Жан-Поль Сартр - Грязными руками
Уго. Я подчиняюсь дисциплине.
Хёдерер. Что ты заладил о дисциплине? Мне подозрительны люди, у которых это слово всегда на языке.
Уго. Мне необходима дисциплина.
Хёдерер. Для чего?
Уго (устало). Я слишком много думаю. Мысли нужно прогнать.
Хёдерер. Какие мысли?
Уго. «Что я здесь делаю? Прав ли я, когда хочу того, чего я хочу? Не комедию ли я ломаю?» В таком роде.
Хёдерер (медленно). В таком вот роде. Итак, сейчас твоя голова полна мыслей?
Уго (смущенно). Нет, сейчас нет. (Пауза.) Но они могут вернуться в любой момент. Я должен защищаться. Заполнить голову другими мыслями. Предписаниями. «Делай так-то. Иди. Стой. Скажи то- то». Мне необходимо повиноваться. Повиноваться, и все тут. Есть, спать, повиноваться.
Хёдерер. Ладно. Если тебе приспичило подчиняться, мы поладим. (Кладет руку ему на плечо.) Послушай... (Уго высвобождается и отскакивает. Хёдерер смотрит на него с возрастающим интересом. Голос его становится резким.) Что? (Пауза.) Ха-ха!
Уго. Я... я не люблю, чтобы меня трогали.
Хёдерер (быстро и резко). Когда они шарили в том чемодане, ты струсил,— почему?
Уго. Я не струсил.
Хёдерер. Нет, струсил. Что там внутри?
Уго. Они ведь посмотрели и ничего не нашли.
Хёдерер. Ничего? Посмотрим. (Идет к чемодану и открывает его.) Они искали оружие. В чемодане можно спрятать оружие и бумаги тоже.
Уго. Или же предметы личного пользования.
Хёдерер. С того момента, как ты поступил ко мне на службу, у тебя нет предметов личного пользования, заруби себе на носу. (Шарит в чемодане.) Рубашки, белье, все новенькое. У тебя, значит, деньги водятся?
Уго. У жены есть деньги.
Хёдерер. Это что за фотографии? (Разглядывает их. Пауза.) Вот оно что! Вот в чем дело! (Рассматривает одну из фотографий.) Бархатный костюмчик. (Рассматривает другую.) Матросский воротник и берет. Какой господинчик!
Уго. Верните фотографии!
Хёдерер. Молчи! (Отталкивает его.) Вот, значит, какие это предметы личного пользования. Ты боялся, как бы они на них не наткнулись.
Уго. Если бы они притронулись своими грязными лапами, если бы разглядывали и ржали...
Хёдерер. Ну вот, все и разъяснилось. У тебя все на лице написано; я бы поклялся, что ты по меньшей мере гранату прячешь. (Рассматривает фотографии.) Ты не изменился. Ножки тоненькие... Конечно, аппетита у тебя не было. Такой крошечный, что тебя на стул поставили; ты скрестил руки и смотришь на всех как наполеончик. Не очень-то тебе весело. Да уж... не позавидуешь богатеньким деткам, изо дня в день все одно. Не годится так начинать жизнь. Зачем тебе повсюду таскать за собой свое прошлое, если ты хочешь с ним покончить? (Уго делает неопределенный жест.) По всему видать, ты часто задумываешься о себе.
Уго. Я вступил в партию, чтобы забыться.
Хёдерер. И ежеминутно напоминаешь себе о том, что нужно забыться. Каждый сам себе хозяин. (Возвращает ему фотографии.) Спрячь хорошенько. (Уго берет их и кладет во внутренний карман пиджака.) До завтра, Уго.
Уго. До завтра.
Хёдерер. До свиданья, Жессика.
Жессика. До свиданья.
На пороге Хёдерер оборачивается.
Хёдерер. Закройте ставни на засов. Неизвестно, кто там бродит по саду. Это приказ. (Уходит.)
СЦЕНА V
Уго, Жессика.
Уго идет к двери и дважды поворачивает ключ в замке.
Жессика. Он, правда, вульгарный. Но галстука в горошек не носит.
Уго. Где револьвер?
Жессика. Как мне было интересно, пчелка. Я впервые видела, как ты сцепился с настоящими мужчинами.
Уго. Жессика, где мой револьвер?
Жессика. Уго, ты не знаешь правил игры — а окно? За нами могут наблюдать снаружи.
Уго закрывает ставни и возвращается к ней.
Уго. Так где он?
Жессика (вынимая револьвер из-за пазухи). Хёдереру следовало бы нанять еще и женщину для обысков. Я предложу свою кандидатуру.
Уго. Когда ты его спрятала?
Жессика. Когда ты пошел открывать этим охотничьим псам.
Уго. Ты нас всех провела. Я было подумал, что ты попалась в его западню.
Жессика. Я? Я чуть было не рассмеялась ему в лицо. «Я вам доверяю. Я всем доверяю. Это научит вас доверять людям...» Что он вообразил? Игры в доверие проходят только с настоящими мужчинами.
Уго. Ничего себе!
Жессика. А ты молчи, пчелка. Ты растрогался.
Уго. Я? Когда?
Жессика. Когда он сказал, что доверяет тебе.
Уго. Ничего я не растрогался.
Жессика. Нет, растрогался.
Уго. Нет, не растрогался.
Жессика. Во всяком случае, если ты когда-нибудь оставишь меня наедине с красивым парнем, не говори, что ты мне доверяешь. Предупреждаю, это мне не помешает изменить тебе, если захочется. Совсем наоборот.
Уго. Я совершенно спокоен на этот счет,уйду, не оглядываясь.
Жессика. Думаешь, я такая чувствительная?
Уго. Нет, моя снежная статуя, я верю в твою леденящую холодность. Самый пылкий соблазнитель перед тобой остынет. Он примется ласкать тебя, пытаясь воспламенить, а ты растаешь у него в руках.
Жессика. Дурак! Я больше не играю. (Очень короткая пауза.) Ты сильно испугался?
Уго. Вот сейчас? Нет. Я до конца не поверил. Я смотрел, как они обшаривают все вокруг, и говорил себе: «Мы ломаем комедию». Ничто и никогда мне не кажется настоящим.
Жессика. Даже я?
Уго. Ты? (Смотрит на нее, затем отводит взгляд.) Скажи, ты тоже перепугалась?
Жессика. Да, когда подумала, что они могут меня обыскать. Тут либо пан, либо пропал. Я была уверена, что Жорж едва ко мне прикоснется, но уж Слик-то вцепился бы как следует. Я боялась не того, что он найдет револьвер, а его рук.
Уго. Не надо мне было впутывать тебя в эту историю.
Жессика. Что ты, напротив, я всегда мечтала стать авантюристкой.
Уго. Жессика, игре конец. Этот тип опасен.
Жессика. Опасен? Для кого?
Уго. Для партии.
Жессика. Для партии? А я думала, он ее руководитель.
Уго. Он один из ее руководителей. Но на поверку он...
Жессика. Только не надо ничего объяснять. Я верю тебе на слово.
Уго. И что же ты думаешь?
Жессика (нараспев). Я думаю, что этот человек опасен, его надо убрать и тебя прислали, чтобы ты его прикон...
Уго. Хватит! (Пауза.) Посмотри на меня. Иногда мне кажется, что ты притворяешься, будто веришь мне, а в действительности не веришь, а в других случаях, что в глубине души ты мне веришь, но делаешь вид, будто не веришь. Как на самом деле?
Жессика (смеясь). Ни то, ни другое.
Уго. Как бы ты поступила, если бы мне потребовалась твоя помощь.
Жессика. А разве я только что тебе не помогла?
Уго. Конечно, любовь моя, но я говорю не о такой помощи.
Жессика. Неблагодарный.
Уго (смотря на нее). Если бы я мог читать твои мысли...
Жессика. Спрашивай.
Уго (пожимая плечами). Господи, наверное, когда убьешь человека, чувствуешь себя тяжелым как камень. В голове у меня, должно быть, будет пустота. (Кричит.) Пустота! (Пауза.) Видела, какой он упругий! Какой живой! (Пауза.) Это правда, правда! Правда, я его убью — через неделю он будет валяться на полу с пятью пулями в шкуре. (Пауза.) Вот комедия!
Жессика (смеется). Бедная моя пчелка, если ты хочешь меня убедить, что станешь убийцей, начни с того, чтобы убедить в этом самого себя.
Уго. У меня не очень убедительный вид?
Жессика. Совсем неубедительный. Ты плохо справляешься с ролью.
Уго. Но я не играю, Жессика.
Жессика. Нет, играешь.
Уго. Нет, это ты играешь. Ты всегда...
Жессика. Нет, ты. К тому же, как ты можешь его убить, когда револьвер у меня?
Уго. Отдай его мне.
