Всеволод Соловьев - Белая лилия, или Сон в ночь на Покрова

Всеволод Сергеевич Соловьев

БЕЛАЯ ЛИЛИЯ, ИЛИ СОН В НОЧЬ НА ПОКРОВА

Мистерия - шутка в 3-х действиях

ЛИЦА:

Кавалер де Мортемир, богатый, но совершенно разочарованный землевладелец.

Халдей, служащий в Азиатское департаменте, практичен.

Инструмент, отставной драгун, обладает физическою силой и готовностью.

Сорвал, молодой человек, говорит и делает большею частью одно вместо другого.

Граф Многоблюдов, страдает размягчением мозга.

Генерал Хлестаков, сочинил все диалоги Платона и был тайною причиной того насморка, который помешал Наполеону разбить русскую армию под Бородином.

Сокрушенный помещик, преданный изучению трансцендентальной физики.

Скептик, служащий по министерству финансов.

Неплюй-на-стол, древний мудрец.

Галактея, Альконда, Теребинда - три дамы, приятные со всех сторон.

Солнце, неподвижная звезда третьей величины.

Птицы.

Растения.

Волк.

Львы и тигры

Кроты.

Совы.

Голос из четвертого измерения.

Медведь.

Белая лилия.

Первое действие происходит в Петербурге.

Второе — в неизвестном лесу.

Третье — близ южного Тибета.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Зимний сад в доме кавалера де Мортемира.

Вечер. Издали слышны музыка и гул разговоров.

Входит Сокрушенный помещик, без галстука и в

незастегнутой одежде, и Скептик

Сокрушенный помещик

О четвертом измерении

Размышляя ежечасно,

В совершенном изнурении

Погибаю я напрасно.

То сижу я без движения.

То скитаюсь тенью бледной,

А ведь мог бы я с имения

Получать доход безбедный!

Но, четвертым измерением

Неумеренно плененный,

В самом жалком положении

Я живу, всего лишенный;

И хотя на иждивении

Скоро я умру казенном,

Всё ж вопрос об измерении

Остается нерешенным.

Скептик

О, как вы счастливы в сравнении со мною,

Для помыслов найдя какой-нибудь предмет,

Напрасно я искал, чего б искать душою —

Ни цели, ни пути передо мною нет.

И вечером, и утром рано,

И днем,и полночью глухой,

В жару, в мороз, средь урагана,

Я всё качаю головой.

То устремляю взор свой в землю,

То с неба не свожу очей,

То шелесту деревьев внемлю,

Гадая о судьбе своей…

Какую мне избрать дорогу?

Кого любить, чего искать?

Идти ли в храм молиться богу,

Иль в лес — прохожих убивать?!

Те же и Отчаянный поэт.

Отчаянный поэт

    Мне двадцать лет,

    И я поэт —

Поэт всемирной скорби-с.

Мой волос сед —

    Мышленья след, —

Хожу немного сгорбясь.

    И пить, и есть,

    И лечь, и сесть

Мне геморрой мешает…

    Так жизни цвет,

    Под гнетом бед

Зачахнув, увядает.

Мой идеал

    Давно пропал;

В душе мороз трескучий,—

    Лишь в грезах сна

    Мелькнет она,

Как радуга над тучей!..

    Но лишь проснусь

    И оглянусь

Кругом — опять всё скверно:

    Печалей рой

    И геморрой —

Уж геморрой-то ве-е-ерный!

    Так жить нельзя!

    Прими меня,

О смерть, в свои объятья!

    Хоть я не свят,

    Но всё же в ад

Попасть нет вероятья.

    Мне холодно…

    Могилы дно

Поэта ожидает.

    Спасенья нет!

    Гляди же, свет,

Как гений погибает!..

(Вынимает из кармана панталон веревку, чтобы удавиться, но при этом на пол падает красненькая бумажка.)

Сокрушенный помещик и Скептик

(Подняв упавшую бумажку и показывая ее поэту, торжественно)

Государственный кредитный сей билет

От погибели спасет нас, о поэт!

Отчаянный поэт

(в экстазе)

Надеждой порою сияет небосклон!

Взошла моя заря в кармане панталон.

(Берет и рассматривает билет.)

Остался он от мзды, что дал книгопродавец…

Идемте ж к Палкину… Нет, в Малый Ярославец!

(Берет под руки Сокрушенного помещика и Скептика и удаляется вместе с ними.)

Входят Галактея и Хaлдей

Галактея

   Вы знаете, он уезжает… Это большой секрет, он просил никому нe говорить. Мне грустно… Вы не можете вообразить, как я много геряю. La vie s'en va.[1] Ничто больше меня не радует и не занимает.

(Смотрит на него пристально.)

А знаете, у вас очень красивый нос,— я прежде и не замечала.

(Подходит к окну )

Посмотрите, какая восхитительная ночь, как ярко сияют звезды, совсем как в стихах Тютчева.

Халдея

(смотрит через се плечо)

На звезды глядишь ты, звезда моя светлая…

О, быть бы мне небом, в широких объятиях

Держать бы тебя и очей мириадами

Тобой любоваться в безмолвном сиянии…

Галактея

   Ага! Вы, кажется, говорите стихами? Я очень люблю стихи насчет моей красоты. Скажите, вы не итальянец?

(В сторону)

Боже, какой у него красивый нос!

Халдей

Нет, я не итальянец, но могу заменить его с успехом.

Галактея

Впрочем, я и забыла, что вы Халдей.

Халдей

О, это не более как каламбур судьбы.

Галактея

   Калам-бур? С чего вы это взяли?.. он, напротив, прекрасный колорист. Но какая же ваша нация?

Халдей

Это страшная тайна. А впрочем…

(Говорит ей на ухо)

Я — грузин!

Галактея

(вне себя от восторга)

Грузин!!

(Прыгает и бьет в ладоши.)

Он — грузин, он — грузин!

Халдей

(самодовольно)

Я — грузин, я — грузин!

Это знаю я один.

Галактея

(в экстазе)

Он — грузин, он — грузин!

Это знает он один!..

Берут друг друга за руки и поспешно убегают.

Входят Теребинда и Инструмент.

Теребинда

Отчего вы не кирасир?

Инструмент

Через 24 часа я буду кирасиром.

Теребинда

Знаете, чего мне теперь хочется?

Инструмент

Не знаю, но исполню немедленно.

Теребинда

   Я хотела бы быть закатанной в одеяло, в одно одеяло — понимаете?— и чтобы какой-нибудь ужасно большого роста и ужасно сильный человек, какой-нибудь великан или патагонец, носил меня на руках по большому темному саду…

Инструмент

(вставая)

Я готов-с.

Теребинда

Ха-ха-ха! Разве вы патагонец?

Инструмент

(отирая лицо платком)

Сущий потогонец, как видите-с.

Теребинда

Фу, какие глупости. Но что же это с вами, однако?

Инструмент

Мне жарко-с.

Теребинда

Но отчего?

Инструмент

Мне жарко потому, что я тебя люблю,

Хоть знаю, что вконец себя я погублю,

Но тем не менее, как свечка, я горю.

Как свечка, я горю и таю, как она.

А ты? Ты в ледяной покров облечена,

Как мрамор, ты глуха к отчаянной мольбе!

Мне жарко потому, что холодно тебе!

Теребинда

   О да, я очень холодна. Я холодна, но любопытна. Мне интересно было бы видеть, до чего может дойти ваша пламенная страсть. Donnez-moi le bras.[2]

Уходят

Входит Альконда и бросается на софу.

Альконда

Боже мой, как я устала! Je n'en puis plus![3] А этот глупый медвежонок. Сорвал, еще отдавил мне ногу. Никогда в жизни не видала я такого идиота.

Входит Сорвал.

Сорвал

   Вы искали уединения? Я — также! И так, уединяясь, мы соединяемся.

(Садится около нее. После некоторого молчания)

Позволите ли слезами отчаяния омочить лоно любви?

Альконда

   Ах, что с вами? Сядьте, пожалуйста, немного подальше!

Сорвал

Дайте мне вашу руку!

Альконда

Ну, что же дальше?