Дом Анны - Борис Валерьевич Башутин
Мария: – Я его увидела и говорю: «Спасите меня…Я русинка». Он убрал пистолет в кобуру, подошел ко мне, наклонился и спрашивает: «Что вы говорите?» Видимо голос у меня был такой тихий, что он даже не мог расслышать. А я, как мне казалось, кричу что есть силы: «Я русинка…Помогите». Почему-то, я подумала, что он наш. Только это не крик был, а шепот. Но он услышал. Говорит: «Сейчас мы вас заберем отсюда, потерпите. Я свой». И в камеру входят еще двое. С автоматами. Но я уже почти отключилась. Они начали разговаривать. Потом меня на одеяле вынесли оттуда, в машину положили. И мы уехали. Ну, а что было потом – вы знаете.
Слава: – Хорошо, что у вас уже взрослые дети.
Мария: – Слава, я хотела бы пообщаться с ними, хотя бы по Интернету.
Слава: – Теперь можно. Я вам привезу ноутбук со скайпом. Сможете с ними разговаривать бесплатно. Сколько угодно. Мария, извините мою бестактность, но прошу вас подумать над тем, чтобы вам переехать к детям. Вы пообщайтесь с ними, и примите совместное решение.
Мария: – Но где же они, Слава? Скажите…Или это тайна?
Слава: – Они сейчас у вашей сестры троюродной. В Австралии.
Мария: – У Анны? Вот это да…Я с ней десять лет не общалась. Как вы ее нашли?
Слава: – В Греции девочкам было не безопасно. Там полно агентуры джибрилов. Когда вы сказали нашим ребятам, что боитесь за детей, мы приняли решение вывести их оттуда. Тем более, ваш муж двадцать лет отдал нашей службе. Это решение было и в наших интересах. Мы ему поможем выбраться из тюрьмы. Обязательно. Поэтому, подумайте. Я не тороплю, но и медлить нельзя. Вы ему ничем не поможете, если вернетесь обратно. Тем более, он же вас и вывез с дочерьми. Мне кажется, это ваш долг – вернуться к детям.
Мария: – Я подумаю. Почему вы думаете, что Ивана не тронут?
Слава: – Я знаю, что кое-что изменилось. Джибрилы натворили бед. Не просто перегнули палку, а совершили преступления. Конечно, их покровители им помогут, и скандалы будут заминать. Но журналисты не все еще куплены. Кое-кто пишет правду. Хотя и эта правда может быть в чьих-то интересах. Геноцид нашего народа перейдет в другое русло. Более мирное. Зло уже вышло наружу, и оно сделали свое дело. Теперь другой этап – игра в добрых самаритян. Хитрое и лицемерное время. Думаете, генерал Павел просто заболел и умер?
Мария: – Что это значит?
Слава: – Он отработал свое.
Мария: – И его отправили в утиль?
Слава: – Что-то вроде этого.
Мария: – Убили, думаете? Свои же?
Слава: – Не знаю. Но уже назначены выборы. Кандидаты известны.
Мария: – Слава, вы слышали о Ясеваце?
Слава: – Правда намного ужаснее того, что говорят. Вот и все, что я могу вам сказать.
Мария: – Ужаснее?
Слава: – Да. Я не хотел бы вас расстраивать. Когда-нибудь вы все узнаете. Мария, я могу рассчитывать на вашу помощь?
Мария: – Вам нужна моя помощь? (улыбается)
Слава: – Может так случиться, что понадобится. Пока точно не могу сказать, какая.
Мария: – А что случилось?
Слава: – Я тут выяснил кое-что. И пока не знаю, как к этому относится. Вам тоже не могу рассказать. Мой непосредственный начальник не выходит на связь уже неделю. Его заместитель, который тоже мой руководитель, говорит, что начальник сейчас в непростом положении и скрывается от охранки джибрилов. Что-то тут не так.
Мария: – А кто вас попросил встретиться со мной? Поговорить о том, чтобы уехать к детям?
Слава: – Понимаете, Мария, мы не можем держать тут вас постоянно. Если вы откажитесь лететь в Австралию, то может, случится так, что мы не сможем поддерживать вас финансово. Не факт, конечно, потому что ваша нынешняя квартира используется нами как конспиративная. Но такая вероятность существует.
Мария: – То есть, выбора нет.
Слава: – Мы подождали, пока вы придете в себя. Хочу сказать, что лично мне непонятно, чего ожидать от…. Помните человека, который переправил вас сюда?
Мария: – Помню. Но не понимаю.
Слава: – У меня есть информация, что он двойной агент.
Мария: – Это хорошо или плохо?
Слава: – Я не знаю. Возможно, что ничего в этом страшного нет. Но…(разводит руками). Все непредсказуемо. Какая помощь мне нужна? Посмотрим. Может быть, понадобится сохранить информацию, которую я тут собрал.
Мария: – Слава, я сделаю все, что смогу.
Слава: – Спасибо. Значит, я могу на вас положиться?
Мария: – Конечно.
В кафе входят два высоких, крепких мужчины. Слегка небриты. Выглядят сурово. Черные костюмы, белые рубашки. Одеты как сицилийцы. Заказывают кофе.
Слава настораживается. Мария замечает это.
Мария: – Кто это?
Слава: – Мария, быстро идите в туалет. Там, рядом с туалетом – черный ход. Выйдете, и сразу в метро. Когда приедете – из квартиры ни ногой (говорит негромко). Если я не выйду на связь – звоните Златану. Телефон у вас есть.
Мария: – Слава, а как же вы? Я вас не оставлю.
Слава: – Не говорите глупостей. Не подавайте виду. Уходите.
Мария встает, подходит к официантке, демонстративно спрашивает, как пройти в туалет.
Официантка указывает рукой. Мария уходит.
Мужчины за соседним столиком пьют кофе. Непринужденно беседуют.
Один из них внезапно отходит к дверям кафе и блокирует их. Второй подходит к Славе, и стреляет в упор через карман пиджака в грудь. Официантка в ужасе прячется за стойку бара. Второй делает несколько выстрелов через стойку. Бегут в сторону туалета. Заглядывают туда – там никого нет. Быстро выходят через черный вход.
Картина пятая
(заключительная)
Пещеры. Келья внутри пещеры. Иконы, плетеные маленькие стулья, стол, освещение от свечей, кровать.
В келье – Иван и отец Бранко. Сидят на стульях.
Отец Бранко: – Я ждал тебя, Иван. Мое время уходит. Я просил Господа, чтобы Он прислал мне ученика. Ты пришел, чтобы остаться?
Иван: – Да, отче.
Отец Бранко: – Хочешь стать монахом?
Иван: – Хочу.
Отец Бранко: – Только непрестанная молитва поможет нашему народу и миру. Больше нет другого пути. Ты твердо решил?
Иван: – Твердо.
Отец Бранко: – Трехлетний искус. Три года будешь послушником. Готов?
Иван: – Да, отче. Готов.
Отец Бранко: – Время непростое, посему Господь сократил этот срок. Я молился ко Господу. И получил ответ в сердце своем. Год. А там, Бог даст, я стану твоим восприемником. Один год – срок немалый. Еще есть время до пострижения. Всякое может случиться….Как там, внизу? Все по-прежнему?
Иван: – Отче, лукавое нынче время.
Отец Бранко: – Время всегда
