Жизнь на кончиках пальцев - 3 - Маруся Новка
После того, как его высмеяла и выставила за порог вдова Сергея Васильевича Истомине, сообщив, что не потратит ни единой копейки ни на чьи нужды, кроме собственных, Гассерт был вынужден принять предложение Тимура Халфина. Хотя и понимал, что деньги эти ему придется отрабатывать все время нахождения в губернаторстве. Оставалось только надеяться, что нужда в нем возникнет нескоро.
Голос Тимура в трубке заставил вздрогнуть. Но Гассерт тут же успокоился, услышав услуга какого рода от него требуется. Правда, не преминул набить себе цену:
— Даже не знаю, получится ли? — рокотал в ответ. — Вдовец, которому едва девятнадцать. С грудным ребенком на руках. И опека над несовершеннолетней сестрой, родство с которой еще нужно доказать. Сложную задачку вы мне предложили, уважаемый.
— А вы постарайтесь, уважаемый, — передразнил Тимур. — Не забывайте, что вас так же легко свергнуть, как водрузили, — добавил: — Это моя личная просьба.
Колесо машины социальных служб закрутилось с невиданной скоростью.
Уже через неделю Тимур бросил на стол перед дочерью пакет документов:
— Здесь все! Диана официально признана сестрой Истомина. Их родство доказано путём генетической экспертизы. Отныне Сергей её опекун до наступления совершеннолетия! — увидел улыбку на лице Леночки: — Я могу заказывать билеты? Ты согласна ехать, куда я велю?
— Заказывай, — вздохнула Леночка. — Через три года мне исполнится восемнадцать, и я смогу вернуться.
— Конечно, — кивнул Тимур. — Если захочешь.
* * *Леночка обняла подругу.
Она понимала, что расстается с Дианой минимум на три года.
Почувствовала, как душу снова заполняет злость на несправедливость судьбы. Обида на всех и все.
(- Учись держать эмоции под контролем! — говорил отец.
— Но как?! — возмущалась девушка. — Я не умею!
— Представь, что написала все, чем недовольна, на листке бумаги. Скомкай лист в крохотный шарик и отшвырни от себя одним щелчком!
— Я не умею! — протестовала.
— Попробуй. Немного тренировки и у тебя получится.
Леночка пробовала снова и снова. В какой-то момент поняла, что совет был дан верный. С эмоциями получалось. Чего не скажешь о памяти.)
Она прекрасно помнила тот день, когда стрелка весов неумолимо сообщила, что девушка набрала лишних триста грамм.
Акцентировать внимание на проблеме Леночка не стала, а только увеличила нагрузку в танцклассе и почти перестала есть.
С аппетитом возникла проблема. Есть Леночка хотела всегда! Хотя, снова не могла понять почему. Итогом переедания, если таковым можно назвать лишнюю половинку яйца или гренок, становилась очередная порция слабительного или искусственно вызванная рвота.
К середине февраля вес девушки увеличился на два килограмма! Для обычной барышни — незначительная прибавка. Для балерины — катастрофа!
Промаявшись еще неделю, не желая нагружать проблемой Диану, Леночка решила поговорить с Людмилой Марковной.
После вечернего занятия, в день, когда Диана убежала на репетицию в театр, девушка задержала Людмилу, уже готовящуюся покинуть танцкласс.
— Я поправляюсь, — сообщила, глядя в пол.
— Да? — наиграно удивилась Милочка. — А я не заметила.
— Весы заметили, — пробормотала Леночка. — С тех пор, как Мстя вся ушла в свою беременность и перестала нас третировать, вы дали нам послабление, не ругаете за каждый лишний грамм, вот мы и распустились, — поправила саму себя: — Я распустилась. С Дианкой все в порядке. Вот смотрите, — встала на весы.
— Действительно, — отрицать очевидное было глупо, — плюс два килограмма в сравнении с предновогодними замерами. Ты стала больше есть?
— Нет! — попробовала отрицать девушка. — Если и съедаю лишне — сразу рву!
— Не нужно. Испортишь и желудок, и печень, и зубы.
— Но что же делать в таком случае? — Леночке был нужен совет.
— Знаешь, мне кажется, что у тебя банальный гормональный взрыв, — лепетала Милочка. — Нужно сдать анализы, показаться врачу.
Диагноз врача только подтвердил слова педагога:
— Странно, — бормотала себе под нос врач. — Обычно к этому возрасту эндокринная система стабилизируется. То, что я вижу — вне понимания. Подобное может быть спровоцировано только внешним вмешательством. Вы принимали какие-то медикаменты без моего контроля? — строго посмотрела на Леночку.
— Ну да, — подтвердила девушка. — Осенью у меня было воспаление легких, и я три недели лечилась у врача моего отца.
— И чем же вас потчевал этот врач? — с ехидцей в голосе поинтересовалась дама в белом халате. Хмыкнула, увидев растерянное личико пациентки: — Наглотаетесь всякой новомодной дряни, а потом ко мне бежите!
— И что мне теперь делать?! — Леночке нужно было руководство к действию.
— А ничего! — пожала плечами врач. — Надейтесь, что почки и печень выведут препараты в скором времени, и вы снова придете в норму и вернете балетные формы.
Никакую форму Леночка, конечно, не вернула.
Пилюля, которую умудрилась подсунуть ей Людмила в конце февраля, завершила начатое.
Но теперь у Милочки, проклинающей и ненавидящей себя за то, что делает, была еще одна причина, которой можно объяснить изменения в организме ученицы: стресс, вызваный смертью Звездинской, чьим мужем был мужчина, любимый Леной Халфиной.
Занятия выпускного класса закончились в середине мая. Началась подготовка к ежегодному концерту, в котором Леночка принимать участие отказалась. Она забрала диплом, выданный вопреки желанию директора, и уехала в загородный дом отца.
На выпускной концерт, чтобы увидеть выступление Дианы, Лена Халфина не пришла.
* * *Тимур постоянно оглядывался, словно высматривал кого-то.
С Милочкой за прошедшие с новогодней ночи семь месяцев он встретился только дважды.
Конечно, Халфин приехал к дому Людмилы уже через день, чтобы отвезти её в училище. Но Милочка обошла машину, даже не взглянув на того, кто сидит за рулём, и направилась к автобусной остановке.
Вечером он был занят, а потому послал водителя забрать любовницу.
Людмила стояла и делала вид, что не понимает, зачем и ради кого остановился этот автомобиль. Юркнула в подъехавший автобус и растворилась в толпе пассажиров.
Игра в «не замечаю автомобиль» продолжилась на следующий день.
И на следующий…
Тимур освободился
