Жизнь на кончиках пальцев - Маруся Новка
— Да что вы её слушаете?! — возмутилась воспитатель. — Это же дети! Они просто решили устроить Диане «тёмную»! Ну, вы знаете, как это бывает.
— Не знаю! — огрызнулся директор. — Зато очень хорошо представляю себе, чем могут закончиться подобные шалости! И, слава Богу, что мы имеем на сегодня только одну прокушенную щеку, а не один труп!
— Что же мы будем теперь делать? — лопотала воспитатель, — нужно доложить о происшествии куда следует!
— Никто никуда ни о чём докладывать не будет! — принял решение директор. — Спустим все на тормозах. Отведите девочек в спальню и успокойте детей. А я — в лазарет. Посмотрю, как там наша «укушенная».
* * *— Я никому и никогда не дам тебя в обиду! — Леночка обнимала подружку, крепко прижавшись к Диане и укрывшись одним на двоих одеялом.
Нянечка, заглянувшая в спальню через полчаса, увидела, что девочки спят в одной кровати. Покачав головой, будить и «разводить» их по своим местам не стала, подумав: «Пусть себе. Сегодня вместе поспят, а завтра заступит другая смена, вот им и придётся объяснять, как положено, и воспитывать».
* * *Заводила, которой наложили два шва на щеку, оставалась в лазарете.
Лицо нестерпимо болело. Маленький мозг вынашивал планы мести. Этой коротышке-пигалице она еще покажет! Даром с рук ей это не сойдёт! Вот только выпустят из лазарета! Вот только вернётся она обратно в группу! И уж там! Она придумает, как наказать и Ленку и её подружку! Мало им точно не покажется!
* * *Через два дня Диану и Леночку снова повезли на занятия в танцкласс при хореографическом училище.
Воспитательница, как всегда, тихо сидела в коридоре на стульчике у окна рядом с другими мамашами, в ожидании, пока закончится урок.
Из зала слышался голос Милочки, проводившей очередное занятие.
Под монотонный наигрыш фортепиано, девочки сегодня изучали ритмику. Каждое движение, каждое упражнение должно в точности соответствовать звукам, полностью попадать в такт музыке.
— Да что с вами сегодня?! — слышался недовольный голос Людмилы Марковны. — Руки-ноги деревянные! Скачете, как козы на лугу, кто во что горазд! И остальных девочек с толку сбиваете! Лена! Диана! Выйдите в коридор и подождите!
Называть девочек «никакачками» Мила не хотела. Она сама воспитывалась в детдоме. Её, как Леночку и Диану тоже «заметила» педагог хореографического училища и привела в танцкласс. Мила хорошо помнила, как завидовала «домашним» девочкам в первые годы обучения. Впрочем, завидовать вскоре начали ей.
Людмила Марковна вздохнула, подумав: «К сожалению, для того, чтобы стать Примой, одних великолепных данных и трудолюбия мало. Нужен еще особый склад характера. Стервозный и пробивной. Нужна готовность идти по головам и по трупам не взирая ни на что и ни на кого! Так, как это умеет Мстя».
Диана и Леночка, уже переодевшиеся в обычную одежду, тихо сидели рядом с воспитательницей в ожидании пока закончится урок.
Наконец, из зала послышались знакомые слова:
— Все свободны! Всем спасибо! До скорой встречи!
Родители в коридоре зашевелились, приготовились встречать своих будущих балерин. В окружении подопечных, что-то лопочущих и заглядывающих Милочке в лицо, из зала вышла и педагог.
— Что сегодня с вашими девочками? — Людмила строго смотрела на воспитательницу. — Они сами не свои, как-будто впервые встали к станку и услышали музыку!
— Да у нас в детдоме ЧП два дня назад произошло! — у воспитательницы появилась возможность позлословить вне стен учреждения, в котором она работала, и женщина кивнула на девочек. — А вот они и стали героинями происшествия!
Заметив, что родители с любопытством прислушиваются к разговору, Милочка не стала выспрашивать подробности:
— Идите за мною, — и, не оглядываясь, легко зашагала вглубь коридора.
* * *— Вот такое у нас случилось, — закончила рассказ воспитатель, сидя в роскошном кабинете Мстиславы Борисовны, — даже и не знаю, станете ли вы с ними, — кивок в сторону девочек, — дальше заниматься или попрёте из школы, чтобы нормальных детей опасности не подвергать!
— С характером, значит, девочка, — Мстислава весело смотрела на Леночку, — в обиду ни себя, ни подружку не дала! Подойди сюда.
Людмила уже как-то говорила Мстиславе имена девочек, но запоминать их Мстя не собиралась. По крайней мере — пока. А потому только ткнула пальцем в девочку:
— Ты! Чёрненькая!
Леночка, подхватившись со стула, на который её поспешила усадить воспитательница, подбежала к педагогу.
Мстислава, ухватив девочку за худенькие плечи, вертела её перед собой как гуттаперчевую куклу:
— Неплохо- неплохо, — бормотала, обращаясь в Людмиле, — пригласи меня на следующий урок, хочу взглянуть на неё в динамике.
— Сделаю, Славочка, — заулыбалась Людмила. Ведь похвала ученице — это всегда похвала учителю, — Диана тоже очень способная девочка! Думаю, ты будешь довольна их успехами!
— Думай поменьше, а работай побольше! — разразилась ценным указанием Мстя. — Идите! — посмотрела на воспитателя. — Через неделю привезите девочек на занятия.
— А как же… — закончить вопрос воспитателю Мстислава не дала:
— Да никак! — расхохоталась, вспомнив, как год назад велела Людмиле называть девочек «никакачками», — ваши детдомовские разборки меня не касаются. А за здоровье девочек головой отвечаете! Государство не для того уже больше года на них деньги тратит, чтобы какая-то «жиртрестиха» им причинила вред! С директором я сегодня поговорю, — и повторила, — идите!
* * *Воспитательница ехала с девочками в трамвае и костерила саму себя на чем свет стоит.
«Вот ведь дура! Хотела посплетничать чисто по-бабьи. Может, даже рассказать о том, что папаша вот этой Ленки в тюрьме гниёт за убийство собственной жены! Предупредить, чтобы были поосторожней. Потому как нельзя вот таких к нормальным детям подпускать! А оно вон чего получилось. Что там эта Мстислава наговорит сегодня директору?! Одному Богу известно. Верно в народе глаголют: язык мой — враг мой. Молчала бы себе в тряпочку, так
