Иван Буковчан - Антология современной словацкой драматургии

Бутылка показывает на ОТЦА.

Ради бога, что мне надо спросить…

ДОЧЬ и МАТЬ (пересиливает себя). С кем тебе лучше всего на свете? С кем ты бы полетел в далекую галактику? Кого бы ты взял на необитаемый остров?

ОТЕЦ (смеется). Вас. Только вас.

Темно.

Конец.

Душан Вицен

Хищники и слизняки

Действие происходит в передней части сцены на белом квадрате.

Музыка, движение, шепот.

Мелькают кадры с камеры видеонаблюдения, установленной в вестибюле или в кабинете какого-то офиса.

В кадре появляется ВИТО, смотрит вверх.

Затем реальный ВИТО появляется в луче прожектора и тоже смотрит вверх, как бы в камеру.

Звучит музыка, высокий лилипутский голос — все это на фоне не-прерывающегося шепота.

ВИТО изображает человека, пришедшего на собеседование к работодателю, он подает документы, резюме и т. д.

Когда во второй раз к лилипутскому голосу присоединяется музыка, неожиданно завершающаяся резким аккордом, возникает звук скрипа, вспыхивают неоновые огни и входят ВИЗИОНЕРЫ.

ДАНА и ВИТО сидят на кресле и на табуретке, остальные — за широкой ширмой.

Яркий свет, все на своих местах.

Р. У вас есть визитная карточка?

В. А зачем?

Р. Чтобы мы могли с вами связаться.

В. Связаться?

Р. Ну да.

В. Это что, необходимо?

Р. Ну да, я бы у вас ее взяла.

В. Я еще подумаю, стоите ли вы того, чтобы давать вам свои контакты.

Р. Такого мне еще никто не говорил… Так есть у вас визитка или нет?

В. Нет у меня визитки.

Р. Пфф, ну и до свидания.

В. (Дане). А у вас есть визитка?

Д. Нет.

Р. Так значит, у вас двоих нет визиток?

Д. Нет.

Р. И как же вы сюда попали?

В. А что, здесь у всех есть визитки?

X. Разумеется.

В. Тогда я себе тоже закажу.

Л. Слишком поздно, вас вообще не должны были сюда пускать.

В. А нельзя это сделать как-нибудь так, задним числом?

Л. Задним числом вы можете только валить отсюда в задницу.

Д. Куда это мы попали? Что же, нормальный человек к вам сюда и прийти не может?

X. Сюда нельзя прийти, сюда можно только пробиться. Или, в порядке исключения, победить в каком-нибудь конкурсе на телевидении, но, насколько я знаю, мы ничего такого в последнее время не проводили.

В. А вы тогда чем тут занимаетесь?

Р. Мы — визионеры.

В. Я имею в виду — конкретно вы.

Р. Я занимаюсь здесь коучингом.

Д. Это что же тут, какое-то тайное общество?

X. Не тайное, а избранное.

Д. А какие у вас критерии отбора?

Л. Ну, у вас должны быть визии.

Р. Визии и визитки.

Д. А куда же мы, живущие сегодняшним днем, относимся?

X. А вы уже никуда.

В. Как это — никуда?

X. Ну, после того, как вы тут все увидели и услышали, вы уже не сможете жить там, снаружи.

В. В каком это смысле?

Л. В том, что нам придется вас убить.

Д. Но вы же не можете этого сделать, ведь у каждого человека есть своя горящая свеча…

Л. Ну вот… а ваша как раз догорает.

Р. Я же вам говорила, что мы — визионеры.

X. А это значит, что мы исследуем и определяем будущее.

Л. А ваше будущее нам уже известно.

Сцена пуста, на ней никого нет. По всей сцене тянутся кровавые следы — полосы или штрихи, как на старых кинофильмах. Кровавые следы на сцене. В разных частях сцены, как в разных служебных помещениях, появляются сотрудники фирмы, занятые работой. На них надеты наушники с микрофонами, они говорят и слушают распоряжения. Они печатают на компьютерах, говорят по телефону, дают пояснения у стендов с диаграммами, приносят и отдают друг другу бумаги, делают копии, оформляют, наливают кофе. В духе Кафки все бесцельно снуют туда-сюда; можно добавить и площадку с беговой дорожкой. Халмо нюхает кокаин в уборной.

ЛУЦИЯ и РОМАНА прогуливаются по сцене после хорошего обеда и находят в офисной уборной лежащего на полу ХАЛМО.

Л. Господи, посмотри, там кто-то лежит.

Р. Какой кошмар, эти пьяные бомжи теперь уже повсюду валяются!

Л. Я тут видела в новостях, что один какой-то лежал вот так где-то на улице, и все шли мимо, думали, типа, он напился, а у него инфаркт был.

Р. И он умер?

Л. Ну. Никто ему не помог.

Р. Бедненький.

Л. Надо бы нам на него посмотреть.

Р. Гляди, какие на нем кроссовки. Мне он что-то бóмжем не кажется. И брюки на нем приличные.

Л. И что нам с ним делать? Давай перевернем…

Р. Ну, не знаю, как бы проблем не было.

Л. А вдруг это один из тех англичан, которые сейчас сюда все время ездят… они мастера вот так нажираться.

Р. Так скажи что-нибудь по-английски.

Л. Хеллоу! Хеллоу, мистер.

Р. Хау ар ю.

Л. Вотс ё нейм.

Р. Гутен морген.

Л. Хелп?

Р. Ой, смотри, а он вполне ничего. Может, артист какой-нибудь… у них бывают такие депры, что они иной раз вот так вот расслабляются… но, с другой стороны, что такому артисту у нас делать?

Л. А ведь он, кажется, твой тип, нет? И рост такой; ну, для меня-то не очень, погляди, если я вот так к нему… видишь, он меньше, попробуй ты.

Р. Ну а мне прямо в самый раз, нет?

Л. Ой, как вы вместе смотритесь!

Р. Посмотри, если я вот так к нему… ну как?

Л. Просто бесподобно. Так забери его к себе домой.

Р. Ну, не знаю… как бы неприятностей не было, неизвестно, к кому он сюда приходил… а вдруг его хватится кто-нибудь…

Л. А я тебе говорю — бери. Когда еще такой случай подвернется.

Р. Это правда… и я в него, кажется, уже так немножко, платонически влюбилась, но настоящая ли это любовь, пока не знаю…

Л. Так бери его и увидишь.

Р. Ну, даже не знаю, может, и правда взять?

Л. Знаешь что, я тут внизу, на складе, подходящую тележку видела.

Р. Ой, ну какой же он чудный. Погляди на него. И разве это не удивительно, что вот идешь себе по фирме просто так и вдруг находишь здесь, в туалете, лежащую просто так любовь твоей жизни?

Л. Так давай, побежали за тележкой.

Р. Только как бы его у меня тем временем не увели.

Л. А ты подпиши его своим именем.

Р. Нет, подожди, у меня здесь есть бумага, дай ручку, я напишу: «Зарезервировано».

Л. И — «Скоро вернусь».

Р. Боже, мне уже прямо не терпится, и к моей новой мягкой мебели он вполне подойдет, нет, я уже реально вижу его у себя дома. Пошли быстрей за тележкой. Ой, как же я рада…

Действие происходит слева в кабинете, сзади в баре и в офисной уборной. Слева в кабинете появляется ВИТО, начинает готовиться к записи своего послания на диктофон. Достает диктофон из портфеля, оглядывается по сторонам, проверяя, не подслушивает ли его кто. Сзади освещается бар, РОМАНА садится и ждет, освещение гаснет. ВИТО перемещается из кабинета в уборную, садится одетый на унитаз и говорит в диктофон. В это время мимо него проходит ЛЮБО, который идет с работы с портфелем в руке.

В. У меня уже все продумано. Все. Все у меня уже продумано, как бы я хотел умереть. Примерно так: ко мне приходит незнакомый тощий оборванный человек, усыпляет меня каким-то неизвестным снадобьем, но так, чтобы я мог все сознавать, разрезает меня скальпелем вот отсюда до самого низа, а я все это сознаю, но при этом не чувствую боли, хотя отчетливо воспринимаю все происходящее, а потом он раскрывает мои ребра, вынимает из меня все внутренности и…

Л. Бросает их собаке…

В. Нет…

Л. И не возражайте, вот так все их вытаскивает и бросает собаке…

В. Нет! Некоторые он мог бы отдать тем, ну, кто в них нуждается, а некоторые — продать… еще и он бы на мне нажился. Вот в точности так… так я хотел бы умереть…