Марио Фратти - Молодая жена
Эдна (с облегчением). Слава Богу! А я боялась, что это тебя расстроит. Твой разговор с моим мужем был, безусловно, врачебной тайной, но я уверена, ты понимаешь, что это было необходимо, чтобы успокоить твоего мужа…
Патриция. Пожалуйста, поблагодари его за меня.
Эдна. Ты что, действительно думаешь, что мой муж заслуживает благодарности за это?
Патриция. Он избавил меня от неприятных объяснений. Это большая заслуга, и я ему очень за это благодарна. А как они расстались?
Эдна (не очень уверенно). Думаю, очень хорошо. Он потерял трех пациентов. Два с четвертью часа. Третий пациент, может быть, и дождался бы…
Патриция. И что он тебе сказал, когда пришел домой?
Эдна (что–то внезапно вспоминает, достает бумажник). Он выставил мне этот счет. Понимаешь, три клиента… «Заставь его заплатить, по крайней мере! Разрушил все планы, лишил меня трех пациентов. Возможно, насовсем. Заставь его заплатить!» Он на меня кричал. Я уверена, ты понимаешь — два с четвертью часа. Жена генерала и два дипломата. Самые выгодные пациенты — очень щедро платят… (Кладет счет.)
Входит Дэвид, в руках его — многочисленные пакеты и коробки.
Дэвид (бросив взгляд на чек). Женские секреты?
Патриция прячет счет. У Дэвида сияющий вид. Обе женщины помогают ему разобраться с покупками.
Дэвид. Спасибо! Догадываетесь, что в этих пакетах?
Эдна. Подарки Патриции.
Дэвид. Пат меня простит — это для Эйлин. (Открывает первую коробку.)
Эдна. А где она?
Дэвид. У парикмахера. Скоро придет. (Вскрывает другие пакеты.) Вот… и вот… и еще много чего… (Смотрит на них с ребячьей радостью.) Я ее вкусы знаю, все, что она любит. Это ей понравится. Смотрите, голубой. Она любит голубое. Она такая романтичная, нежная, настоящая куколка. Видите это? (Горделиво берет самую большую коробку.) Угадайте, что там.
Эдна. Шуба.
Патриция молчит.
Дэвид. А ты, Пат?
Патриция. Не знаю.
Дэвид. Ну попробуй, отгадай.
Патриция (серьезно). Две шубы.
Дэвид. Нет, холодно. Дам вам еще шанс. (Эдне.) Твоя очередь.
Эдна. Платье.
Дэвид. Теплее. Платье… для…? (Поворачивается к Патриции, которая хочет уйти от ответа.) Какое платье?
Эдна. Свадебное.
Дэвид (оборачивается к ней). Отлично. (Начинает распаковывать эту коробку.) Я сам придумал фасон. Изучил ее фигуру, и выбрал это… (Показывает шикарное белое платье, раскладывает его на диване и частично на кофейном столике, тем самым закрывая марокканский кинжал.) Вы, женщины… (Гладит рукой платье.) Вы никогда и не догадываетесь, как мужчина может любить женщину… Нежно, ласково, всей душой… (Патриции.) Ты рассказывал Эдне? (Патриция его игнорирует, тогда он обращается к Эдне.) Мы это с Патрицией все время обсуждаем… Иногда мужчина боится высказать все прямо той, кого любит… Нельзя все говорить… Кое–что должно остаться недосказанным… Должна быть тайна…
Тем временем Эдна встает, с восхищением разглядывает платье, прикидывает его на себя и кладет обратно в коробку, которую потом закрывает.
Дэвид. Если бы Эйлин представляла, как сильно я ее люблю… Кто знает? Возможно… она бросила бы меня, и забыла. Человеческая природа непредсказуема. (Вновь с юношеским энтузиазмом.) Так вот я и изливаю душу Пат. А ведь и ты, Эдна, никогда не узнаешь, как тебя любит муж.
Эдна (серьезно). НИКОГДА!
Дэвид. Потому что он держит себя в руках. Владеет собой. И не может всего тебе высказать. Ты бы сразу взяла верх над ним.
Эдна (полушутя). Да. Он настолько далеко зашел в сокрытии своей «великой страсти», что уже угрожает разводом.
Дэвид. Стратегия! Он это для того делает, чтобы напомнить тебе о бесценности вашей совместной жизни и о полноте вашей любви.
Эдна (полушутя). «Стратегия». Вы, мужчины, всегда правы. И такие умные.
Дэвид. Но другу, другу семьи…
Эдна (с иронией). Патриции, например…
Дэвид. А почему нет? Рассказать Пат, которая все может понять, и еще кому–нибудь, кому я могу доверять… Можно все рассказать, почти все свои секреты!
Эдна. Почти.
Дэвид (нежно глядя на Патрицию). Я ей все могу рассказать. Она меня никогда не предаст. (Опять улыбается Патриции, затем обращается к Эдне). Первая женщина, которую мы встречаем в молодости, когда еще всего боимся, некоторым образом… оказывается слишком властной, агрессивной… Часто это — лучшая подруга матери… И ты теряешься в ее руках… Я все Пат рассказал… И что с подругой матери было такое чувство, что это инцест… Я рассказывал Пат, что у меня было чувство вины… как будто я соучастник какого–то преступления… Простим их за то, что они были такими «матерями», а они простят нас за то, что мы были такими юными, непослушными и неудобными сыновьями. (Продолжает смотреть на Патрицию нежным взглядом.) Мы вместе анализировали эти переживания, правда, Пат? (Эдна с любопытством наблюдает за еле заметной реакцией Патриции.) Правда? (Гладит ее руку.)
Патриция. Да.
Дэвид. Пат меня понимает и прощает. И никогда моих секретов не выдаст. (Снова Эдне.) А потом, как следствие, мы ищем молоденьких девушек. (Обеим.) Вы помните свою раннюю юность, когда молодые люди, гораздо старше, пытаются вас соблазнить. Они просто хотят вырваться из «материнских объятий», забыть этот «инцест», и уже готовы к любви, а скорее — к тому, чтобы защищать и опекать кого–нибудь. В конце концов, это стремление любого человеческого существа. Защищать другого, иметь власть над кем–то. Так сказать, проявить свои «отцовские» чувства. Стать надежной опорой для кого–то… Я пережил этот период в Африке, а там можно найти двенадцатилетних девочек всего за несколько долларов. Но то ли оттого, что я платил им, то ли оттого, что они нас там ненавидят, я не испытал этих «отцовских» чувств. И защитником любимого существа тоже себя не почувствовал. Так я отчаянно и безнадежно искал хорошую девушку — юную и нежную, чтобы защищать ее, заботиться о ней, полюбить ее и взять в жены. (Патриции.) Ты рассказывала Эдне о моей первой встрече с Эйлин?
Эдна. Она мне никогда ничего не рассказывает. Ты же ее знаешь.
Патриция. А почему я должна это рассказывать? (Дэвиду.) Это твоя встреча и твой секрет.
Дэвид. Ты должна была сказать «наш». Теперь и ты как бы часть этой тайны. (Эдне.) Я ей все об этом рассказал. Она знает все от начала до конца. Это впечаталось в ее память. (Смотрит на часы. Оборачивается к Патриции.) Разыграем нашу первую встречу, пока Эйлин не пришла? Для Эдны?
Патриция (неуверенно отказывается). Ой, давай не будем.
Дэвид (показывает на Эдну). Разве она тебе не лучшая подруга?
Эдна (Патриции, умоляюще). Ну, разочек…
Дэвид (Эдне). Мы об этом все время вспоминаем! Пожалуйста, Пат. Это для меня такое удовольствие… (Патриция, кажется, соглашается.) Тебе ведь тоже нравится. Ты глубоко чувствуешь эту роль… (Берет ее руку и снова гладит.) Пат, друг ты мой единственный…
Патриция идет к окну. Это знак того, что она согласна вновь «пережить» ту «первую встречу». Дэвид счастлив, подпрыгивает, поправляет галстук, готовится.
Дэвид (Эдне). Несколько дней назад я вернулся в Нью — Йорк. Пошел на прием к боссу. Секретарша сделала мне знак, чтобы я не заходил, незаметный знак, и я осознал это только когда я все же вошел и за мной закрылась дверь. Босс только что закончил распекать какое–то очаровательное маленькое создание… (Показывает на Патрицию.) …которое рыдало лицом к окну. Я страшно смутился и готов был провалиться сквозь пол. Эдна, ты будешь боссом… Таким грубым, злым, медленно успокаивающимся. Но ко мне ты хорошо относишься. (Эдне, которая принимает эту роль.) «Простите, я не понял… Я не знал, что здесь кто–то есть». (Дэвид кивает воображаемой секретарше, и демонстрирует готовность выйти.) «Простите…» (Делает Эдне знак, чтобы она говорила.) Скажи чего–нибудь.
Эдна — Босс (удивлена, несколько смущена, говорит мужским голосом). Да нет, нет… Ничего страшного… (Не знает, что сказать.) Нет, нет… Нет…
