Уильям Гибсон - Двое на качелях
Гитель (изумленно): Откуда ты знаешь?
Джерри: Что он тебе там показывал? Гениальные картины, гениальные приемы борьбы? Что?
Гитель не отвечает.
(дернув за шнурок выключателя, зажигает лампу. Садится на тахту и поворачивает лицо Гитель к свету) Говори же, что?
Гитель молча смотрит ему в глаза. Джерри вглядывается в ее лицо. Пауза. Гитель готова разрыдаться у него на плече, но вместо того невесело усмехается.
Гитель: Ну и что, ты прочел свою судьбу?
Джерри: Нет, твою. И она не такая, как мне хотелось бы. Я вижу тебя растоптанной — этого ты и добиваешься, да?
Гитель (с раздражением): Ах, ты господи, я выпила рюмок шесть. По-твоему, это значит, что я погубила свою жизнь?
Джерри: Выпить иногда полезно, я не о том. Ты с ним путаешься?
Гитель: Ты бы снял шляпу и посидел со мной спокойно. (снимает с него шляпу и гладит пальцами его лоб и щеку) Бедненький мой, ты…
Джерри (отталкивает ее руку): Ты с ним спуталась.
Гитель: Тебе не хочется плакать? Мне хочется.
Джерри (угрюмо): Подлости не растворяются в слезах, иначе этот город был бы сплошной грязной лужей. Ведь ты с ним спала?
Гитель (поворачивается спиной к нему, зарывшись лицом в подушку): Мы же с тобой знаем, что я тупица, так что говори проще, чтобы всякая нормальная тупица тебя поняла.
Джерри: Еще проще.
Гитель: Да.
Джерри: Хорошо. Он тебя взял?
Гитель, отвернувшись, лежит молча с открытыми глазами.
Я спрашиваю — он тебя…
Гитель: Ну а если и так, мир перевернулся, что ли? (все-таки встает, чтобы отойти от него, но, пошатнувшись, падает на стул)
Джерри (сидит неподвижно, прижав пальцы к глазам, ему не сразу удается справиться с собой): Может быть. Мой мир — да. (не в силах подавить злость, он смахивает стакан с ночного столика и, вскочив на ноги в смятении и ярости становится перед ней) Зачем? Зачем?
Гитель (устало): Не все ли равно.
Джерри: Нет, не все равно, потому что я на распутье, и от тебя зависит, куда я поверну свою жизнь! И ты тоже на распутье, но ты спокойно смотришь, как твоя жизнь утекает в море через канализационную трубу. Тебе на это наплевать, да?
Гитель: Не знаю, я…
Джерри: И на меня наплевать?
Гитель: О, Джерри, я…
Джерри: И на себя?
Гитель: Знаешь, у меня другие заботы, …
Джерри: Зачем ты это сделала?
Гитель: Не знаю я, зачем. Да и кто сказал, что я это сделала?
Джерри (яростно): Ты доведешь меня до того, что и я запью! Было это или нет?
Гитель: Ну, он может, и переспал со мной, но я с ним — нет.
Джерри (пристально глядит на нее и, стараясь не выходить из себя, крепко стискивает губы): Хорошо, начнем сначала. Почему ты оказалась у него?
Гитель: Это долго рассказывать. Я встречалась с Джюком года два-три назад…
Джерри: К черту исторический обзор! Начинай с сегодняшнего вечера.
Гитель: А сегодня я выпила лишнее. Должно быть, это был тот случай, когда прошлое оживает…
Джерри: Оживает?
Гитель: Ты это знаешь по себе.
Джерри: Да, я знаю, я большой знаток таких вещей, особенно с сегодняшнего вечера. Зачем ты пила?
Гитель (неохотно): Ты же пошел веселиться к своему Фрэнку Таубмену.
Джерри: Только поэтому?
Гитель: Подумаешь, очень надо было туда идти!
Джерри: Я бы не пошел, если б не эта канитель со справками из Омахи. И ушел оттуда, как только смог, чтобы зайти за тобой к Софи. И вдруг вижу — ты выходишь с ним и хихикаешь, будто тебя щекочут!..
Гитель (с негодованием): Я же тебе говорю — я надралась! Тебе нужно письменное признание?
Джерри: Ты не надралась, ты спустила нас обоих в унитаз без всяких на то причин и уж не из-за вечеринки у Таубмена. Я хочу только знать…
Гитель с трудом встает и хочет от него уйти.
Нет, погоди! Я с тобой говорю!
Гитель: Ну говори. На то ты и адвокат!
Джерри: Когда со мной что-нибудь случается дважды, я хочу знать, почему. Я должен понять, что я сделал на этот раз, чем ты недовольна?
Гитель: Я недовольна? Это ты недоволен.
Джерри: Боже мой, разве ты мне сейчас не дала оснований?
Гитель: Не отвлекайся от сути.
Джерри: Это и есть суть. Я говорю о тебе и о себе.
Гитель: А я говорю о твоей жене.
Молчание. Гитель ходит по комнате, потирая живот.
Джерри (гораздо более спокойным тоном): Ладно, поговорим и о ней. Она тоже интересуется тобой, я буду чем-то вроде междугородней линии. Так что ты хочешь о ней сказать?
Гитель: Я видела счет с междугородней станции за прошлый месяц. Омаха, штат Небраска, 9 долларов 81 цент. Омаха, штат Небраска, 12 долларов 63… Что же ты мне не сказал, что вы с ней чемпионы мира по разговорам?
Джерри: Мне не хочется бросать ее одну, Гитель, ей сейчас очень трудно.
Гитель: А кому легко? У меня болит голова, оставь меня в покое.
Джерри: Значит, выходит так: я изменяю тебе по телефону со своей женой, мои телефонные счета толкают тебя в постель этого жука, как его там…
Гитель: Джюк.
Джерри: Я и говорю — жук! Ведь в конце концов ты вынудишь меня кинуться на Центральный вокзал и купить билет обратно, в Омаху. Тебе это не приходило в голову? Ты этого и хочешь — развязаться со мной? Чтобы на свободе рыскать за штанами, с которыми ты еще не переспала, если в Нью-Йорке остались такие?..
Гитель вдруг рухнула ничком поперек тахты и лежит, затихшая.
(Джерри смотрит на нее, и злость его проходит, он борется с чувством жалости и наконец со вздохом сдается) Ладно. Ладно, отложим до завтра. Доругаемся, когда ты будешь держаться на ногах. (бросив шляпу на стул, он подходит к тахте, становится на колени и снимает с Гитель туфли)
Гитель (этот добрый жест вызывает у нее приступ отчаяния, плечи ее затряслись, она горько всхлипывает): Ах, Джерри!..
Джерри: Ну что, что?
Гитель: Я тебе больше не нравлюсь.
Джерри: Я тебя ненавижу, разве это недостаточно страстное чувство? Повернись.
Гитель послушно поворачивается. Он начинает расстегивать на ней пальто. Она отбивается, но он не обращает внимания.
Гитель: Я могу сама!
Джерри: Это, конечно, огромная услуга, окажи мне милость и прими ее.
Гитель (перестав сопротивляться): Ты меня ненавидишь.
Джерри: Не сказал бы.
Гитель: Ты меня просто жалеешь.
Джерри: Почему ты думаешь, что ты такая жалкая? Тяни руку.
Гитель (высвобождает руку из рукава): Если бы ты видел, как я пытаюсь танцевать на чердаке, ты бы сам убедился, до чего я жалкая. Я столько часов просиживаю там на полу, что у меня, наверное, уже на заду мозоли. Я все жду и жду, что придут какие-то идеи, а они не приходят, и я чувствую себя так, что меня бросили в одиночную камеру… И вот после стольких лет меня осенило. Знаешь, в чем дело?
Джерри (помолчав, мягко): У тебя нет таланта.
Гитель (изумленно глядя на него): И ты все время это знал?
Джерри: Нет. Не знал. Я думал, что этот чердак поможет тебе, а оказалось, что проколол мыльный пузырь.
Гитель: Если я не танцовщица, что же я такое?
Джерри: Поэтому ты и сходишь с ума? Повернись.
Гитель переворачивается на живот, он стягивает с нее пальто и начинает стягивать блузку на спине.
Хочешь кофе? Я сварю.
Гитель (вздрагивает): Нет.
Джерри: Может, примешь рвотного? Надо очистить желудок.
Гитель (сбрасывая с себя его руки, с внезапной злобой поворачивается на спину и устремляет на него яростный взгляд): Почему мы вечно говорим о моем желудке? У меня нет никаких других прелестей, да?
Джерри опять протягивает руку к пуговицам блузки.
Убирайся! (стягивает с себя наполовину расстегнутую блузку, но застревает в ней головой и беспомощно бьется в ней, как в мешке)
Джерри (с состраданием): Гитель. (хочет расстегнуть пуговицы, но она, почувствовав его руку, яростно отбивается)
Гитель (глухо, сквозь блузку): Не желаю я никаких услуг от тебя! (отбиваясь, нечаянно попадает ему кулаком в живот)
Джерри убирает руку. Гитель срывает с себя затрещавшую блузку и отшвыривает в сторону, не глядя куда, блузка летит в лицо Джерри. Гитель ложится, натянув на голову пальто.
Джерри (после паузы): Очень жаль, что не желаешь. Мне потом пригодилось бы. (берет блузку, выворачивает рукава налицо и, повесив на спинку стула, останавливается, глядя на Гитель) Конечно, тебе нужно проспаться, но лучше лечь под одеяло.
