Анна Мар - Когда тонут корабли

Марина (опуская глаза). Он писал мне.

Лука (поражен). Как?.. Ты с ним переписываешься?..

Марина (в отчаянии). Но… Лука… Это моя тайна…

Лука (радостно). Превосходно… Чудесно… У вас будет роман…

Марина (испуганная). Лука… если ты проговоришься… мама… или Яну, или Ютте… Я умру от стыда…

Лука. За кого ты меня принимаешь?

Марина. Хорошо… хорошо… я тебе верю… ах, Боже мой… (Искренне.) Между мною и Верциньским ничего… абсолютно ничего нет…

Лука. Будет!

Марина. Ты не в своем уме!

Лука (радостно). Будет!

Марина (путаясь). Нет… нет… видишь ли… мой муж мало… совсем не ревнует меня… Говорят, если мужчина чересчур уверен в женщине — это плохо… (Быстрее.) Яне хочу ничего серьезного… Просто флирт… Яну будет больно…

Лука (огорченно). Так ты несерьезно? Мне тебя жаль… (Пожимая плечами.) Почему не Верциньский?.. Он — молод, красив… Он спортсмен… И поэт… Ион — мой друг… Нет, ты лишена вкуса…

Марина (нервно смеется). Что бы сказал Ян?

Лука. Ого… он бы попрыгал!..

Марина (с загоревшейся надеждой). Он бы страдал?.. Правда?

Лука (беспечно). И еще как… (Нюхая ее платок.) У тебя новые духи?

Марина. Да. Цикламена.

Лука. Неплохо… Но я предпочитал Sol amour… Demerle…*

Марина (поколебавшись). Лука…

Лука. Ну?

Марина. Ты увидишь… сегодня…

Лука (обрадованно). Верциньского?

Марина (нервно). Да… Ты попроси его заходить… к нам… чаще…

Лука (разочарованно). Только всего?

Марина. Братец… мы поссоримся… (Нежно.) Ах, Лука… Ты ребенок…

Лука (хохочет). Мне живется хорошо…

Те же и Подгаецкая.

Подгаецкая (сильно запыхавшаяся). Ну, слава Богу… Застала… (Целуя дочь.) Я думала, ты уже уехала на дежурство…

Марина (целуя ее руку). А вы завтракали, мама?..

Подгаецкая. Разумеется. А ты?

Марина. Я тоже… Но мне очень хочется пить… Чашку чая?.. Не правда ли? А потом мы уже поедем… (Звонит.)

Подгаецкая (снимая перчатки, сбрасывая палантин, целуя Луку.) Дивная погода… настоящая весна…

Лука (серьезно). Я вас должен оставить, mesdames… Вчера Харманский поссорился с одним субъектом в клубе… О, пустяки… они не сошлись во мнениях… однако это пахнет скандалом. Я иду уладить инцидент… иначе Харманскому угрожает дуэль…

Подгаецкая. Какой ужас! До свидания, мой мальчик…

Лука (тихо Марине). Так кланяться Верциньскому?

Марина молча кивает головой. Лука, напевая, [делает] прощальный жест… ушел.

Те же, кроме Луки. Входит горничная.

Марина (горничной). Подайте нам сюда чай…

Горничная. Слушаю, барыня. (Уходит.)

Подгаецкая (дочери). Что случилось?.. Ты расстроена?

Марина (бросаясь на, колени). Мама… я так несчастна.

Подгаецкая (шокирована). Тише… вытри слезы… встань… сейчас войдет горничная… Я тебя знаю… Ты любишь преувеличивать…

Марина (вставая, вытирая слезы, спокойно). Извините, мама…

Подгаецкая. Ну?.. В чем дело?

Марина. Мой муж продал имение.

Подгаецкая (спокойно). Продал? И хорошо сделал. Имение не приносило дохода.

Марина. Он собирается уезжать… путешествовать…

Подгаецкая. Собирается?.. Ну, это еще не значит, что уедет.

Марина. Ютта снова соблазняет Яна.

Подгаецкая (сурово). Кто посвятил тебя в эту грязную историю?

Марина (упавшим голосом). Я давно знала… еще невестой… я молчала, мама…

Подгаецкая. Напрасно. (Вздохнув.) Впрочем, приличнее матери и дочери не говорить о таких мерзостях…

Горничная вносит чай на подносе и уходит.

(Беря чашечку.) А теперь… какие у тебя факты?

Марина (нерешительно). Никаких… но…

Подгаецкая. Их и не будет.

Марина (беря чашечку чая). Он был с Юттой в театре… у мадам Натто… он мне ничего не сказал…

Подгаецкая. Не сказал! Ах, Боже мой!.. Велика важность… Да мне твой покойный отец ничего никогда не говорил…

Марина (с отчаянием). Мне кажется, они любят друг друга.

Подгаецкая (авторитетно). Любят они или не любят — для тебя должно быть безразлично. Важно, что им запрещено любить. Сила на твоей стороне, Маринка. Бог, люди, закон… общественное мнение… все…

Марина (колеблясь). А… вдруг Ян уедет с Юттой…

Подгаецкая (расхохотавшись). Да ты вообразила своего мужа Робинзоном!.. Твой муж боится общественного мнения, как всякий человек, занимающий видное положение… он более раб, чем мы с тобою. Будь покойна… Карьерой — да еще сделанной — не шутят… И из-за кого? (С иронией.) Из-за бледной, потрепанной, тридцатилетней женщины?.. Ха… (Строго.) Ты мало ценишь себя… Ты — Марина Гедройц, урожденная Подгаецкая. Ютта Лабуньская — актриса без имени и с прошлым. Что бы там ни говорили, но актриса, балерина, писательница — эти женщины всегда под сомнением.

Марина (веселея). Говорят, Ютта все-таки любила Яна…

Подгаецкая. Ну уж и любила… Вцепилась, как репей, ибо у Яна — положение и деньги… (Допивая чашечку.) Я помню, как она за ним бегала… без стыда, без гордости… oh, la… la…

Марина (целуя ее руку). Милая мама., мне стало легче дышать…

Подгаецкая (треплет ее поруке). Муж с тобой?

Марина (конфузясь). Но… он спит у себя…

Подгаецкая (возмущенно). А тебе лень пройти к нему по коридору, что ли?..

Марина (опуская глаза). Дверь заперта.

Пауза.

Подгаецкая (поднимая брови). Давно?

Марина (горько). О… с тех пор, как я вернулась… неудачно… и здесь… у него была Ютта.

Подгаецкая. Глупо. Ты сказала ксендзу на исповеди?

Марина (краснея до слез). Ксендз не видит в этом ничего дурного…

Подгаецкая (возмущенно). Да он рехнулся, твой ксендз Корно!.. Покуда жена и муж имеют общую спальню, никакие силы не разлучат их… (Встает.) Ну, идем… Поторопись, милая… мы и так — запоздали… Ах, если бы у тебя был ребенок!.. (Роется в кошельке.) Возьми с собою мелких денег… Придется раздавать на чаи…

Марина звонит горничной.

Входит горничная.

Марина (горничной). Если придет госпожа Подгаецкая-младшая… попросите ее подождать… Я вернусь скоро…

Уходят.

Приходит горничная. Уносит с собою поднос с чаем, спиртовку и пр. Несколько минут сцена пуста. Потом сюда приходят Ютта и Ян Гедройц.

Ютта (шляпа, перчатки, мех, городской туалет). Я подожду Марину здесь, Ян… Если я пройду к вам в кабинет, это будет носить более странный характер… Нет, прошу вас…

Гедройц (досадливо). Ты становишься труслива до смешного… На улице ты невозможна…

Ютта (смущенная и подавленная). На улице меня охватывает ужас… Мне чудится, будто все замечают только нас, говорят только о нас… И потом вы так известны в городе, Ян… Сколько раз вы снимаете шляпу! Это нервирует… Я едва не упала в обморок сегодня, когда мы столкнулись с ксендзом Корно…

Гедройц (рассеянно). Он здоровался?

Ютта. Нет… он отвернулся… Но он нас видел, я ручаюсь…

Гедройц. Я знаю из самых достоверных источников, что ксендза Корно переведут… Мы избавимся от шпионажа…

Ютта (тихо). Не он, так другие…

Гедройц (ходит быстрее). У меня для тебя новость…

Ютта. Какая?

Гедройц. Я продал имение.

Ютта. А…

Гедройц. Это первый шаг к свободе.

Ютта (бледнея). А второй?

Гедройц. Я выхожу из Правления.

Ютта (тихо). А третий?

Гедройц. Я уеду путешествовать.

Ютта хочет что-то сказать, у нее нет сил. Она делает слабый жест рукой.

(Весело.) По своей натуре, я человек действия, но не цели. Я созидаю только для того, чтобы разрушать. К созданному я не привязан. Кто имеет право заставить меня стеречь или оберегать мое добро? Оно — мое, поэтому я выбрасываю его вон и ухожу дальше, не оглядываясь и вовсе не заботясь, что с ним станется… (Как бы про себя.) Жена? Дом? Положение?.. Ну, да… я приобрел их и еще многое другое с невероятной легкостью… Теперь это мне не нужно… да…

Ютта (уничтоженная). Ян… Вы всегда так благоразумны…