрам вытаскивать из кровати? Силком отрывать от детективных романов и сигарет? Да вы хоть раз видели, чтобы у нее в углу рта не торчал окурок, как у уличного сорванца? А чулки? Неужто она их сразу нашла, когда встала? Будьте откровенны. Во всяком случае, признайтесь, что рубашка ее висела на дверце шкафа, туфли валялись в ванной, шляпа под креслом, а сумка так и не отыскалась. Я уже купил ей семь сумок.
Орфей. Это неправда.
Дюлак. Как так неправда? Вы что, видели аккуратную Эвридику? В чудеса я не верю. Во всяком случае, надеюсь, она заставила вас поторчать перед витринами. Сколько платьев она потребовала от вас со вчерашнего дня? Сколько шляпок? Между нами…
Орфей. Эвридика пошла за мной в своем единственном платье. С маленьким чемоданчиком.
Дюлак. Я начинаю думать, что мы говорим о разных Эвридиках, или же она решила, что все это ненадолго… Она говорила вам, что это на всю жизнь? Убежден, что она была искренна. Она думала: «Это будет на всю жизнь, если он сумеет удержать меня, если папаша Дюлак не нападет на мой след и не явится за мной». А в глубине души она была совершенно уверена, что папаша Дюлак ее отыщет. Это тоже в ее духе…
Орфей. Нет.
Дюлак. Да, мой милый, да… Эвридика редкая девушка, само собой, но понятия у нее такие же, как и у всех прочих бабенок.
Орфей. Это неправда!
Дюлак. Все у вас неправда, чудной вы, ей-богу, человек! И давно она ушла?
Орфей. Двадцать минут назад.
Дюлак. Ладно, это хоть правда?
Орфей. Да.
Дюлак. И она непременно хотела пойти одна, верно ведь?
Орфей. Да, она так радовалась, что сама купит все на обед.
Дюлак. Это тоже правда?
Орфей. Да.
Дюлак. Так вот, послушайте меня, за пять минут до этого я передал ей письмо и просил приехать ко мне на вокзал.
Орфей. Никто не мог вручить ей письмо, со вчерашнего дня я не покидал ее ни на минуту.
Дюлак. Вы в этом совершенно уверены? (Смотрит на коридорного.)
Орфей тоже смотрит на того, сам не зная почему.
Коридорный (внезапно смущается). Простите, кажется, меня зовут. (Исчезает.)
Орфей. Верно, я оставил ее на минуту. Этот человек сказал, что меня просят зайти в контору.
Дюлак. Как раз ему я и поручил передать записку Эвридике с глазу на глаз. Он передал ее, когда вы были внизу.
Орфей (шагнул к нему). Что вы написали ей в этой записке?
Дюлак. Что жду ее к поезду восемь двенадцать. Чего тут было расписывать… Раз уже судьба постучалась в двери и сказала: «Кончено, Эвридика», я знал, что она подчинится. Это только мужчины, мой милый, бросаются из окон…
Орфей. Однако вы видите, она не явилась к вам на вокзал!
Дюлак. Да, правда. Не пришла. Но моя Эвридика всегда опаздывает. Я не слишком тревожусь. А много ли покупок нужно было сделать вашей Эвридике?
Орфей. Хлеб, фрукты.
Дюлак. И вы говорите, что она ушла двадцать минут назад. По-моему, что-то слишком долго, чтобы купить хлеба и фруктов. Торговцев на улице полно. Может, ваша Эвридика тоже опаздывает? (Молодой девушке.) Очевидно, она на вокзале, ищет нас, сбегай-ка взгляни.
Орфей. Я тоже пойду туда!
Дюлак. Вы начинаете верить, что она могла уехать с нами? Лично я остаюсь здесь.
Орфей (останавливается и кричит молодой девушке) . Если вы ее увидите, скажите, что…
Дюлак. Это бесполезно. Если она окажется на вокзале, значит, я был прав; значит, ваша маленькая Эвридика, верная и аккуратная, была только мечтой. В таком случае вам не о чем с ней говорить.
Орфей (снова кричит молодой девушке). Скажите ей, что я ее люблю!
Дюлак. Может быть, вы выжмете у нее из глаз слезинку — она чувствительна. Вот и все.
Орфей (снова кричит). Скажите ей, что она совсем не такая, какой ее считают другие, что на самом деле она такая, какую знаю я!
Дюлак. Объяснять это на вокзале слишком сложно. Давай быстрее! И вот что, приведи ее сюда, я честный игрок. Через минуту она сама скажет нам, какая она есть.
Девушка собирается уходить, но наталкивается на коридорного, который возникает на пороге.
Коридорный. Мсье…
Орфей. Что такое?
Коридорный. Там полицейский с машиной…
Орфей. Что ему нужно?
Коридорный. Он спрашивает, нет ли тут кого из родственников молодой девушки, потому что с ней произошел несчастный случай, мсье, в тулонском автобусе…
Орфей (кричит, словно обезумев) . Она ранена? Она внизу? (Устремляется в коридор.)
Дюлак следует за ним, чертыхаясь вполголоса, бросив свою сигару; молодая девушка тоже исчезает.
Дюлак (выходя). Как это она попала в тулонский автобус?
Коридорный (остался один перед г-ном Анри, который даже не пошевельнулся). Никогда им не узнать, как она туда попала… Она не ранена, она умерла. При выезде из Марселя автобус столкнулся с автоцистерной. Другие пассажиры просто порезались осколками разбитого стекла. И лишь она одна… Я видел ее, они положили ее на заднюю скамейку в машину. У нее совсем маленькая ранка на виске. Можно подумать, что она спит.
