Анна Яблонская - Язычники

К Кристине подходит Бомж.

БОМЖ. (протягивает руки к бутылке) Ты уже допила? Можно я бутылочку возьму?

Кристина встает и уходит.

Квартира. Гостиная. В углу висит икона божьей матери, под ней — полка, на полке горит лампадка. Боцман и Наталья сидят за столом и пьют чай.

НАТАЛЬЯ. (прихлебывая чай) А чудеса Господни видел ты, отец мой?

БОЦМАН. (робея) Нет, не видел. Никаких не видел.

НАТАЛЬЯ. Весь белый свет объездил, везде побывал, а чудес не видел?

БОЦМАН. Нет. Не видел… Ой, да. Видел… одно видел.

НАТАЛЬЯ. Где?

БОЦМАН. В Гане.

НАТАЛЬЯ. Где?

БОЦМАН. На побережье Гвинейского залива. К югу от Аквапимских холмов.

НАТАЛЬЯ. Это где ж?

БОЦМАН. В Африке.

НАТАЛЬЯ. В Африке?

БОЦМАН. В Африке. В Гане на погрузке стояли…руду грузили…с товарищем моим…с Лехой…с механиком на берег сошли… Леха, говорит, давай прогуляемся… на автобус сели… он говорит, я все тут знаю… ага… сошли… а там поселок… смотрим — пустой совсем… дома глиняные на земле прямо, крыша из листьев пальмовых… и ни души… мне аж как-то дико стало, а Леха говорит: гляди вон… на холме… копошится кто-то… я не увидел сначала… а только прислушался… как вой такой протяжный… жуткий… шакалы будто…

НАТАЛЬЯ. (крестится) Спаси господи!

БОЦМАН. Ближе подошли, а там… Все племя ихнее, разукрашенные, голые… поют, пляшут… увидели нас… а в руках ножи, копья… я думал все — съедят, даже косточек не оставят… вижу самый здоровый к нам из круга вышел… а Леха мне шепотом: не ссы! С вождем разговаривать будем… а он по-ихнему понимал чуть-чуть, потому что до этого там… с населением ихним… дело имел… вообщем бухло им продавал… и начали они говорить… а вокруг тишина такая… тишина как на кладбище… и только Леха с вождем базарят… о чем-то… я стою — смотрю на них… черные все, жилистые, на лице глаза одни — белки только видно, а все остальное — черное…как земля…стоят скалятся, мускулами играют…… все думаю… всё… а Леха поговорил с этим, с главным, ко мне обернулся… бледный такой… и говорит… что мол, мы духа предков разозлили очень… мы, говорит, ритуал их нарушили, оскорбили мертвых, невовремя пришли, они своим предкам покойным поклоняются…

НАТАЛЬЯ. Язычники!!! Спаси господи и помилуй!

БОЦМАН. И теперь, один нам выход… или смерть или это… мы вместе с ними должны встать сейчас в этот… в их… в круг и сейчас они нас… короче… в воздух поднимать будут…

НАТАЛЬЯ. Матерь божья!

БОЦМАН. Только говорят: одно условие! Чтобы все железное, что есть у нас… ну… часы там, деньги, чтобы все мы из карманов вытряхнули и обувь сняли… а я уже на ватных ногах там… разулся, часы снял… вдруг один из них ко мне с кинжалом — все думаю, пырнет, и поминай, как звали… за грудки взял и одним движением… р-р-раз… и все пуговицы с жилетки моей срезал… железные тоже… жалко мне стало — жилетку жена мне сшила, золотые руки у нее были и добрая очень… а голубцы она как готовила! любил я… встали мы в круг… а я все о жене думаю… женился недавно, все ждал, когда рейс кончится, подарков накупил… а тут не то, что рейс — жизнь… они давай приплясывать и выть на своем… а в центре круга… чурбан, а на нем… маска…. Такая большая… разукрашенная…страшная….

НАТАЛЬЯ. Идол!! Спаси Господи и помилуй!

БОЦМАН. А они нас за руки схватили и пляшут… тум-тум-тум-тум-тум-тум… пятками по земле ритм отбивают и в барабаны бьют… и голосами такими воют, что я голосов таких и в жизни никогда не слышал… словно и правда… мертвые им подпевают…

НАТАЛЬЯ. Бесы!!

БОЦМАН. И вот так в кругу этом… я не знаю… может часа полтора, а может и все три… плясали они и пели… я уж света белого не видел… только рожи эти черные перед глазами и небо мелькает и Нинкино лицо передо мной, как в калейдоскопе и тум-тум-тум… и солнце… солнце такое что… попробуй вот так на холме потанцуй в полдень… как на сковородке… босиком еще…. я уж думал все — упаду я сейчас и умру прямо здесь… И Леха смотрю тоже… лица на нем нет, рот открыт, ноги еле волочит. И вдруг… вождь их в центр выбежал, рукой взмахнул, замерли все… и на колени перед нами повалился… и пополз… сначала он, а потом и все… окружили нас с Лехой-то, на коленях ползут, мычат что-то плачут… а вождь значит эту маску ихнюю эту… взял… и мне протягивает… я говорю, Лехе говорю: что? пиз… кердык нам, говорю?! А он: нет, вождь сказал, что мы — великие боги, раз духу предков не под силу нас в воздух поднять, хоть и ничего железного при нас не было, и обувь мы сняли и пуговицы тоже… все срезаны… значит, сила в нас огромная, что даже предки мертвые ничего сделать не смогли… и в знак поклонения отдают нам эту маску и почестями большими до самого порта чуть не на плечах нас с Лехой тащили… и плакали… как собаки выли… вождь особенно заливался, потому что жалко было маску отдавать… потому что это их главного… отца их племени, символ…

НАТАЛЬЯ. Идол!!! Спаси Господи! (с жадным интересом) А потом?

БОЦМАН. А потом на борт когда вернулись… в себя пришли… вспомнил я… вспомнил…

НАТАЛЬЯ. Что?

БОЦМАН. Что штырь у меня стальной в ключице… спица, понимаете? я ж ключицу ломал… штырь мне железный… вставили… вот почему не смог он… дух ихний… не смог

НАТАЛЬЯ. И ты что же… маску эту… домой забрал?

БОЦМАН. Забрал. Жене подарил. До сих пор в спальне ее висит… как память…

НАТАЛЬЯ. А с женой что?

БОЦМАН. Умерла. Десять лет уж как умерла….

НАТАЛЬЯ. Матерь божья!!! (крестится) Умерла! Значит ты ей эту дрянь бесовскую — в спальню, а она умерла?

БОЦМАН. Ну… да.

НАТАЛЬЯ. И долго прожила она после этого?…

БОЦМАН. После чего?

НАТАЛЬЯ. Ну, как ты идола в дом приволок?

БОЦМАН. Да как я с рейса вернулся… через три месяца… рак у нее нашли, а потом…

НАТАЛЬЯ. (крестится) Спаси Господи и помилуй!!!

Боцман некоторое время сидит в замешательстве. Потом его глаза наливаются кровью, он вскакивает и бежит к выходу. Наталья сидит в комнате одна и пьет чай, на ее лице — счастливая улыбка человека, который знает, что делает.

Появляется Марина — вся взъерошенная, растерянная. Марина мечется по квартире, не может прийти в себя. Наталья спокойно сидит и пьет чай. Марина подходит к Наталье, хочет что-то сказать, затем Марина замечает икону Божьей матери в углу на полке. Марина несколько секунд смотрит на икону и вдруг рушится перед ней на колени.

МАРИНА. Купил!! Триста квадратных метров! На Балковской!!! Купил!!

Наталья крестится, Марина крестится.

МАРИНА. Купил! Даже подвал смотреть не стал — мне подходит, говорит! Сейчас товар придти должен, склад до завтра срочняк… божьей милостью… Если, говорит, десять тысяч скинете — я прямо сейчас расплачусь. Это — хозяину он… А тебе, говорит, если напрямую, не через агентство сделаешь— пятерку, прости Господи!.. Мне! Пятерку! Я на хозяина, он на меня, я говорю, сбрасывай, потому что хрен кто у тебя этот сарай купит! Он говорит, ну, если расчет немедленно… А этот… юбку эту свою… подобрал…

НАТАЛЬЯ. Облачение!

МАРИНА. Ключи из кармана вынул… сейчас говорит… пошел… он там мерседес свой припарковал…с водителем… киргизом… черный… на солнце так и блестит… а внутри телевизор… пошел, чемоданчик в машине взял, деньги пересчитал… и говорит — поехали к нотариусу… а то я к вечерней не успею… (крестится) Я нотариусу звоню, говорю: Люда! Я тебя прошу! Люда! А Люда: я уже с работы уехала! я говорю: Люда! Люда! Люда: ладно, но за срочность… хорошо… приехали мы… оформили быстро все… он ей за срочность плюс триста еще… Купил! И деньги сразу… Расплатился! Я же… я же на эти деньги… мы же ремонт нормальный сделаем… я же… мы же…

НАТАЛЬЯ. Да, теперь заживем. В молитве и покаянии.

Действие второе

Весна. Квартира. Свежий ремонт, уютно, чисто светло. В гостиной, кроме иконы Божьей матери появились еще несколько православных икон. Окна открыты. На подоконнике — стоит ваза с пучком вербных ветвей. Марина накрывает на стол. Она очень изменилась — одета в глухую темную блузку, длинную юбку, на голове — платок. Входит Наталья с подносом. На подносе — кастрюля с кашей.

НАТАЛЬЯ (кричит в соседнюю комнату) Кристиночка, помоги мне!

В ответ на зов Натальи из комнаты Кристины слышится громкая неприятная музыка. Марина порывается пойти в комнату Кристины. Наталья ее останавливает.

МАРИНА (раздраженно) Я сейчас!

НАТАЛЬЯ (останавливает ее) Не надо, Маринушка, не надо… Это бесы… Искушают тебя… ты молись… к таинству готовься, а Господь управит… Пусть себе… Тем более, такой праздник сегодня! Сегодня Иисус Христос верхом на осле въехал в ворота Иерусалима!