Александр Андреев - Семь пятниц Фарисея Савла
ГАМЛИЭЛЬ. Зачем? Его передадут римлянам как бунтовщика, и римляне его распнут.
САВЛ. Распнут… Солнце садится. (Закрывает лицо руками).
Сцена темнеет. Видение: Марфа – у самого входа в погребальную пещеру; чуть поодаль Иосиф, Симон, Иуда, Петр, Иоанн и Мария; мужчины зажимают носы.
ГАМЛИЭЛЬ. Что ты видишь?
САВЛ. Я вижу много людей. Они толпятся перед погребальной пещерой. Они отвалили от нее камень и зажимают носы от зловония! Я вижу сестер Лазаря, и его соседа, и…
ГАМЛИЭЛЬ. И?!.
САВЛ. И еще кого-то…
ГАМЛИЭЛЬ. Будь внимателен!
Слышен шум, крики со стороны рынка.
САВЛ. Какой-то шум… сюда идут! Скроемся в палатке, равви, иначе мне помешают.
Савл и Гамлиэль скрываются в палатке. Поочередно пробегают и убегают Димон, Плацид и Барбула. Напротив Марфы, по другую сторону входа в пещеру, возникает Плакальщица, плачет.
МАРФА. (Заплакав тоже и обращаясь внутрь пещеры). К чему тревожить усопшего, Учитель? Четвертый уж день, как брат мой Лазарь – в гробу, вон как смердит!
ПЕТР. (Иуде). Иуда, я едва держусь! Такой смрад! Как будто там – куча дохлой рыбы.
ИУДА. Не понимаю, как Учитель смог туда войти, даже не зажавши себе носа!
ПЕТР. Учитель – не такой, как мы. Трудно нам понять его, Иуда.
ИУДА. Тебе – особенно. Соображаешь ты туго. Позавчера, когда Учитель сказал, что Лазарь уснул, и мы идем его будить, что ты ему ответил? Что, мол, два дня пути: пока дойдем, Лазарь сам проснется, зачем ходить? (Стучит кулаком по лбу).
ПЕТР. Я не знал, что сказать. Я не хотел, чтоб Учитель снова пошел в Иудею. Здесь многие хотят его смерти… А ты совсем не веришь, Иуда?
ИУДА. Во что? ПЕТР. Ну… мы ведь уже видели, как Учитель будил мертвых?
ИУДА. Я не меньше твоего люблю Учителя, Петр, но есть ли у тебя хоть капля рассудка? Те мертвецы были свежими; может, они еще и умерли-то не совсем, а этому – четыре дня!
ПЕТР. Да уж, этот Лазарь протух так, что по мне легче воскресить кучу дохлой рыбы!
ИУДА. Не хочешь ли попробовать, Петр? Могу показать одну помойку в Иерусалиме: дохлой рыбы – сколько угодно, воскрешай хоть целый день! Давай, вдруг получится?
ПЕТР. Что ты, Иуда, я – простой рыбак. Мне и комара не оживить!
ИУДА. Однако ж по воде ходить ты пытаешься – когда никто не видит! Не иначе, как думаешь стать нам Учителем.
ПЕТР. (Смущенно). Напрасно ты, Иуда, никогда я не думал такого…
ИУДА. Да как же, позавчера, у реки, помнишь, ты за кусты пошел по нужде, а потом догнал нас, мокрый по пояс? Все подумали, что ты до кустов добежать не успел, но я-то видел, как ты три раза в воду падал! (Смеется).
ИОАНН. Иуда, прошу тебя, мы же – перед гробом! Ты кого-нибудь почитаешь? Хотя бы Учителя? Подумай, как ему тяжело сейчас там, внутри!
ИУДА. (Вспыхнув). Учитель оскверняет себя! Как мы теперь пойдем на праздник?!.
ИОАНН. (Печально). Что мы знаем об Учителе, Иуда? И что мы знаем о скверне? И что мы знаем о празднике?
ИУДА. Говори о себе, Иоанн! Если ты не знаешь ничего, кроме лодок да сетей, то это не значит, что и я – такой же деревенщина – только оттого, что с тобой знаюсь.
ИОАНН. Твоя правда, Иуда, чему я учился? Сети чинить, да лодку смолить. Теперь и это позабыл. Не снится мне больше Море Галилейское под теплым солнышком!.. Там мы с братом встретили Учителя. Он тогда был веселым и наполнял наши сети рыбой…
ИУДА. Что приуныл, Иоанн, сын Зеведеев? Опять своего зверя во сне увидал? С рогами?
ИОАНН. Ты все смеешься, Иуда… Он так страшен, этот зверь! Знаешь, я ведь его теперь не только во сне вижу. Он и сейчас будто мелькает среди нас…
Вбегает Димон, озирается и прячется за колонну. Вбегают Барбула и Плацид.
БАРБУЛА. Беги к рынку, приведи подмогу! (Плацид убегает. Барбула замечает движение в палатке). Там кто-то есть… Ох, не нравится мне этот студент!
Барбула крадется к палатке. Из-за колонны на него бросается Димон, ударяет его ножом, отпускает обмякшее тело и вновь встает за колонну.
МАРИЯ. (Поет и раздевается до хитона, вызывая волнение мужчин).
На ложе моем я ночью искалаТого, которого любит душа моя,Искала его и не нашла.Встану же я и пойду по улицам,По площадям я буду искатьТого, которого любит душа моя.
Я искала его и не нашла.
ИОСИФ. (Симону). Бедная девочка! Разум ее совсем помутился от горя!
СИМОН. Ох, не сотворила бы она с собою зла! Слышал, как она нынче встретила Учителя? Улыбается ему и говорит, что Лазарь, мол, назначил ей свидание, и что на закате, по наступлении субботы, они соединятся. И спрашивает: «Будет так, Учитель?»
ИОСИФ. Что же он ответил бедняжке?
СИМОН. Учитель так добр к Марии! «Голубка моя, – ответил он ей, – если Лазарь по-прежнему этого хочет, то так и будет».
МАРИЯ. (Поет. Мужчины, зачарованные, тянутся к ней. Шевелится Барбула).
Поднимись ветер с севера, с юга повейНа мой сад, – и польются его ароматы! —Пусть придет возлюбленный в сад свойИ вкушает плоды его сладкие.Пусть же, пусть же в сад свой придет он —Тот, которого любит душа моя.
Димон ударяет ножом очнувшегося Барбулу и вновь прячется. В пещере – вспышки света, слышен треск рвущихся пелен. Плакальщица исчезает.
МАРФА. О, Адонаи! Он встал! Мой брат встал!!
Из пещеры, едва держась на ногах, выходит Лазарь. Марфа бросается к Лазарю, рвет на нем пелены.
ЛАЗАРЬ. (Поет без инструментального сопровождения, тихо, пытаясь идти к Марии).
Пришел я в сад мой,Сестра моя, невеста!О, ты прекрасна, возлюбленная, ты прекрасна!Глаза твои голубиныеПод кудрями твоими…
(Падает на руки Марии. Оба садятся на землю).
Я устал, Мария, и все тело мое болит. Я засыпаю.
МАРИЯ. Я усну с тобой. (Оба ложатся и засыпают в объятиях друг друга).
ИУДА. Я не могу этого видеть! (Прячется).
ИОАНН. Какая радость видеть их! Больно от радости! Нет сил! Ноги слабеют! (Падает).
ПЕТР. Радость! Осанна! Что же это с ногами? Учитель! (Доходит до пещеры и падает).
СИМОН. Радость! Радость! Господи, как сон одолевает! (Падает)
ИОСИФ. Чудо Господне! Вот радость-то! Не вынести такой радости. (Все засыпают).
Видение Вифании темнеет, оставаясь различимым. Входят Луций и Плацид, бросаются к телу Барбулы.
ПЛАЦИД. Позвать Лукаса?
ЛУЦИЙ. Не нужно. Барбула мертв.
ПЛАЦИД. Я разорву на куски этого галилеянина!! ЛУЦИЙ. Хорошо бы его прежде найти! Посмотри, нет ли кого в этой палатке.
Плацид, обнажив меч, приближается к палатке; из нее навстречу ему выходят Гамлиэль со свитком и Савл.
Вот так встреча! Уже смеркается: темновато для изучения Торы, не так ли! Не имеет ли высокочтимый Гамлиэль что-нибудь сообщить нам об этом? (Показывает на убитого).
ГАМЛИЭЛЬ. (С достоинством). Мы слышали шум, только и всего. Мы были заняты.
ЛУЦИЙ. Узнаешь ли ты Барбулу, студент Савл? Не чувствуешь ли на себе его кровь?
ГАМЛИЭЛЬ. (Изумленно, оглядываясь на Савла). Что означают твои слова, трибун?!
ЛУЦИЙ. Твой ученик знает, что означают мои слова. Центурион Барбула уверял меня, что Савл прятал в этой палатке Димона Галилеянина – убийцу по прозвищу Дисмас, что значит «Смерть». В позапрошлую пятницу он был у нас почти в руках, но Савл помог ему и обманул Барбулу! А ведь если бы Димон не ушел тогда от нас, Барбула бы сейчас был жив! Что скажешь, Савл? Прав был центурион?
ПЛАЦИД. (Подходя к Савлу и угрожая ему мечом). Отвечай трибуну!
Из-за колонны, за спиной у Луция появляется Димон с ножом.
САВЛ. (Луцию). Обернись!!
Луций оборачивается, успев схватить занесенную руку Димона с ножом, и с помощью Плацида вяжет его.
ДИМОН. (Савлу). Что ты сделал, кровный брат мой Савл?! Я убил твоего врага, а ты предал меня!
САВЛ. Я не просил тебя убивать.
ДИМОН. Будь ты проклят!
Проходит Стражник.
