Кнут Гамсун - У врат царства
Говинд (подходит к нему). Карстен, Карстен! (К Кapeнo.) Нет, он положительно нездоров. (К Йервену) Милый Кар-стен, скажи мне чтО с тобой? (Обнимает его.)
Кapeно. Я перестаю его понимать.
Йервен (освобождаясь). Сегодня ты должен меня простить. Видишь ли, Я прощаюсь с тобой. (Подходя к столу.) Еще раз, за твое здоровье, Кapeнo. Да здравствует практиче-ское благоразумие!
Карено. С радостью, если это тебе доставляет удоволь-ствиe. (Чокается с ним.)
Йервен. Да, мне это доставляет удовольствие. И да здрав-ствует презрение к самому себе. Да здравствует пенька, пакля и набивка. (Его голос обрывается, он роняет чашку на пол).
Говинд. Но что с тобой? (Все смотрят на него.)
Йервен (смотрит вниз на чашку. Спокойно). Этого я не должен был делать. (К Карено.) Но это больше не повто-рится.
Говинд. Ты переутомился. Я увеpeнa, что это потому.
Йервен. Больше всего жаль кофе. (Устало улыбается.) Я хо-тел сказать маленькую речь. Я так хорошо начал ее, но… Простите, госпожа Карено.
Элина. Я вам дам еще кофе. Может быть, кто-нибудь еще хочет кофе? (Не получив ответа, уходит на кухню.)
Йервен. Ты так смотришь на меня, Карено, точно я ка-кое-то чудо.
Карено. Сегодня вечером ты сам не свой.
Йервен (холодно). Я такой же, как всегда, по крайней мере сейчас. (Нервная судорога сводит его руку.)
Бондесен. Я думаю, нам пора.
Йервен. Уходить? По-моему, нет.
Бондесен. По-моему, хоть совсем не уходить.
Йервен. Садись, Натали.
Элина (вносит кофе). Прошу. Вам лучше?
Йервен (смеется). Да, теперь лучше. Вы все думаете, что мне стало дурно. Я уронил чашку — вот и все.
Элина. Не стоит об этом говорить. Не хочет ли кто-нибудь пойти на веранду? Оттуда можно услышать шум го-рода.
Говинд. Да, пойдем на веранду.
Бондесен (поднимаясь). И мне можно?
Э л и н а, Г о в и н д и Б о н д е с е н уходят на веранду и затворяют за собою дверь.
Йервен. Послушай, Карено, я… ты ведь не обидишься, если л тебе кое-что скажу? Тебе сейчас нужны деньги; я могу тебе одолжить.
Карено. ЧтО?
Йервен. Я могу тебе одолжить их. (Берется за карман.) Ты сейчас в затруднении, а я нет. (Вынимает пачку бумажек из конверта.) Это гонорар, который я сегодня получил. (Считает.)
Карено. К чему ты вытащил все эти бумажки?
Йервен. Я хочу их дать тебе. Без глупостей, пожалуйста.
Карено (останавливая его). Ты с ума сошел. Я убежден, что и тебе самому нужны деньги.
Йервен. Мне они теперь не нужны, говорю же тебе. (Считает.) Ведь надо помогать дpyг другу немного. По крайней мере я избавлю тебя от описи. (Придвигает к нему деньги.) Пожалуйста, сосчитай сам.
Карено (в волнении). Это серьезно, Йервен?
Йервен. О чем же тут думать? Может быть, ты полагаешь, что это нечестные деньги? Что я за них продал себя?
Карено. Что ты говоришь?
Йервен. Я ведь не знаю, что ты там вообразишь!
Карено. Я не совсем понимаю. Но если бы ты мог обойтись без них… Потому что завтра должен явиться судебный пристав. Они придут и опишут все, это так же верно, как то, что я стою здесь. Тогда мы должны выехать.
Йервен (придвигает к нему деньги). Возьми, я те6е говорю.
Карено. Половины этого совершенно достаточно, чтобы заплатить все долги.
Йервен. Ну, это неправда.
Карено. Господь с тобой! Я надеюсь, у меня никогда не будет такого большого долга.
Йервен. Хорошо. Скажем, половину. (Отсчитывает половину и прячет остальное в карман). И больше ни слова об этом.
Карено. Я тебе их верну, когда… Ты знаешь, я написал уже три четверти книги, и ты получишь, как только…
Говинд (входит, ежится). У! Как там холодно! (Оставляет дверь открытой.)
Йервен (тихо). Спрячь деньги.
Карено. Спасибо, спасибо, Йервен. (Стоит с деньгами в руках.)
Э л и н а и Б о н д е с е н входят.
Элина (к Говинд). Вы вдруг исчезли?
Кapeно. Знаешь, Элина, что сделал Йервен?
Йервен. Нет!..
Карена (показывая деньги). Посмотри, как я разбогател! Это мне одолжил Йервен.
Элина. Не может быть.
Кapeнo. Ну да. Но он ничего не хочет слышать. Я знаю, что ему самому нужны деньги.
Йервен. Господи! Скажи ты ему, Натали. (Вырывает у Карено деньги и сует их в eгo боковой карман.) Так.
Элина. Это совершенно неожиданная помощь.
Говинд (быстро подбежав, обнимает Йервена). Прекрасно, прекрасно, Карстен. Так нужно.
Йервен (освобождаясь). Не будем так волноваться. Не понимаю, чего ради мы стоим и смотрим друг на друга. Даже ты, Бондесен, осмелился что-то подумать.
Бондесен. Нет. Что же мне думать?
Йервен. Да, ты меня раздражаешь. Ведь я не украл этих денег. И не продал себя. Я еще свободный человек, смею я думать.
Бондесен. Да, но очень неприятный, надо тебе отдать справедливость. Хе-хе-хе! Это уж верно. Хе-хе! (Берет со стола журналы.) Вы об этих журналах говорили, господин Карено?
Карено. Я охотно могу их вам одолжить, если угодно.
Бондесен. Премного благодарен; вы угадали мое желание. Я хотел бы немного проследить этот вопрос. (Прячет журналы в карман своего пальто; обращается к Элине.) Я завтра верну их.
Элина. Что?
Бондесен. Журналы. Я взял до завтра несколько журналов. Когда ваш супруг бывает дома?
Элина. Это очень, неопределенно.
Бондесен. Хорошо; я их принесу.
Э л и н а и Б о н д е с е н садятся на прежнее место.
Бондесен. Вы не озябли на веранде?
Элина. Озябла? Нет. Я никогда не зябну.
Бондесен. Вам всегда тепло?
Элина. Да. Если только вы этим ни на что не намекаете.
Бондесен. А если намекаю?
Карено (стоявший в раздумье). По крайней мере, позволь тебя поблагодарить, Йервен. (Берет его руку и долго не выпускает).
Говинд. Я никогда не видела, чтобы так искренно благодарили.
Карено (улыбаясь). Действительно не видели?
Говинд. Я бы тоже хотела оказать вам маленькую услугу, если бы могла.
Элина. Господи, какая кокетка! Посмотрите, как она пристает к моему мужу.
Бондесен. Кто? Фрекен Говинд?
Элина. Вы ее знаете?
Бондесен. Очень мало. А что?
Элина. Она вам нравится?
Бондесен. О, да. Конечно. А вам нет?
Элина. Нет. Я вообще не люблю женщин. Я их не вы-ношу, — говорю, что чувствую. (Улыбается и смотрит на нeгo.) Господи, я, кажется, за все время не сказала ей ни одного слова.
Бондесен. Да, но не зовите ее теперь сюда.
Элина. Я это именно и хотела сделать.
Бондесен (умоляюще). Не теперь. Не сейчас. Потому что тогда я не смогу говорить с вами.
Элина. Мы будем говорить глазами. (3овет.) Фрёкен Говинд. Вы ушли от нас.
Говинд (подходит).
Бондесен. Я успел уже надоесть госпоже Карено.
Элина. Я вам отвечаю взглядом.
Йервен. Да, вот что, Карено; я захватил для тебя экземпляр моей диссертации. (Ищет в пальто и достает книгу в темном переплете; его руки немного дрожат.) Лучше дать тебе ее теперь, пока ты в хорошем расположении духа. Все равно завтра или послезавтра ты ее прочтешь. (Кладет книгу на стол.) Я ее положу сюда.
Карено (хочет подойти и взять книгу).
Йервен. Нет, не теперь. (Кладет на нее пресс-папье.)
Карено. Да, да. Очень благодарен.
Йервен. Но отнесись к ней снисходительно.
Карено (смеется). Я уверен, что она не нуждается в снисхождении.
Йервен (пристально смотрит на него: повторяет). Отнесись снисходительно.
Бондесен. Послушайте, какой торжественный тон! Они говорят: «снисходительно».
Говинд. Простите. (Проходя мимо г-жи Карено). Пожалуйста, сидите. (Становится возле Карено и смотрит то на него, то на Йервена.)
Элина (следит за ней глазами). Она снова там.
Бондесен. А мы останемся здесь.
Элина. Хорошо, останемся здесь. (Быстро придвигает свой стул к Бондесену.)
Бондесен. Теперь у вас опять такой вид, как будто вы готовы заплакать.
Элина (с деланной веселостью). Нисколько. А теперь, пожалуйста, рассказывайте что-нибудь.
Бондесен. Вы часто бываете зимою в театре?
Элина. Я в театре? Почему это вас интересует?
