Переход. Репетиция следующего - Самуил Бабин
ПАЛЫЧ. Но я хочу сыграть по-другому. И тогда все измениться к лучшему. Я хочу сказать — нет!
МАРТА. Что значит, нет?
ПАЛЫЧ. Нет, это значит, народ выступит против казни. Понимаешь, народ он не такой, он совсем другой. Он не предаст Марка Манлия.
МАРТА. Знаю я этот народ. И Марк Манлий твой не так прост, как ты думаешь. Сначала посеет в головах сомнения и недовольство властью, потом начнутся грабежи и погромы, а закончиться как всегда диктатурой и еще большей кровью. Хватит, мы устали от всего этого. Ты лучше играй свою роль, как написано в пьесе.
ПАЛЫЧ. Но Марк Манлий не такой человек. Он этого совсем не хочет.
МАРТА. У тебя все не такие, какие есть. Откуда ты знаешь, чего он хочет? Ты или глупый или с ним заодно. Так может ты заговорщик?
ПАЛЫЧ. Нет, я не заговорщик.
МАРТА. Ну, значит, ты выбрал первое. Так, хватит, заболтал меня совсем, заказывать, что ни будь будешь? Ишь, расселся тут, место занимает.
ПАЛЫЧ. Я не могу, у меня нет денег, ты же знаешь.
МАРТА. Могу налить немного в долг. Может сенатор опять подбросит тебе монетку.
ПАЛЫЧ. Спасибо, я не хочу в долг. Можно я здесь немного посижу?
МАРТА. Сиди, куда тебе деться цепью привязанному.
ПАЛЫЧ. Правильно. И что теперь со мной будет?
МАРТА. Если сенатор за тебя не заступиться, то вырвут ноздри и продадут как беглого раба, куда ни будь на галеры. Ты грести умеешь?
ПАЛЫЧ. Нет, я совсем не умею грести.
МАРТА. Научат. Что-то я устала. Пойду, прилягу, отдохну. (собирается уходить)
ПАЛЫЧ. Марта, а вы не могли бы меня купить? В смысле как беглого раба. Поверьте, я не совсем глупый. Я просто другой.
МАРТА. (останавливается) А зачем ты мне нужен?
ПАЛЫЧ. Не знаю. МАРТА. Я тоже не знаю (уходит)
ПАЛЫЧ. (ползет следом, пока не натягивается цепь, садится. В это время с другой стороны входит Марк КАМИЛ). Но почему они здесь все уверены, что только личная корысть или коварный умысел могут двигать поступками людей?
КАМИЛ. Так могут думать только простые людишки. Сильного же человека может двигать жажда власти и богатство или наоборот. Хотя последние, как правило, есть приложение первого. Все остальное, варианты на ту же тему или проявление слабости. Я смотрю, ты не согласен? Или может, знаешь, что ни будь другое?
ПАЛЫЧ. Да, знаю. Например, любовь. Хотя ты можешь причислить это и к проявлению слабости. Но ты ошибешься.
КАМИЛ. Я не понимаю, что такое любовь вообще. Зато знаю, что такое, например любовь к близким тебе людям. Надеюсь, ты не отрицаешь такую любовь?
ПАЛЫЧ. Нет наоборот, это, наверное, основа всеобщей любви.
КАМИЛ. Хорошо. Так вот, любить близких себе, это значит защищать их от других, нелюбимых. А иначе они уничтожат, тебя и твою любовь. И кто сильнее, того любовь и победит. Вот это и есть основной закон любви, по которому живет человечество.
ПАЛЫЧ. То о чем ты говоришь, не имеет никакого отношения к любви. Это примитивный лозунг прикрывающий ненависть любовью. Этот подлый ход потом будут использовать неоднократно. И знаешь, что за всем этим стоит? Только твоя корысть, личный интерес и никакой любви здесь нет и в помине.
КАМИЛ. Да, за этим стоит мой личный интерес. Согласен. Но знаешь, в чем он состоит? В любви. Я люблю Рим. И мне горько и обидно когда его пытаются унизить другие. Поэтому мы должны победить своих врагов. И в этом состоит моя любовь. А любить всех невозможно.
ПАЛЫЧ. Ложь. Прикрываясь этими лозунгами ты, прежде всего, хочешь уничтожить своих личных врагов.
КАМИЛ. Так вот запомни. Мои личные враги, это люди которые могут привести к гибели Рима. И особенно опасны, такие как ты и тебе подобные, призывающие к всеобщей любви и парализующие волю народа. А враг этого только и ждет.
ПАЛЫЧ. А мне подобные — это кто? Может быть Марк Манлий, спасавший Рим, не жалея свою жизнь? И сейчас продолжает спасать свой народ от нищеты, отдавая все, что имел?
КАМИЛ. Теперь я понятно кто ты. В начале нашего спора ты показался мне достойным, умным собеседником. А оказалось, что ты один из тех, кто клюнул на золотой крючок Манлия. Глупец. Вот подожди, он скоро вытащит тебя как рыбу из воды, поджарит и съест с большой любовью и аппетитом.
Голос Марты. Это кто там у нас захотел жареной рыбки? (выходит на сцену) О, приветствую вас мой господин. Какой рыбки желаете? Могу предложить горную форель или морского окуня. Вся живая и плещется в тазу.
КАМИЛ. А смогла бы ты хозяйка поджарить рыбку и отнести ее домой моему другу?
МАРТА. Как пожелаете мой господин, я все исполню. Так выбирайте рыбку?
КАМИЛ. Я уже выбрал. Вот эту (показывает на Палыча). Тебя смутил мой выбор?
МАРТА. Да нет, нисколько. Мой повар делал торты в и виде статуи Апполона, ну а из этого куска он легко приготовит рыбу типа тунца или камбалу. (меряет пальцами длину туловища Палыча). Пожалуй все-таки тунца. И кому изволите отнести этого тунца?
КАМИЛ. Нашему общему друга, Марку Манлию (к Палычу) Ты, кажется, этого хотел?
МАРТА. Эй, повар. Неси сюда самый большой шампур.
ПАЛЫЧ. Марта, ты что? Ты в своем уме? Какой шампур?
МАРТА. Ты же сам меня просил, чтобы я тебя выкупила? Теперь я знаю, для чего ты мне пригодишься. (к Камилу) Господин, придется немного подождать. Сейчас вернуться СОЛДАТЫ. Я его выкуплю у них как беглого раба, и мы его потом быстро приготовим. Вы подождете?
КАМИЛ. Так он оказывается беглый раб?
МАРТА. Ну, конечно. Вот видите, стража его даже на цепь посадила, чтобы не сбежал второй раз. (Поднимает цепь)
КАМИЛ. Тогда не знаю? Боюсь, что Марк Манлий побрезгует, есть беглого раба.
МАРТА. А откуда он узнает? Мы же подадим его в виде рыбы, а не в виде раба.
ПАЛЫЧ. Марта, ты это правда сможешь меня взять и поджарить, просто так?
МАРТА. Просто так нет, а за деньги не сомневайся, легко. Простите Камил, это вам обойдется в два золотых. Ну, может немного меньше.
КАМИЛ. Я дам три, только украсьте блюдо покрасивей.
МАРТА. Сейчас, пойду, найду повара и займемся.
ПАЛЫЧ. Подожди. Вон кажется, возвращаются солдаты. Сенатор за меня обязательно поручился, я не сомневаюсь. Сейчас меня освободят. (входят солдаты). Джексон, привет. Ну, что вам сказал сенатор?
СТАРШИЙ. Сенатор сказал, что
