Мигель де Сервантес - Вдовый мошенник, именуемый Трампагос

Мигель де Сервантес

ВДОВЫЙ МОШЕННИК, ИМЕНУЕМЫЙ ТРАМПАГОС

Мошенники: Т р а м п á г о с, Ч и к и з н á к е, Х у а н К л á р о с.

В а д е м é к у м, слуга Трампагоса.

Женщины легкого поведения: Р е п у л и д а, П и с п и т а, М о с т р е н к а.

Э с к а р р а м а н, пленник.

Два м у з ы к а н т а.

М о ш е н н и к.

Комната.

Входят Трампагос в траурной мантии, Вадемекум, его слуга, с двумя рапирами.

Т р а м п а г о с.

Вадемекум!

В а д е м е к у м.

Сеньор.

Т р а м п а г о с.

Принес рапиры?

В а д е м е к у м

Принес.

Т р а м п а г о с.

Ну, ладно. Дай, а сам подиИ принеси с высокой спинкой креслаИ мебели другой домашней, стульев…

В а д е м е к у м

Каких же стульев? Разве есть они?

Т р а м п а г о с

Ну, ступку принеси большую, щит,Скамью из-под постели.

В а д е м е к у м

Невозможно:Она без ножки.

Т р а м п а г о с

Но порок ли это?

В а д е м е к у м

Не малый.

(Уходит.)

Т р а м п а г о с

Перикона, Перикона!Моя и всей компаньи! Наконец,Не наша ты. Остался я, а ты исчезла.И вот что худо: я не знаю, где ты!Соображая жизнь твою, конечно,Поверить можно, что себе и там тыНайдешь местечко; но нельзя наверноОпределить твой стул в загробной жизни!Но без тебя мне жизнь и здесь мертва.Зачем я не был у твоей подушки,Когда твой дух из тела отлетал,Чтобы принять его[1] устамиИ заключить его в своем желудке!Изменчиво, непрочно наше счастье;Сегодня — Перикона, завтра — прах,Как говорил один поэт славнейший!

Входит Чикизнаке.

Ч и к и з н а к е

Сеньор Трампагос, да возможно ль это?Возможно ль быть таким врагом себе:Зарыться заживо, похоронитьсяИ скрыть под этой мрачной байкой солнцеМошенников? Сеньор Трампагос, баста,Довольно стонов, воздыханий! СлезыБегущие обеднями сменитеИ подаяньем. Теплые молитвыВеликой Периконе там, на небе,Нужнее ваших стонов и рыданий.

Т р а м п а г о с

Толкуете вы, точно богослов,Мой сеньор Чикизнаке; я иначеСмотрю на дело, вы поймите это…[2]Поговорим о новомПриеме фехтованья.

Ч и к и з н а к е

Со[3] Трампагос,До фехтованья ли теперь? НахлынетСегодня с выраженьем сожаленьяНароду всякого. Так где уж фехтованье?

Входят Вадемекум со старым, негодным креслом.

В а д е м е к у м

Вот это хорошо! Да, без рапирыМой сеньор жить не может: отнимите —Так он умрет, ему и жизнь не в жизнь!

Т р а м п а г о с

Поди сходи за ступкой и скамейкой,Да не забудь про щит-то, Вадемекум!

В а д е м е к у м

Уж кстати вертел, сковроды и блюда.

(Уходит.)

Т р а м п а г о с

Попробуем мы после тот приемЕдинственный, как думаю, и новый.Теперь печаль об ангеле моемМеня лишает рук и даже смысла.

Ч и к и з н а к е

А скольких лет несчастная скончалась?

Т р а м п а г о с

Между соседок и знакомых тридцатьДва года ей.

Ч и к и з н а к е

Цветущий самый возраст.

Т р а м п а г о с

По правде-то пошел ей пятьдесятСедьмой годок; но как она умелаСкрывать года, так это удивленье!Какой румянец свежий! Что за кудриПод золото подделанных волосСеребряных! В том месяце шестогоЧисла исполнится пятнадцать летСовместной жизни нашей, и ни разуНи в ссору не ввела меня, ни в дело,Которое ведет под[4] плечи.Пятнадцать постов, коль не ошибаюсь,Прошло с[5] пор, как милая мояМоею стала нежною подругой.И в посты, без сомнения, звучалоВ ее ушах немало наставлений,

Но она всегда из любви ко мне оставалась тверда, как против волн подвижного моря неподвижная скала.

И сколько раз, бедняжка, выходяИз страшной пытки покаянной брани,Молитв и слез, потея, говорила:«Трампагос мой, дай бог, чтоб в искупленьеГрехов моих пошло, что за тебя яПереношу теперь, мое блаженство».

Ч и к и з н а к е

Несокрушимой твердости пример!Ей там воздается.

Т р а м п а г о с

Это без сомненья!И ни одной слезы в своих молитвахНе пролили ее глаза ни разу.Как бы из дрока иль кремня душаБыла у ней.

Ч и к и з н а к е

О, женщина такаяГречанок, римлянок великих стоит!А от чего скончалась?

Т р а м п а г о с

От чего?Почти ни от чего. Мне говорили,Что ипохондрия у ней и печеньПоражена, но если бы пилаИз тамаринда воду, прожила быЗа семьдесят.

Ч и к и з н а к е

И не пила она?

Т р а м п а г о с

Скончалась.

Ч и к и з н а к е

Очень глупо поступила:Кабы пила до страшного суда,Так бы жила доселе. Не потела:Ошибка в том!

Т р а м п а г о с

Одиннадцать потовСошло с нее.

Входит Вадемекум со стульями.

Ч и к и з н а к е

Хоть раз бы, да хороший.

Т р а м п а г о с

Да все почти хорошие. ВсегдаСвежа была, как дерево грудное,Здорова, точно груша или яблонь.

Ч и к и з н а к е

А слышал я про фонтанели на рукахИ на ногах у ней.

Т р а м п а г о с

Да, быть-то были,

Как сад Аранхуэца. Но при этом то, что в ней было здорово, было самое белое и красивое тело, какое когда-либо облекало внутренности. И если бы два года тому назад…

Не стало портиться ее дыханье,

То казалось бы, что, обнимая ее, обнимаешь горшок с базиликом или гвоздиками.

Ч и к и з н а к е

Сказать бы надо: флюс и боль зубную,Так исказили перлы уст ее:То есть передние и коренные.

Т р а м п а г о с

Однажды утром их не оказалось.

В а д е м е к у м

Да так и быть должно, коли онаБез них и ночевала! НастоящихС пяток начесть бы можно да фальшивыхДвенадцать штук припрятывала в ящик.

Т р а м п а г о с

Тебе-то что за дело, бестолковый!

В а д е м е к у м

Всю правду говорю я.

Т р а м п а г о с

Чикизнаке,Опять мне давешний удар пришелНа память: принимайтесь за рапируИ становитесь в позу.

В а д е м е к у м

Погодите,Рапиры пусть останутся в покое:Слетались «московиты»[6] на приманку;Вот Репулида, и за ней Писпита,Мостренка, великан Хуан Кларос.

Входят Репулида, Писпита, Мостренка и Хуан Кларос.

Т р а м п а г о с

Прошу покорно! В добрый час! ПрошуПожаловать!

К л а р о с

И в добрый час застатьЖелаем вас, Трампагос.

Р е п у л и д а

Дай-то бог,Чтоб ваша скорбь переменилась в радость.

П и с п и т а

Моим глазам он кажется печальнейСвоей печальной мантии.

М о с т р е н к а

О боже!Да это тень, ночное привиденье!Возьмите прочь его!

В а д е м е к у м

Одно жеманство!

Т р а м п а г о с

Да Полифем я, иль антропофаг,Иль троглодит, иль варварский Зоил,Иль кайман, иль людоед живьем,Чтоб мог иначе повести себяВ таком несчастье?

К л а р о с

Рассуждает здраво.

Т р а м п а г о с

Утратил в ней я золотой рудник,Опору, стену в слабостях моих,Защиту, тень в печали.

К л а р о с

ПериконаНе женщина, а золото была.

Т р а м п а г о с

Засесть от ранней утренней зариИ к ночи заработать шестьдесятСеребряных кватринов разве плохо?И все потеряно с ее утратой!

Р е п у л и д а

Признáюсь во грехе: всегда мне былоГлядеть завидно на ее старанье.Я больше не могу: я делаю, что могу, но не то, что хочу.

П и с п и т а

Не печалься,

Дороже стоит тот, кому помогает бог, чем тот, кто сам очень старается. Ты меня понимаешь?

В а д е м е к у м

Пословица подходит очень кстати:Подай вам, глупым, сна господь побольше!

М о с т р е н к а

Мы рождены, а бог не оставляет,Кого он создал. Я не много значу —Я все ж имею и обед и ужин,И хахаля, как куколку, ряжу.

Не глупа, не безобразна. Дурнушке горя нет, коли ловка: дурен дьявол.