Александр Галин - Звезды на утреннем небе
Мария. Идите… И так я вас… замучила.
Анна. Лады. Главное, чтобы у тебя ничего серьезного не было.
Лора поцеловала ее.
Мария. Идите. Расскажете потом…
Анна. Слышишь, гудят… слышишь?
Замолчали. Откуда-то снизу, еще отдаленно, но уже нарастали, приближаясь, звуки колонны. Уже можно было различить отдельные, предупреждающие команды, тонкие сигналы сирен.
Лора. Клара, открой бутылку шампанского! Открой…
Клара. Ради такого – можно. (Сорвала пробку.) Давайте в кучку, девочки. Подходи, хозяйка. Шампанское это продают на золото. Иди отведай…
Валентина. Пейте сами.
Анна (подошла со стаканом к Марии). Возьми… пригуби из моего.
Мария. Спасибо… Аня. Мне хорошо…
Анна. Договорились с ним?
Мария. Договорились.
Анна. Слава Богу… обойдется… и у тебя. Ты будешь счастливая, Машка. Чует мое сердце… Останешься с ним. Он не бросит тебя. Ты одна будешь из нас счастливая, Маша… доченька, дочка…
Мария. Ну… иди… иди, Анна.
Лора. За что будем пить, сеньоры?
Анна. Как? Чтобы наши победили…
Лора (плачет). Да… конечно, за наших.
Анна. За ребят… Чего плачешь, кукла? Все равно наши парни… лучше… всех. Наши ребята… соколы… их побить нельзя. Никакие индийцы… Мы, может, через это страдаем, оттого, что они у нас такие… хорошие. Мы же любили их всегда… За победу наших орлов!
Женщины выпили.
Валентина (от двери). Вон… где уже… собирайтесь.
Лора (подбежала к двери). Они!
Клара (подошла). Ну вот, теперь близко.
Лора (кричит, машет рукой). Эй, привет! Привет!
Клара (смеется). Что ты машешь? Видят они тебя, что ли?
Валентина (твердо). Все пошли. Идите за мной. (Выходит.)
Анна. Бежать надо… не успеем… будем им в спину смотреть.
Клара. Успеем. (Выходит.)
Анна (кричит). Ура! Ура! (Зовет.) Маша!
Лора (кричит). Привет! (Выбегает.)
Женщины вышли. В бараке остались Мария и Николай. Шум машин, крики людей приближались, становились все отчетливей.
Николай. Потерпи. Они уже близко… Огонь хочешь посмотреть?
Мария. Огонь? А мне не интересен ваш огонь. Мне Лариса зажигалку подарила!
Николай. Мария!
Мария. Коля… не Мария ведь я. Я Манька-оторва. Правильно твоя мать говорит. Уйди быстрее, Коля, ты еще успеешь! Я тебе несчастье принесу.
В открытую дверь барака видно было, как далеко внизу, слепя огнями, играя синими и красными мигалками, промчались далеко внизу первые машины сопровождения. Их встретили криками ждавшие на холмах люди, и с каждой новой машиной крик этот нарастал.
Николай. Пойдем…
Мария. Нет! Пусти… Нет!
Николай. Ты что? (Пробует поднять.) Ты чего в койку вцепилась?.. Отпусти пальцы – пальцы брось. Ну лежи… я койку поволоку! (Пытается сдвинуть койку.) Привинчены они! Привинчены они! (Присел, пытаясь оторвать койку от пола. Потом еще, напрягаясь, хрипя, еще.)
Мария (вновь впадая в забытье). Коля… ребенок остался…
Николай. У кого он?
Мария. Анна знает.
Николай все-таки поднял ее, понес из барака. Женщины стояли в стороне, одни на крутом склоне холма. Синие дрожащие огни проносились по их лицам. Где-то уже совсем близко взлетали вдруг восторженные крики людей, и этот нарастающий гул поглотил звуки движущейся внизу колонны. Анна не выдержала, побежала, что-то крича, размахивая руками, потом остановилась, плача от восторга, провожая колонну, и подняла руку. Лора стояла неподвижно, только жмурилась от ярких полос света, проносившихся по ее лицу. Клара, казалось, была мрачна и угрюма, но и она не смогла сдержать громкий, звериный крик, так ей хотелось, чтобы ее услыхали те, кто бежал внизу. Валентина видела, как Николай вынес Марию, но не тронулась с места. Мария, обняв Николая за шею, пыталась разглядеть, где же среди электрических огней был тот, живой, тот, что более всего на свете хотели сберечь и донести. Они смотрели на нескончаемую вереницу машин, на людей, бегущих вслед за ними по холмам, они все поворачивали и поворачивали головы туда, где за темной равниной угадывался огромный город, край которого, казалось, был им виден в светлой полосе восхода, осеняющего утреннее небо, на котором догорали последние утренние звезды.
