Уильям Шекспир - Буря

Тринкуло

Господи боже, отпусти мне мои грехи!

Стефано

Коли ты помрешь, с тебя ничего не взыщут… Я тебя не боюсь!.. Господи, прости и помилуй!

Калибан

Ты испугался?

Стефано

Кто? Я? Ну нет, чудище, я не таковский.

Калибан

Ты не пугайся: остров полон звуков —

И шелеста, и шепота, и пенья;

Они приятны, нет от них вреда.

Бывает, словно сотни инструментов

Звенят в моих ушах; а то бывает,

Что голоса я слышу, пробуждаясь,

И засыпаю вновь под это пенье.

И золотые облака мне снятся.

И льется дождь сокровищ на меня…

И плачу я о том, что я проснулся.

Стефано

Вот это королевство! Даже музыка задарма.

Калибан

Но только сначала убей Просперо.

Стефано

Это само собой. Я все помню.

Тринкуло

Музыка удаляется. Пойдем вслед за нею, а потом займемся нашим делом.

Стефано

Чудище, ступай вперед, а мы пойдем следом… Хотел бы я посмотреть на этого барабанщика: здорово он лупит по барабану.

Тринкуло

(Калибану)

Эй ты, ступай вперед. — Стефано, я за тобой.

Уходят.

Другая часть острова. Входят Алонзо, Себастьян, Антонио, Гонзало, Адриан, Франсиско и другие.

Гонзало

Клянусь пречистой девой, государь,

Ни шагу больше не могу я сделать:

Изныли кости старые. Весь остров

Измерили мы вдоль и поперек.

Позвольте хоть немного отдохнуть.

Алонзо

Тебя, старик, я осуждать не стану:

И сам уже и выбился из сил.

Что ж, отдыхай. Прощаюсь я с надеждой,

Которой обольщался до сих пор.

Он утонул, сомнений в этом нет;

И море насмехается над теми,

Кто на земле его добычу ищет.

Антонио

(Себастьяну)

Он потерял надежду. Превосходно!

Смотри же, из-за первой неудачи

Решенья своего не измени.

Себастьян

Нет, нет, пусть только подвернется случай.

Антонио

Итак, сегодня ночью все свершим!

Они измучены. Спать будут крепко,

Не то что днем.

Себастьян

Да, ночью. Решено.

Странная и торжественная музыка. Наверху появляется невидимый Просперо.

Алонзо

Вы слышали, друзья? Какие звуки!

Гонзало

Волшебная гармония!

Появляются странные фигуры; они вносят накрытый стол. Танцуя и кланяясь, они жестами приглашают к столу короля и его свиту, после чего исчезают.

Алонзо

О боже!

Кто эти существа?

Себастьян

Живые куклы.16

Теперь и я поверю в чудеса:

В единорогов17, в царственную птицу,

Что Фениксом18 зовется и живет

В Аравии…

Антонио

И я готов поверить

Во все, что ты сказал… Во что угодно…

Нет, путешественники нам не лгут,

Хоть дураки над ними и смеются.

Гонзало

Вернись в Неаполь я и расскажи

Об этом чуде — кто бы мне поверил,

Что видел я таких островитян

(А это люди здешние, конечно),

Которые, хоть обликом и странны,

Но так гостеприимны и учтивы,

Как мало кто из нас.

Просперо

(в сторону)

Мой честный друг,

Ты прав: здесь, между вами, люди есть

Похуже дьяволов.

Алонзо

Я надивиться не могу на них:

Их музыка, их жесты, их движенья

Красноречивей, чем потоки слов.

Просперо

(в сторону)

Постой хвалить: конец венчает дело.

Франсиско

Как странно все они исчезли вдруг.

Себастьян

Что за беда? Зато остались яства,

А мы проголодались не на шутку.

(К Алонзо.)

Отведать не угодно ли?

Алонзо

О нет!

Гонзало

Чего же вам бояться, государь?

Да, в юности не верил я рассказам

О том, что есть диковинные люди

С подгрудками, как у быков; что есть

Другие — с головами на груди,

Но нашему свидетельству поверит

И самый искушенный мореход.

Алонзо

Ах, все равно! Я сяду и поем,

Будь даже эта трапеза последней:

От жизни больше нечего мне ждать. —

Брат, герцог, подкрепитесь вместе с нами.

Гром и молния. Появляется Ариэль в образе гарпии19. Он взмахивает крылами над столом, и яства исчезают.

Ариэль

Преступники вы трое, и судьба,

Которой в этом мире все подвластно,

Велела ненасытной бездне моря

Извергнуть вас на сей пустынный остров:

Вы недостойны жить среди людей.

Я на безумие вас обрекаю.

Алонзо, Себастьян и другие обнажают мечи.

Жалка отчаянность самоубийц.

Глупцы! И я, и все мои собратья —

Посланники судьбы. И ваша сталь

Могла бы точно так же ранить ветер

Иль поцарапать воду, как она

Из крыл моих пушинку вырвать может.

Неуязвимы и мои собратья.

Да вам и не поднять своих мечей.

Для вас их тяжесть стала непосильной.

Итак, я здесь, чтоб вам троим напомнить:

Вы Просперо изгнали из Милана

И отдали во власть морской стихии.

За Просперо и за его дитя

Нескорое, но тяжкое возмездье

Благие силы ниспослали вам:

По воле их на вас восстало море,

Земля и все живые существа.

Алонзо, ты уже утратил сына.

И, сверх того, на ваших всех путях

Вас ожидают медленные муки,

Которые страшнее самой смерти.

И вас на этом острове пустынном

От моего проклятья не спасет

Ничто — одно лишь разве покаянье

И праведная жизнь!

Раскаты грома, Ариэль исчезает. Под звуки мелодичной музыки снова появляются странные фигуры. Приплясывая, с гримасами и ужимками, они уносят стол.

Просперо

(в сторону)

Мой Ариэль! О, как ты был прекрасен

И вместе страшен, гарпией явившись!

Сказал ты все, что я тебе велел,

Не упустив ни слова. И другие

Помощники мои легко и живо

Сыграли им порученную роль.

И вот уже подействовали чары:

Мои враги охвачены безумьем

И власть моя над ними безгранична.

Оставлю их пока, чтоб возвратиться

К покинутому мною Фердинанду,

Которого они сочли погибшим,

И к той, что нам обоим дорога.

(Исчезает.)

Гонзало

Что с вами, государь? О боже правый,

Куда так странно вы вперили взор?

Алонзо

Чудовищно! Ужасно! Мне казалось,

Что волны мне об этом говорили,

Что ветер мне свистал об этом в уши,

Что в исступленном грохоте громов

Звучало имя Просперо, как будто

Трубили трубы о моем злодействе!

За это сын мой в тине погребен.

Но хоть пришлось бы мне спуститься глубже,

Чем лот свинцовый, я его найду,

Чтобы уснуть навеки рядом с ним!

(Уходит.)

Себастьян

Всех дьяволов — по очереди только —

Зову на бой!

Антонио

А я — твой секундант!

Себастьян и Антонио уходят.

Гонзало

Все трое обезумели. Их мозг

Давно отравлен ядом преступленья.

Но лишь теперь подействовал тот яд! —

Синьоры, вы моложе и проворней,

Так поспешите же вослед безумцам,

Чтобы в своем неистовстве они

Не натворили бед.

Адриан

Скорей! За мной!

Уходят.

АКТ IV

Перед пещерой Просперо.

Входят Просперо, Фердинанд и Миранда.

Просперо

Жестоко я с тобою поступил,

Но будешь ты вознагражден сторицей:

Нить жизни собственной тебе вручаю,

Все, чем живу, тебе я отдаю.

С тобою так сурово обращаясь,

Твою любовь хотел я испытать.

И выдержал ты с честью испытанье.

Прими же, друг, перед лицом небес

Мой драгоценный дар. О Фердинанд!

Не удивляйся, что горжусь я так

Своею дочерью. Ты сам увидишь,

Что все хвалы ничтожны по сравненью

С достоинствами редкими ее.

Фердинанд