Уорлегган (ЛП) - Грэм Уинстон
— МакНил? — сказал Росс, — Тот...
— Да. Мы флиртовали весь вечер, а после он пришел ко мне в комнату.
Росс взглянул на нее.
— Не вини его, потому что я практически сама его пригласила. Но когда он пришел и стал ко мне приставать, то показался мне куда менее привлекательным, чем я могла бы вынести. Не знаю, какие качества привлекли меня в тебе, но знаю, какие качества ты во мне воспитал. Так что в конечном счете у нас ничего не вышло. Встреча закончилась не так радостно, как твоя с Элизабет. Он был очень зол.
— Бог мой, неудивительно!
— Вот видишь! Ты встал на сторону мужчины, так же как я — на сторону Элизабет...
— Нет! Пусть мне только попадется эта распутная свинья...
— Несправедливо ополчаться на него. Ты должен злиться на меня, если кто и...
Росс встал и медленно прошелся по комнате. Он постоял, сцепив руки за спиной, глядя на корешки книг на полке, но не разбирая ни одной буквы, а через некоторое время произнес:
— Не понимаю. Что между вами произошло? У тебя были к нему чувства?
— В свое время я считала, что кое-какие были, но не сейчас.
— Кое-какие, — эмоции вывели Росса из равновесия, — и ты позволила ему своевольничать в твоей комнате, с тобой...
— Ты представляешь, что я тогда чувствовала? Ты только что бросил меня ради Элизабет.
— И поэтому ты кинулась в объятья первого встречного.
— Не первого, Росс. Как минимум, четвертого.
Их взгляды встретились. Воцарилась гнетущая тишина.
— Боже ты мой, думаешь, я буду в восторге от твоей откровенности, когда прошло уже столько времени? — уныло произнес Росс.
— Может, мне и не стоило рассказывать, но не желаю тебя обманывать. Если мы хотим, чтобы между нами снова что-то возникло...
— Честность... Как далеко... как далеко вы с ним зашли?
— Не особо.
— Что ж, мне следует думать, что нет!
— Почему же, Росс? Что, женщине непозволительно вести себя так же, как ведут себя мужчины?
Он не стал потворствовать нарастающей злости.
— Что ж, я, конечно, не в восторге от такого отношения, что тогда, что сейчас! Я не горжусь своим визитом к Элизабет. Но это произошло в результате привязанности, длившейся с моей стороны больше десяти лет. Это не какая-то дешевая интрижка, подстегнутая вином, ради пошлого удовольствия между обедом и ужином!
— А Маргарет Воспер?
Демельзы ощущала, как колотится сердце и не хватает воздуха.
— Маргарет Воспер?
— Да. Эта особа тоже посетила бал. У тебя и к ней глубокая десятилетняя привязанность?
Росс едва её не ударил.
— Я провел с Маргарет лишь одну ночь, еще до того, как я встретил тебя. Думаю, тебе тогда было еще двенадцать. Я не мог хранить тебе верность, пока тебя еще кутали в пеленки, и не собираюсь начинать! Можешь придумать другое оправдание тому, что дала вояке доступ к своему телу?
— Как раз этого я не делала, Росс, и ты бы это понял, если бы выслушал, вместо того чтобы кипеть и сердиться. Я не смогла. Я поняла, что ничего к нему не испытываю. Не знаю, даст ли это тебе какое-то удовлетворение. Он его не получил.
— Откуда же мне знать, какое удовлетворение он получил?
— Росс... — Демельза уставилась на него невидящим взглядом, — что ты говоришь! После того, что ты сам рассказал... Ты думаешь...
Больше она не могла сказать ни слова.
— Откуда же мне знать подробности?
На пару секунд повисла мертвая тишина.
— Конечно, — сказала она, — откуда тебе знать...
И выбежала из комнаты.
Демельза бросилась наверх, дрожа не то от гнева, не то от боли. Вытащила из шкафа саквояж, с которым ездила в Уэрри-хаус. Покидала туда какие-то вещи. Совсем немного. Платье, туфли, несколько монет. Демельза стала сдирать с себя платье, дергая за крючки, разрывая кружево. Переоделась в дорожное. Сапоги, шляпка, хлыст. Всё это заняло слишком много времени. Слезы капали на руки. Она глотала ртом воздух, словно во всем мире его больше не осталось. В кроватке заворочался Джереми. Придется его покинуть. Позже она за ним пришлет. Нельзя его будить и тащить куда-то в ночь.
Вечер закончился кошмарно. Дуайт и Кэролайн примирились. А они — почти. Так хорошо всё началось. Вряд ли Росс стал бы говорить что-то еще. Но вот ведь понадобилось ей добиться признания вины! Нужно же было упомянуть МакНила! МакНила! Проверка, которая в результате ударила по ней самой. Демельза оглядела свою комнату, где жила с тех пор, как они поженились. Всё кончено. Только не здесь. Конец всему. Ничего не выйдет.
Она надела шляпку, приколола ее, но не смогла найти перчатки. Ничего, обойдется без них. Схватила саквояж. Шейную косынку. Нужно уйти побыстрее, иначе шум разбудит Джереми.
В коридор и вниз по лестнице. Росс. В дверях гостиной.
— Куда ты идешь?
Демельза уставилась на него горящими, как фонари, глазами, открыла входную дверь и вышла. Спотыкаясь, обогнула дом и оказалась во дворе, у конюшни. Придется взять Брюнетку, других верховых лошадей у них нет. Гимлетт оставил в конюшне фонарь. Демельза споткнулась и выронила саквояж, чуть не упала и бросилась к седлам. Вот ее седло. Брюнетка заржала. Демельза поднесла седло к кобыле и перекинула через спину.
Она много раз седлала лошадей, но теперь пальцы блуждали, где попало. Подпруга выскальзывала из рук. Брюнетка волновалась, чуяла спешку, это ее пугало. Другие лошади сгрудились в кучу и заржали, вспорхнула потревоженная летучая мышь и тщетно билась о балки потолка. Седьмое Рождество их брака. Что там написала Верити? Они все совершили ошибки.
Послышались шаги.
— Куда ты собралась? — спросил Росс.
Демельза не оглянулась, лишь отчаянно возилась с подпругой, которая перекрутилась и теперь не отстегивалась.
— Демельза.
— Я ухожу, — ответила она. — Как еще я могу поступить после...
— Ты уходишь к МакНилу?
— Разумеется, нет.
Он шагнул в конюшню. Наконец-то она распутала шлейку, но когда стала затягивать, седло съехало набок.
— Тогда лучше завтра, так для всех будет удобнее.
— Нет.
— Позволь мне, — сказал он и встал рядом, взял из ее рук подпругу и стал затягивать. В свете фонаря его лицо выглядело каменным.
Демельза резко отвернулась, чтобы спрятать от него лицо, пошла за саквояжем и принесла его к лошади. Росс молча закончил седлать кобылу и потянулся за уздечкой. Потом остановился, держа ее в руках.
— Когда ты пошла наверх, я всё пытался понять, как началась ссора, почему навалилась на нас так быстро, понять ее причину. Наверное, ты решила, что я говорю с тобой снисходительно, будто принимаю твои чувства за само собой разумеющиеся. Это так?
— Какая теперь разница?
— В общем-то никакой. Мои чувства к Элизабет теперь не имеют никакого значения, дело совсем не в этом. Но, тем не менее, я сказал тебе правду. Когда сегодня я ее увидел, то мои чувства получили подтверждение — я увидел незнакомого человека. Как странно! Там сидел незнакомец, даже недруг. Жена Джорджа. Мне жаль, что я ее ранил, как ранил и тебя, но прошлого не воротишь.
— Да.
Он надел уздечку и посмотрел на Демельзу.
— Привязать саквояж к седлу?
— Да, будь так любезен.
— Куда ты поедешь? Уже поздно.
— Я... На ночь — к Пэйнтерам. Пруди как-нибудь меня устроит.
— Ты вернешься за остальными вещами, или прислать с ними Гимлетта?
— Не знаю. Я сообщу.
— Прежде чем ты уйдешь, я бы хотел, чтобы ты знала — я не принимаю всерьез то, что произошло между тобой и МакНилом. Твой рассказ застал меня врасплох и поразил, меня тут же охватил гнев — или можешь назвать это ревностью. Но, разумеется, я не хочу, чтобы ты думала, будто я продолжаю чувствовать то же самое.
Демельза наугад повернулась, схватила поводья и повела Брюнетку к двери. Росс не сразу последовал за ней, а остался в конюшне, подбирая какие-то предметы, упавшие с полки. Она замешкалась, положила руку на стремя, чтобы его поправить, но не села в седло. Подошел Росс. Брюнетка сделала несколько шагов вперед и энергично дернула уздечку.
