Вальсингамские девы - Анна Морион
– Милая, зачем тебе эти глупые сказки? Я лучше почитаю тебе Священное Писание – оно лучше всяких сказок, – мягко сказала ей Кэтрин: она не одобряла выдуманные волшебные истории, поэтому в доме Глоуфордов не было книг, кроме тех, что содержали в себе религиозные тексты.
– Но я хочу послушать сказку! – капризно воскликнула Кэсси, постоянно слышащая о них от деревенских детей.
– В сказке много обмана и лжи, а ведь Бог не любит ложь. Он любит только правду, – терпеливо ответила на это Кейт. – Но я могу спеть тебе песенку, хочешь?
– Да! Про курочек! – весело отозвалась Кэсси.
Кэтрин не одобряла и эту «глупость», но, желая доставить больной сестре удовольствие, на этот раз оступилась от своих высоких принципов не петь такие «пошлые» песни.
– В доме нашем есть курятник
И живут в нем курочки
Но вот сбежали без оглядки
В темный лес все…
Кейт запнулась: следующее слово было нехорошим, и она не могла произнести его.
– Дурочки! – с восторгом воскликнула Кэсси, с сияющим от счастья лицом.
– Выбрались они в лесок
Где поджидал их серый волк
И он зубами…
– Клац-клац-клац! – опять вставила Кэсси.
– А курочки…
Но Кэтрин не допела: в дом вошел пастор Глоуфорд.
– Папочка! Папочка! – радостно закричала Кассандра и попыталась вскочить с тюфяка, но сестра вовремя остановила ее:
– Нет, милая, ты еще слишком слаба. Отец сам подойдет.
Пастор торопливо скинул свои башмаки, переоделся в домашнюю одежду и зашел в комнату дочерей.
– Кэсси, мой ангел, тебе лучше? – ласково спросил он, садясь рядом с дочерью и гладя ее по голове.
– А можно я возьму еще яблочко? – попросила Кэсси, хватая отца за руку.
– Конечно, можешь. Кэтрин, помой для нее яблоко, – сказал пастор старшей дочери.
– А Крис будет яблоки? – спросила Кэсси, с любовью глядя на отца.
Тот глубоко вздохнул и улыбнулся: его переполняла любовь к своей слабоумной дочери.
– Папа, а ты будешь яблоки? – вновь спросила девушка, не получив ответа.
– Нет, милая, спасибо, я уже поел. Ты помнишь нового лендлорда, который приезжал позавчера в нашу церковь?
– Нет.
– В тот день ее сморил сон, – шепнула Кейт отцу и протянула сестре вымытое яблоко, а та схватила его и с удовольствием стала жевать красный фрукт.
– Лорд Дрэймор оказался достойным почтения человеком: он пообещал отстроить нашу церковь, – сказал пастор Кэсси: он всегда рассказывал ей обо всем, словно она могла понять важность сказанного.
– Это хорошо? – спросила Кэсси, жуя яблоко.
– Это очень хорошо, моя милая, – улыбнулся ее отец. – Но сейчас мы послушаем Писание и ляжем спать: все мы очень устали и нам требуется отдых.
– А где Крис? – вдруг осведомилась Кейт. – Ее до сих пор нет! Должно быть, опять просиживает платье на своем камне!
– Она скоро вернется: я послал ее за молоком к Коултэрам – они обещали дать для Кэсси немного молока от их козы, – ответил ей пастор.
– В последнее время поведение Кристин стало очень скверным, – недовольно сказала Кейт. – Ей следует больше молиться, а не пропадать под дубом.
– Но, если она не желает этого, заставлять ее мы не вправе. Кристин тяжело пережила смерть вашей матери, и это положило отпечаток на ее характер, так что, не следует винить ее в дерзости и непослушании, – мудро отозвался на это пастор.
Пока Кэтрин и пастор вели беседу, Кэсси вновь заснула, сжимая в ладони съеденное наполовину яблоко.
Вскоре домой вернулась Кристин: она принесла глиняный кувшин с молоком, поставила его на стол, молча разулась и легла на свой тюфяк.
После неизменного вечернего ритуала и молитвы семья разлеглась по своим тюфякам.
– Кейт! – тихо окликнула Кристин сестру, боясь, что отец услышит ее. – Кейт, ты меня слышишь?
– Что? – шепотом ответила ей Кэтрин.
– Я скажу тебе кое-что, но только не говори папе, – сказала Крис и тихонько переместилась на тюфяк Кэтрин.
– Хорошо. Что?
– Я хочу уехать.
– Уехать? Куда? – удивилась Кейт: ей казалось, что это было бы большим грехом – покинуть место своего рождения.
– В город. Я устроюсь на работу и буду посылать вам деньги.
– Что за чушь! В городе полно грешников и соблазнов!
– Но там можно найти хорошую работу. Что ждет меня в нашей глуши? Здесь такая скука!
– Если тебе скучно жить, выходи замуж.
– Да здесь даже выйти не за кого!
– Ты чересчур переборчивая! Выходи за Джона – он хороший парень, добрый и религиозный. Он уже спрашивал меня, по какой такой причине ты отказываешь всем подряд.
– Вот и выходи за него! – вспылила Кристин: ей была противна даже мысль о браке с таким же бедняком, как и она сама, но сказать об этом сестре не могла, так как боялась выглядеть в ее глазах продажной девкой.
– Я не выхожу замуж потому, что ухаживаю за Кэсси. Если я брошу ее, заведя свою собственную семью, разве ты будешь ухаживать за бедняжкой? – Кэтрин была очень недовольна легкомыслием сестры: что выдумала! Уехать в город!
– Кейт, как ты не понимаешь! Я смогу заработать денег и помогать вам! Мне надоело зависеть от милостей соседей! – настойчиво и громко прошептала раздраженная упрямством сестры Кристин.
– Не соседи одаривают нас милостями, а Бог, действуя через их сердца! Но это твое дело. Езжай, куда хочешь, но я не одобряю твоего плана, – наконец, нехотя, согласилась Кэтрин. – Но как ты сообщишь об этом отцу?
– Я взрослая девушка и могу уехать, куда захочу, ты же сама сказала.
– И куда ты собираешься ехать?
– Я хотела поехать в ближайший город, но передумала. Я уеду в столицу.
– В Лондон? Ты думаешь, тебя там кто-то ждет? – насмешливо сказала Кейт, удивляясь наивности сестры.
– Все, Кейт. Спокойной ночи, – обиделась та.
Кристин вернулась на свой тюфяк и легла лицом к стене: ее охватила обида того, что никто не понимал ее и даже не пытался уразуметь ее стремление вырваться из ужасной бедности, которую она ненавидела всем сердцем и которой стыдилась.
«Даже папа не удержит меня. Я должна изменить свою жизнь. Здесь меня ждет лишь нищета и (не дай Бог!) брак с Джоном. Мне нужно уехать!» – с отчаянием думала она.
– Крис! – вдруг послышался шепот Кэтрин.
– Что?
– Но ведь для переезда в Лондон тебе нужны деньги. Где ты их достанешь?
– Я что-нибудь придумаю.
Сестры замолчали, и каждая погрузилась в свои мысли.
Глава 6
Следующим утром дом пастора вновь посетил мистер Моррис, привезший для Кэсси большой кувшин свежего молока и корзину овощей. Доктор осмотрел больную и сообщил, что кризис прошел, Кэсси идет на поправку и вскоре сможет выходить из дома на свежий воздух (воздух в домике был тяжелым и спертым, так как единственное небольшое окно еще ни разу не открывали после зимы). Кэсси очень смущалась, когда доктор слушал ее дыхание через слуховую медицинскую трубку, и ей было неприятно прикосновение железа к ее груди, пусть даже
