Александр Островский - Доходное место

Александр Николаевич Островский

Доходное место

(Комедия в пяти действиях)

Действие первое

Действующие лица

Аристарх Владимирыч Вышневский, одряхлевший старик, с признаками подагры.

Анна Павловна, жена его, молодая женщина.

Василий Николаич Жадов, молодой человек, племянник его.

Аким Акимыч Юсов, старый чиновник, служащий под начальством Вышневского.

Онисим Панфилыч Белогубов, молодой чиновник, подчиненный Юсову.

Антон, человек в доме Вышневского.

Мальчик.

Большая зала в доме Вышневского, богато меблированная. Налево дверь в кабинет Вышневского, направо – в комнаты Анны Павловны; по обе стороны на стенах по зеркалу и под ними столики; прямо входная дверь.

Явление первое

Вышневский в байковом сюртуке и без парика и Вышневская в утреннем наряде. Выходят из половины Вышневской.

Вышневский. Какая неблагодарность! Какая злоба! (Садится.) Пять лет вы за мной замужем, и в пять лет я не могу ничем заслужить вашего расположения. Странно! Может быть, вы недовольны чем-нибудь?

Вышневская. Нисколько.

Вышневский. Я думаю. Не для вас ли я купил и отделал великолепно этот дом? Не для вас ли я выстроил в прошлом году дачу? Чего у вас мало? Я думаю, ни у одной купчихи нет столько бриллиантов, сколько у вас.

Вышневская. Благодарю вас. Впрочем, я ничего от вас не требовала.

Вышневский. Вы не требовали; но я должен был чем-нибудь вознаградить вас за разность в летах. Я думал найти в вас женщину, способную оценить жертвы, которые я вам принес. Я ведь не волшебник, я не могу строить мраморных палат одним жестом. На шелк, на золото, на соболь, на бархат, в который вы окутаны с головы до ног, нужны деньги. Их нужно доставать. А они не всегда легко достаются.

Вышневская. Мне ничего не нужно. Я уж говорила вам не один раз об этом.

Вышневский. Но мне нужно же наконец покорить ваше сердце. Ваша холодность меня сводит с ума. Я страстный человек: из любви к женщине я способен на все! Я купил вам в нынешнем году подмосковную. Знаете ли, что деньги, на которые я ее купил… как бы это вам сказать?.. ну, одним словом, я рискнул более, нежели позволяло благоразумие. Я могу подлежать ответственности.

Вышневская. Ради Бога, не делайте меня участницею ваших поступков, если они не совсем честны. Не оправдывайте их любовью ко мне. Я вас прошу. Для меня это невыносимо. Впрочем, я не верю вам. Пока вы меня не знали, вы жили и поступали точно так же. Я даже перед своей совестью не хочу отвечать за ваше поведение.

Вышневский. Поведение! Поведение! Из любви к вам я готов даже на преступление. Чтобы только купить вашу любовь, я готов заплатить своим бесчестием. (Встает и подходит к Вышневской.)

Вышневская. Аристарх Владимирыч, я притворяться не могу.

Вышневский (берет ее за руку). Притворитесь! Притворитесь!

Вышневская (отвернувшись). Никогда.

Вышневский. Но ведь я вас люблю!.. (Дрожа, опускается на колени.) Я вас люблю!

Вышневская. Аристарх Владимирыч, не унижайтесь! Вам одеваться пора. (Звонит.)

Вышневский поднимается. Входит Антон из кабинета.

Одеваться Аристарху Владимирычу.

Антон. Пожалуйте, готово-с. (Уходит в кабинет.)

Вышневскийидет за ним.

Вышневский (в дверях). Змея! змея! (Уходит.)

Явление второе

Вышневская (одна, сидит несколько времени задумавшисъ).

Входит мальчик, подает письмо и уходит.

От кого это? (Распечатывает и читает.) Вот еще мило! Любовное послание. И от кого же! Пожилой человек, жена красавица. Мерзко! Оскорбительно! Что делать женщине в таком случае? И какие пошлости написаны! Какие глупые нежности! Послать его назад? Нет, лучше показать его кой-кому из знакомых да посмеяться вместе, все-таки развлечение… фу, как гадко! (Уходит.)

Антон выходит из кабинета и становится у двери; входит Юсов, потом Белогубов.

Явление третье

Антон, Юсов и Белогубов.

Юсов (с портфелем). Доложи-ка, Антоша.

Антон уходит. Юсов поправляется перед зеркалом.

Антон (в дверях). Пожалуйте.

Юсов уходит.

Белогубов (входит, вынимает из кармана гребенку и причесывается). Что, Аким Акимыч здесь-с?

Антон. Сейчас прошли в кабинет.

Белогубов. А сами-то как сегодня? Ласковы-с?

Антон. Не знаю. (Уходит.)

Белогубовстоит у стола подле зеркала.

Юсов (выходя, заметно важничает). А, ты здесь.

Белогубов. Здесь-с.

Юсов (просматривая бумагу). Белогубов!

Белогубов. Чего изволите-с?

Юсов. Вот, братец ты мой, возьми домой, перепиши это почише. Приказали.

Белогубов. Мне приказали переписать-с?

Юсов (садясь). Тебе. У него, сказали, почерк хорош.

Белогубов. Мне очень приятно слышать-с.

Юсов. Так ты слушай, братец: ты не торопись. Главное чтобы было почище. Видишь, куда посылать…

Белогубов. Я ведь, Аким Акимыч, понимаю-с. Каллиграфически напишу-с, всю ночь просижу.

Юсов (вздыхает). Охо-хо-хо! охо-хо-хо!

Белогубов. Мне, Аким Акимыч, только бы обратили внимание.

Юсов (строго). Что ты шутишь этим, что ли?

Белогубов. Как можно-с!..

Юсов. Обратили внимание… Легко сказать! Чего еще нужно чиновнику? Чего он еще желать может?

Белогубов. Да-с!

Юсов. Обратили на тебя внимание, ну, ты и человек, дышишь; а не обратили – что ты?

Белогубов. Ну, что уж-с.

Юсов. Червь!

Белогубов. Я, кажется, Аким Акимыч, стараюсь-с.

Юсов. Ты? (Смотрит на него.) Ты у меня на хорошем замечании.

Белогубов. Я, Аким Акимыч, даже в пище себе отказываю, чтоб быть чисто одетым. Чисто одетый чиновник ведь всегда на виду у начальства-с. Вот извольте посмотреть, как талия… (Поворачивается.)

Юсов. Постой. (оглядывает его и нюхает табак.) Талия хорошо… Да еще, Белогубов, смотри, пограмотней.

Белогубов. Вот правописание-то я, Аким Акимыч, плохо-с… Так что, поверите ли, самому обидно.

Юсов. Эка важность, правописание! Не все вдруг, привыкнешь. Напиши сначала черновую, да и попроси поправить, а потом уж с этого и пиши. Слышишь, что я говорю?

Белогубов. Уж попрошу кого-нибудь-с поправить, а то все Жадов смеется-с.

Юсов. Кто?

Белогубов. Жадов-с.

Юсов (строго). Да сам-то он что такое? Что за птица? Еще смеется!

Белогубов. Как же-с, ведь надо показать, что ученый-с.

Юсов. Тьфу! Вот что он.

Белогубов. Я даже никак не могу определить его Аким Акимыч, что он за человек-с.

Юсов. Ничтожество!..

Молчание.

Сейчас я там был (показывая на кабинет), так говорили (тихо): не знаю, что с племянником делать! Пойми из этого.

Белогубов. А ведь как о себе-то много мечтает-с.

Юсов. Высоко летает, да где-то сядет! Уж чего лучше: жил здесь на всем готовом. Что ж ты думаешь, благодарность он чувствовал какую-нибудь? Уважение от него видели? Как же не так! Грубость, вольнодумство… Ведь хоть и родственник ему, а все-таки особа… кто же станет переносить? Ну, вот ему и сказали, другу милому: поди-ка поживи своим разумом, на десять целковых в месяц, авось поумнее будешь.

Белогубов. Вот глупость-то до чего доводит-с, Аким Акимыч! Кажется, то есть… Господи… этакое счастие! Поминутно должен Бога благодарить. Ведь так я говорю, Аким Акимыч, должен он Бога благодарить-с?