Уильям Шекспир - Сон в летнюю ночь

Тише! Пирам подходит к стене.

Пирам

«О ночи тьма! Ночь, что как мрак черна!

Ночь, что везде, где дня уж больше нет!

О ночь, о ночь! Увы, увы, увы!

Боюсь, забыла Фисба свой обет!

А ты, Стена, любезная Стена,

Отцов-врагов делящая владенья, —

Пусть станет мне хоть щель в тебе видна

Для моего предмета лицезренья.

Стена растопыривает пальцы.

Пошли тебе Юпитер благодать!

Но ах, увы! — что вижу я сквозь Стену?

Стена-злодейка, девы не видать!

Будь проклята, Стена, ты за измену!»

Тезей

По-моему, Стена тоже должна напугаться, раз она обладает всеми чувствами.

Пирам

Никак это не возможно, ваша светлость: «за измену» — это реплика для Фисбы: она теперь должна войти, а мне надо ее заметить сквозь стену. Вы увидите, что все будет точка в точку, как я сказал. А вот и она идет.

Фисба

«Не ты ль, Стена, внимала вопль печали,

Что от меня отторжен мой Пирам?

Вишневые уста мои лобзали

Твою известку с глиной пополам».

Пирам

«Я вижу голос; дай взгляну я в щелку.

Услышу ль Фисбы я прекрасный лик?

О Фисба!»

Фисба

«Ты ли к щелке там приник?

Я думаю…»

Пирам

«Что думаешь без толку?

Я, как Лимандр51, не ведаю измены».

Фисба

«И я, пока жива, верней Елены»52.

Пирам

«Шафал Прокрусу53 так не обожал».

Фисба

«И я верна не меньше, чем Шафал».

Пирам

«Целуй сквозь щель: уста твои так сладки».

Фисба

«Целую не уста — дыру в стене!»

Пирам

«К гробнице Ниньевой придешь ко мне?»

Фисба

«Хоть умереть, приду я без оглядки!»

Пирам и Фисба уходят.

Стена

«Тут роль свою закончила Стена,

И может хоть совсем уйти она».

(Уходит.)

Тезей

Вот и нет больше преграды между соседями.

Деметрий

Это неизбежно, государь, если стены имеют уши и подслушивают без разрешения.

Ипполита

Я никогда ничего глупее не слыхала!

Тезей

Лучшие пьесы такого рода — и то только тени; а худшие не будут слишком плохи, если воображение поможет им.

Ипполита

Но это должно сделать наше воображение, а не их.

Тезей

Если мы будем воображать о них не меньше того, что они сами о себе воображают, они могут представиться отличными людьми. А вот идут два благородных зверя: Луна и Лев.

Входят Лев и Лунный Свет.

Лев

«Сударыни, в ком нежных чувств излишек

Пугается при виде малых мышек,

Боюсь, чтоб вы не начали кричать,

Коль будет грозный лев при вас рычать.

Но я не лев и не его подруга;

Я лишь столяр; не надобно испуга.

Когда б, как лев, забрался я сюда,

Ведь мне была бы самому беда».

Тезей

Какое кроткое животное и какое рассудительное!

Деметрий

Самое милое животное, государь, какое я видел.

Лизандр

Этот лев по храбрости — настоящая лисица.

Тезей

Верно, а по благоразумию — настоящий гусь.

Деметрий

Не совсем так, государь, потому что его храбрость не пересиливает его благоразумия, а лисица всегда пересилит гуся.

Тезей

Во всяком случае, его благоразумие не пересилит его храбрости, потому что гусь никогда не пересилит лисицы. Однако предоставим его собственному его благоразумию и послушаем, что скажет Луна.

Лунный Свет

«Двурогую луну фонарь являет сей,

А я — тот человек, что обитает в ней»54.

Тезей

Вот тут самая большая ошибка: человека надо было поместить в фонаре; какой же он иначе человек на луне?

Деметрий

Он не решился туда влезть из-за свечки: смотрите, как она нагорела.

Ипполита

Мне надоела эта луна; пора бы ей перемениться!

Тезей

Судя по слабому пламени ее разума, она уже на ущербе; но из любезности нам надо дождаться.

Лизандр

Продолжай, Луна.

Лунный Свет

Все, что я должен сказать, это вот что только объяснить вам, что фонарь — это луна, а я — человек на луне; этот терновый куст — мой терновый куст, а эта собака — моя собака.

Деметрий

Собственно, все это должно бы было находиться в фонаре: ведь это все на луне. Но тише: вот идет Фисба.

Входит Фисба.

Фисба

«Вот Нина старого гробница. Где ж мой милый?…»

Лев

(рычит)

«У-у-у!…»

Фисба убегает.

Тезей

Отлично рычишь, Лев!

Ипполита

Отлично светишь, Луна! Право, Луна светит очень мило!

Лев разрывает плащ Фисбы и убегает.

Тезей

Отлично разодрал, Лев!

Деметрий

Тут является Пирам…

Лизандр

И Лев исчезает.

Входит Пирам.

Пирам

«Благодарю, Луна, за солнечны лучи,

За то, что ярко так сияешь ты в ночи.

Твой свет мерцающий, златой, лазурно-ясный

Поможет Фисбы мне увидеть лик прекрасный.

Но страх какой!

О рыцарь, стой!

Разит судьбина злая.

Темно в очах…

Возможно ль? Ах!

Друг, дева дорогая!

Твой плащ в крови! Беда!

О фурии, сюда!

Вы, парки, приходите

Разрезать жизни нити,

Ты, злобный рок, спеши:

Рази, грози, убей, добей,

Кончай и сокруши!»

Тезей

Такое отчаяние и смерть милого друга, право, могут опечалить.

Ипполита

Клянусь душой, мне жаль этого человека.

Пирам

«Зачем, Природа, жизнь даруешь львам,

Чтоб красоту твою они губили?

Увы, она была милей всех дам,

Что на земле росли, цвели, любили.

О, лейтесь, токи слезны!

Сюда, мой меч любезный!

Рази меня, клинок,

В тот самый левый бок,

Где слышен сердца стук.

Избавь меня от мук!

(Закалывается.)

И вот я мертв, ах, ах!

Мой дух уж в небесах!

На небо улетаю,

Лишь кости здесь слагаю.

Язык, свой свет сокрой!…

Луна, лети долой!

Лунный Свет уходит.

Несчастный, умирай!

Ай-ай-ай-ай-ай-ай!»

(Умирает.)

Деметрий

Какие же он кости слагает?55 Всего одно очко: ведь он один.

Лизандр

Меньше, чем одно очко, приятель: он умер — значит, он пустышка.

Тезей

С помощью хорошего хирурга он мог бы исцелиться и оказаться ослом.

Ипполита

Как же это Лунный Свет ушел раньше, чем Фисба вернулась? Ведь ей надо отыскать своего любовника.

Тезей

Она его отыщет при свете звезд. Вот и она: ее отчаянием заканчивается пьеса.

Входит Фисба.

Ипполита

По-моему, из-за такого Пирама отчаяние не может быть слишком продолжительным: надеюсь, она будет краткой.

Деметрий

Пылинка перетянет чашу весов, если начать взвешивать, кто из них лучше, Пирам или Фисба: он как мужчина (боже нас упаси!) или она как женщина (сохрани нас боже!).

Лизандр

Вот она уже высмотрела его своими прелестными глазками.

Деметрий

И начинает его оплакивать.

Фисба

«Ты спишь ли, голубок?

Как! Умер мой дружок?

Проснись! Ты нем иль мертв совсем

И очи тьмой покрыты?

Твоя исчезла красота —

Вишневый нос алее роз,

Твои лилейные уста

И желтые ланиты…

Любовники, стенайте все:

Вот он лежит во всей красе!

Ах, чудный взор его очей