Пиркко Сайсио - Бесчувственность
Тойни: Ты стал такой вспыльчивый. Раньше ты был лучше.
Сеппо: Раньше все было лучше. Не правда ли?
Тойни: Раньше я могла тобой командовать.
Сеппо: Теперь хуже? Теперь я тобой командую?
Тойни: Никто мной не командует. И тобой никто.
Сцена седьмая
Марко и Милва сидят за стойкой бара и листают календарь.
Марко: Так… Десятое апреля — это суббота.
Милва: Пасха.
Марко: И что с того?
Милва: В церковь не попасть.
Марко: Ах да. Ну а следующая суббота? Семнадцатое?
Милва: Я, наверное, буду в Тарту. Это еще не точно, но все же…
Марко: Двадцать четвертое?
Милва: Я еще не вернусь из Тарту. Ну что ты уставился?
Марко: Прости. Первое мая — праздник. Как насчет восьмого?
Милва: Вот, бляха-муха, как все сложно. Я, наверное…. я ничего не могу обещать про выходные в мае.
Марко: Да не психуй ты, ладно. Успокойся.
Милва: Не затупывай меня.
Марко: Не затупывай? Хорошо, не буду. А что это значит?
Милва: Прерывать. Затыкать. Что ты смеешься?
Марко: Ничего, прости, просто слово смешное. Затупывать. Милва-затупышка.
Милва: Ха-ха.
Марко: Ну все-все… Успокойся.
Милва: Ты снова начинаешь?
Марко: Прости, прости, сори. Успокойся, пожалуйста. То есть я хотел сказать… Эй, кто-нибудь… Девушка, коньяк, пожалуйста. Два! In vino veritas. Хотя нет, не надо! То есть коньяк, конечно, «Ренуар». Уф! Утопим в коньяке. Нам нужен коньяк, а не слова!
Милва: Тихо, мой мальчик. Успокойся.
Марко: Не затупывай меня.
Милва: Фу ты, ну ты!
Марко: Ну, на чем мы остановились? Как насчет пятого июня?
Милва: Это суббота?
Марко: Это все одни субботы.
Милва: А, ну да. В принципе — подходит. Вот только надо уточнить кое-что.
Марко: Что?
Милва: Ну, подходит ли? Я не помню, обещала я поехать в Палтамо или нет?
Марко: Это тот самый проект с газетными киосками?
Милва: Да, можно и так сказать. Там жизнь едва теплится. И этот шум вокруг киосков помогает эту жизнь поддержать. Так что мы будем делать?
Марко: Я не хочу давить на тебя.
Милва: Нет, если подумать, то выйти замуж — это не такое уж плохое решение, особенно если…
Марко: Если что?
Милва: Особенно, если ты там, замужем, никогда не была. Что ты снова уставился?
Марко: Прости. Многим женщинам нравится, когда на них смотрят.
Милва: А мне не нравится.
Марко: Я знаю. Прости. А почему тебе не нравится?
Милва: Потому что… мне кажется, что ты ищешь во мне недостатки.
Марко: Да нет же. Я смотрю, потому что ты…
Милва: Проехали. Так что мы будем делать? Когда же?
Марко: Я готов подождать.
Милва: Ну, тогда ладно.
Марко: Вот только мой папаша, по-моему, ему не терпится.
Милва: Папаша? Твой отец? С чего вдруг?
Марко: А я откуда знаю? У него свои тараканы… Может, он думает, что лучше не затягивать… не стоит…
Милва: Ах вот оно что.
Марко: В конце концов это не ему решать.
Милва: Да уж, конечно.
Марко: Вот только…
Милва: Что?
Марко: Он собирается оплатить все расходы.
Милва: Вот, значит, в чем дело…
Марко: Ну, ты поняла, что я имею в виду. Хотя…
Милва: Что «хотя»?
Марко: Очень трогательно с его стороны.
Милва: Угу.
Марко: В общем, он хочет сам все устроить. Организовать всех этих Мендельсонов и прочее. Это его идея. В церкви Святого Йоханнеса. Он говорил что-то об игре света и тени и как там красиво в какой-то там определенный час.
Милва: Забавно.
Марко: Ну да, в некотором роде забавно. Да, и еще он говорил про казино и какой-то первоклассный ресторан на острове, про каких-то там куропаток и про жульены. Он уже видит себя во фраке, произносящем торжественную речь за столом. Он позвонил в какую-то турфирму и договорился о нашем свадебном путешествии. Ему, видишь ли, кажется, что Багамы — это слишком примитивно, и поэтому он предлагает Галапагосские острова.
Милва: А тебе не кажется, что он просто вмешивается в нашу личную жизнь?
Марко: В некоторой степени да. Но я все-таки…
Милва: Что значит «все-таки»? Какое, на хрен, может быть «все-таки»?
Марко: Эй, потише, сбавь обороты! Я «все-таки» его единственный сын. Может, у него совесть проснулась.
Милва: Совесть? С какой стати?
Марко: Ну, откуда мне знать?
Милва: Должен знать. Ты «все-таки» его сын.
Марко: Ну, может, он вспомнил, какое у меня было детство…
Милва: Послушай, Марко. Если я выйду за тебя замуж…
Марко: Почему «если»?
Милва: Хорошо, когда я выйду за тебя замуж, я хочу, чтобы между нами было все честно. Иначе я просто не смогу.
Марко: О чем это ты? Конечно, так и будет.
Милва: Почему ты хочешь жениться на мне?
Марко: Почему на тебе? Черт возьми, потому что ты моя.
Милва: Что значит — твоя?
Марко: С тобой я чувствую себя свободным. Ты не кричишь и не требуешь обещаний, как другие. Ну разве что вот только сейчас.
Милва: Тогда расскажи-ка мне о своем лучшем сексе, когда это было и с кем?
Марко: Прекрати, здесь же люди.
Милва: С кем?
Марко: С тобой.
Милва: Ты обещал, что будешь откровенным. Я не буду ревновать.
Марко: С тобой.
Милва: И когда?
Марко: Говори тише! В тот раз, когда ты фотографировала меня. Это было неожиданно.
Милва: Я увеличила одну фотографию и подарила ее твоей матери. На ней только лицо. Она сказала — ты на ней такой задумчивый…
Марко: Возможно, я тогда о чем-то думал.
Милва: О чем?
Марко: Откуда я помню. Может быть о том, как… как возбуждает… когда кто-то смотрит, словно подглядывает в глазок. Ведь в камере тоже есть линза.
Милва: Скажи, ты врал мне? Сегодня вечером?
Марко: А ты?
Милва: Я первая спросила.
Марко: Это ни о чем не говорит.
Милва: Хорошо. Будем тянуть жребий. Кто вытащит короткую спичку, тот отвечает первым.
Марко: А если я не врал?
Милва: Ложь есть всегда. Большая или маленькая.
Марко: Я тащу? Хорошо. Короткая. Это короткая?
Милва: Короткая. Ты первый.
Марко: Хорошо, хорошо. Дай мне подумать.
Милва: Будь откровенен.
Марко: Ладно, хорошо. ПризнаЮсь, что соврал, когда сказал, что мой отец — единственный, кто хочет поскорее нас поженить.
Милва: Я так и знала.
Марко: Знала что?
Милва: Я знала, что ты тоже этого хочешь.
Марко: Чего?
Милва: Ты хочешь привязать меня к себе. Но не хочешь, чтобы я на тебя смотрела. Ты хочешь сам смотреть на меня, я знаю, я чувствую, но ты зачем-то пытаешься скрыть это.
Марко: Это что, противоестественно?
Милва: Нет, это убивает естественность.
Марко: Я не понимаю тебя. То есть совсем не понимаю. Я имел в виду маму.
Милва: Маму? А при чем здесь она?
Марко: Это мама хочет, чтобы мы поскорее поженились.
Милва: Зачем?
Марко: Она хочет избавиться от чувства вины. Ей кажется, что она зависит от меня.
Милва: А-а.
Марко: То есть нет. Она боится, что слишком зависит от своих близких, что чересчур привязана ко мне. Хотя нет, она просто боится, что кто-нибудь заметит эту ее привязанность.
Милва: Что ж, ясно.
Марко: Теперь твоя очередь рассказывать.
Милва: А, ну да. Я соврала тебе… ну что ты снова уставился?
Марко: Ах да, прости.
Милва: Так вот. Именно об этом.
Марко: О чем? О чем?
Милва: О том, что мне не нравится, когда ты смотришь на меня, потому что ты, якобы, высматриваешь во мне недостатки.
Марко: Ну и?
Милва: Ну… на самом деле я так не думаю. Я соврала тебе.
Марко: Понятно. Ну и зачем же тогда?
Милва: Зачем-зачем? Да ни зачем.
Марко: Ты уходишь от ответа. Почему я не могу смотреть на тебя?
