Алекс Тарн - Копай, Ами, копай…

Алекс Тарн

Копай, Ами, копай…

Ами Бергер — инвалид армии, студент

Хилик Кофман — фермер, бывший кибуцник — коммунар

Чук и Гек — таиландские рабочие

Серебряков Александр Владимирович — профессиональный диссидент

Госпожа Элена (Леночка) — его жена

Давид и Мали Хен — хозяева бара «Как в Гоа»

Боаз Сироткин и его жена Далия — выселенцы

Эстер и Шош — студентки

Карподкин и Лео — анархисты

Меир Горовиц — пацифист по прозвищу «Меир — во — всем — мире»

Человек-с-лопатой

1–ый амбал

2–ой амбал

Специалисты в фосфоресцирующих комбинезонах и противогазах (полицейские, военные, химзащита)

Действие первое

Картина 1–я. Комната Ами Бергера

Ами Бергер и Человек-с-лопатой.

На сцене — кровать, окно, у окна — письменный стол. Над столом склонился Ами Бергер — сидя на инвалидном кресле, он читает учебник и подчеркивает при этом в конспекте. За окном — вид на Полосу. Время от времени он озаряется вспышками от взрывов и стартующих ракет. Звуки соответствующие: ракеты и мины словно пролетают над головой Ами (и над головами зрителей в зале). После каждого старта Ами, не отрываясь от занятий, прислушивается, оценивая, куда полетело. На сцене появляется Человек-с-лопатой. Какое‑то время он прохаживается по комнате, останавливается за спиной у Ами, заглядывает ему через плечо, качает головой. Вспышка. Сирена. На этот раз звук летящей ракеты несколько иной, отличный от предыдущих.

Человек-с-лопатой (тревожно, зрителям): Не к нам ли?

Ами (не поднимая головы): Не — а… перелет…

Звук нарастает, становится невыносимым. Человек-с-лопатой бросается на пол, закрывает голову руками. Близкий взрыв.

Ами (равнодушно): Это в трех улицах от нас. Там пусто.

Человек-с-лопатой поднимается, отряхивает брюки. Он говорит, обращаясь к зрителям — сейчас и в дальнейшем.

Человек-с-лопатой: Вот так и живем. Вам крупно повезло, что до вас пока еще не долетает. Или… уже? Да? Неужели и до вас… (потешно прикрывает рот ладонью) Быть такого не может. А, впрочем, мне‑то что за дело… — я ведь здесь, в Матароте. Матарот — это поселок. Маленький такой поселочек, домов на сто. Когда‑то здесь был кибуц коммунистического толка. Сейчас от него ничего не осталось.

Ами (не поднимая головы): А Хилик?

Человек-с-лопатой: Ну разве что Хилик. Сумасшедший фермер Хилик Кофман — последний кибуцник — коммунар. Хилик Кофман и его таиландские работяги.

Ами: Чук и Гек.

Человек-с-лопатой (доверительно): На самом‑то деле их имена звучат иначе — Лонгхайрачук и Верихотчайгек. Довольно просто, в отличие от фамилий, которые и вовсе непроизносимы. Но Хилик их все равно сократил. Чук и Гек.

Ами: И правильно сделал. С такими обстрелами поди успей выговори: «Верихотчайгек, в укрытие!» Или: «Лонгхайрачук, беги в подвал!»

За окном снова вспыхивает. Сирена. Звук летящей ракеты. Далекий взрыв.

Человек-с-лопатой: Да, с такими обстрелами… (кивает в сторону окна) Стреляют оттуда, из Полосы. Матарот ведь буквально на границе, вот полосята и стараются.

Ами: Вообще‑то они метят не по нам.

Человек-с-лопатой: А чего по нам метить, если в поселке, почитай, никого не осталось? Все разъехались. Метят по городу (указывает в сторону, противоположную окну). Это километров десять от нас, для ракеты плевое дело. В городе, как‑никак, население, колледж и все такое… Чего по нам‑то?

Ами: Чего по нам, чего по нам… Ракеты‑то самопальные — труба на треноге, только и всего. Бывает, не на тот угол поставят. Бывает, кошка треногу заденет. Полосятам лишь бы пульнуть, а уж куда полетит — дело десятое. (поднимает голову, прислушиваясь к очередному пуску). Это — в город.

Человек-с-лопатой (уважительно): Ами знает, что говорит. Ами Бергер — специалист, бывший сапер, инвалид армии.

Ами (смотрит на часы, откладывает книгу, потягивается): Фу-у-у… на сегодня хватит. И вообще, пора к профессору заглянуть… Или сразу в бар?

Ами отъезжает от стола и в нерешительности останавливается на авансцене.

Человек-с-лопатой: Налево? Направо? (хихикает) Вопросец‑то непростой… У нас в Матароте от такого случайного выбора зависит, можно сказать, жизнь… Если налево, в бар, то нужны деньги…

Ами достает кошелек, копается в нем, с досадой качает головой.

Человек-с-лопатой: Что, пусто? Ну, тогда давай направо. Профессор тебе еще за прошлый перевод должен. Езжай, забери деньги. Свои, заработанные. Сколько можно быть фраером?

Ами (неуверенно): Да ну… как‑то неловко. Хотя для бара, вроде как, тоже рановато…

Посомневавшись, решительно машет рукой и поворачивает направо.

Человек-с-лопатой (глядя вслед уезжающему со сцены инвалиду): Значит, все‑таки к профессору Серебрякову… (с беспокойством смотрит в сторону Полосы) Что‑то давно не стреляли. Не к добру эти перерывы, ох, не к добру…

Картина 2–я. Двор виллы Серебряковых

Ами Бергер, Леночка, Человек-с-лопатой.

Двор виллы Серебряковых. Леночка — сексапильная особа возрастом явно за 30 загорает в шезлонге. На сцену въезжает Ами и, не замечая присутствия Леночки, останавливается.

Ами: Альександер Владимирович! Ау! Есть кто дома? Это я, Ами Бергер! Я принес перевод… Господин профессор!

Леночка кошачьим движением поднимается из шезлонга. На ней легкомысленный халатик, скорее предъявляющий прелести, чем скрывающий их.

Леночка: Минуточку… (то ли играет с пояском халата, то ли завязывает его) Ами? Это вы? Я сейчас…

Ами (смущенно): Госпожа Элена… добрый день… я, наверно, не вовремя.

Леночка: Ну что вы! Вовремя, очень даже вовремя… Ах да, я не совсем одета… но мы ведь не чужие, можно и по — домашнему. Загорала, знаете ли. Говорят, зимний загар здесь самый лучший. Говорят, летом солнце активное, сразу обжигает. Вот прямо сразу — раз и готово, ожог. И рак. Говорят, тут у солнца жуткий рак. Александр говорит, что солнце тут сразу ставит раком. Ха — ха — ха… Вам не понять, но по — русски это звучит немного неприлично. Ха — ха — ха… Зато сейчас, говорят, солнце не вредное, а наоборот. Вот я и ловлю, знаете ли. Без всего. То есть совсем. Так приятно… та — ак прия-я-тно… (оглаживает себя по бокам).

Ами (стараясь не смотреть в вырез халатика): Мне бы Альександер Владимировича, госпожа Элена. Он дома? Я принес перевод.

Леночка (утрируя акцент, с которым ее собеседник произносит трудное русское имя — отчество): Уехал Альександер Владимиро́вич. В Упыр уехал, в колле́дж, до вечера. А вас, Ами, я давно уже просила не называть меня «госпожа Элена». Я Леночка. Ну‑ка, скажите: «Ле — нач‑ка…» Ну? (низко наклонившись, принимается теребить пальчиком губы Ами Бергера) Повторяйте за мной. Ле…

Ами (завороженно, уставившись в распахнутый прямо перед глазами вырез халатика): Ле…

Леночка: нач…

Ами: натч…

Леночка: Да не «натч», а «нач»! Язык не поднимайте! (раздвигает пальцем Амины губы и прижимает язык) Ну?..

Ами (поворотом головы избавляясь от назойливого пальца): Я, наверно, лучше пойду, госпожа Эле…

Леночка (перебивает): Леночка! Сколько раз повторять! Ле — нач‑ка! И никуда вы не пойдете. Вот еще. В кои веки кто‑то в гости пришел. Теперь вы мой, Ами. Понятно? Мой. Я вас сейчас чаем поить буду, на террасе. И не смейте возражать! Даже не думайте!

Обходит инвалидное кресло и решительно выкатывает его в центр сцены.

Леночка: Вот! Ждите здесь! И только попробуйте сбежать!

Уходит. На краю сцены появляется Человек-с-лопатой.

Ами (про себя, качая головой): Вот ведь чертова кукла!

Человек-с-лопатой (как и раньше, обращаясь к зрителям): Это — с одной стороны. С другой — после ранения у Ами было не так много возможностей наблюдать вблизи… гм… Не говоря уже о том, чтобы… гм…