Ushba - Фанфик Чудовище
И когда Воробей мне об этом рассказывал, в третьем часу ночи, между прочим, мне сразу вспомнились злосчастные пауки, так царапнувшие месяц назад. Дело в том, что волей случая Непростительные свежепринятому Пожирателю Смерти Барти Краучу младшему ставила именно мадам Лестрейндж. Обучение сначала велось на мышах, и мальчишка все жалел зверушек, предлагая заменить их на пауков: их-де ему не так жалко.
— То есть ты хочешь сказать, — удивился птах, — что под видом Моуди нам преподает ЗОТИ считающийся мертвым Пожиратель Смерти?
— А ты думаешь, педантичный глава Департамента международного магического сотрудничества средних лет глотает Оборотку каждый час или торчит под чарами в школе, показывая толпе спиногрызов шоу с Непростительными? Cén fáth sa diabhal ему это нужно? (п/а: ирл. На кой черт) Своих дел мало?
— Но он же умер... И отец от него отрекся на суде, ты же говорила.
— Воробей, не тупи. Беллатрикс Лестрейндж тоже официально мертва, и что? Может не отрекался мужик, а карьеру спасал. Да и у высокопоставленного чиновника гораздо больше возможностей вытащить сына из тюрьмы, чем у матери и тетки Пожирателей.
Мелкий в ответ сдавленно выругался. Потом задумался на пару мгновений и сказал:
— Черт, не сходится. Моуди и директор давно и близко знакомы. Старик нехилый легиллимент. Два месяца за одним столом... Какие нафиг чары? Или, тем более, Оборотка, Патти? Это же не газировка, ее же фиг попьешь без последствий, тем более часов восемь кряду. Не, ну фигня какая-то, сама посуди! Scrios Dé! (п/а: ирл. Блин, досл. Господь Разрушитель!) Что-то мы упускаем...
Я устало вздохнула и, зевнув, посмотрел на часы.
— Ладно, ребенок, хватит выворачивать мозги наизнанку, поздно уже. Подумаем об этом завтра, на свежую голову. А еще лучше, дождись официального открытия Турнира. Это же международное мероприятие, так? Значит, Крауч-старший там очень может появиться. Вот и посади Добби за Карту или сам сядь. Но в любом случае, Патриком заклинаю, будь осторожен, ладно? — мелкий в ответ засопел рассерженным ежиком. — Все, спокойной ночи. Брысь спать, кому сказано!
Было действительно довольно поздно, однако, отключив зеркало, сама я спать не легла, а достала блокнот, карандаш и закурила очередную сигарету. Сам того не ведая, Воробей подал мне идею, где искать блудного Томми. Ведь если Джуниор — как издевательски звала мальчишку-Крауча Тварь — был жив и сейчас находился в Хогвартсе, то...
48. Прогулка на кладбище
Вообще Оборотка — интересное зелье. Придумано оно было в конце шестнадцатого века одной весьма талантливой ведьмой, Паолой из Милана по прозвищу Скромница. Как это часто бывает с гениями, эта дама опередила свое время. Ей бы сейчас родиться, глядишь — и не была бы ее участь столь печальна. Это сейчас гуманизм и тому подобное, а тогда за почти удачную попытку ограбить знатного мага наказание было одно — смерть. Куртизанку, воровку и авантюристку Паолу по причине ее абсолютно неблагородного происхождения повесили, а способ приготовления зелья, при помощи которого она решила обчистить своего тогдашнего то ли клиента, то ли покровителя, был практически утерян: как я понимаю, нормального лабораторного журнала Паола не вела. Она, как большинство женщин того времени, и свое имя-то писала с трудом. Рецепт был восстановлен лет через двадцать, и то — случайно, как это нередко бывает. За минувшие три века рецепт и список ингредиентов не раз перерабатывались, что-то добавлялось, что-то убиралось, а в середине пятидесятых швейцарцами Бергом и Янсеном была выведена формула так называемого «концентрированного Полиморфума»: если раньше стандартная доза для взрослого мужчины составляла не менее четырех-пяти унций, то для концентрата эта доза была равна всего двум унциям. Да, в девяноста втором Грейнджер варила обычное, неконцентрированное зелье.
Надо думать, Джуниор — если это он маскировался под Моуди — Бергу и Янсену был благодарен для крайности: их формула зелья помимо уменьшения дозы снимала и токсичность принимаемого зелья до приемлемого уровня, что и позволяло Барти пить Оборотку минимум восемь часов кряду ежедневно на протяжении двух месяцев и при этом не склеить ласты от интоксикации. Впрочем, если Крауч собирался проворачивать этот фокус до конца учебного года, то даже малая доза ему помочь не сможет. И Ясме, и Сэмми, колдомедик, привлеченный Планкетт для моего маленького проекта «Спящая красавица», в этом были уверены: какие-то смешные две унции при необходимости принимать зелье ежечасно по шесть-восемь часов кряду каждый божий день на протяжении минимум пяти дней в неделю превращаются в абсолютно несмешные полтора галлона в месяц. (п/а: 2 унции=56 мл, 1,5 галлона=6,8 л)
А это, между прочим, немалые объемы. И стоят эти объемы соответствующе, даже если самому варить. Но для этого навык немалый нужен, а я — вернее, Тварь — не помню, чтобы Джуниор проявлял такую уж склонность к зельям. Нет, ТРИТОНы он сдал на отлично, это да. Хотя... За десять лет и козла в футбол играть научить можно, было бы желание. Но все равно, бумсланг и рог двурога на дороге не валяются.
Записывая в блокнотик свои промежуточные выводы, я вовсе не собиралась в то же утро бежать с ним к Планкетт или к Фэлановым компаньонам. Во-первых, у меня было слишком мало данных. Во-вторых, задавать столь интимные вопросы о поставках условно-разрешенных веществ или о крупных заказах на столь же условно-разрешенное зелье — значило попасть в неловкое положение и упасть — раз эдак пять-десять на остро заточенное лезвие. Или съесть что-то не то. Нафиг надо. И я решила подождать, пока не наступит ноябрь.
Точнее, пока не пройдет Хэллоуин. Дело в том, что мне был нужен Добби, а в этот день в Хогвартсе с раздражающим постоянством обязательно случалась какая-то гадость. К тому же, Воробей еще в прошлом году дал слово все же побывать на этот Самайн на могиле родителей. Запрещать подростку эту опасную авантюру бесполезно, лучше подстраховать. Кто знает, вдруг пацану судьба сделает подарок, и на кладбище заявится Крыса, сам или в компании?
То прохладное октябрьское утро ничего не предвещало. Накануне в Хогвартс прибыли делегации из Дурмштанга и Шармбатона. В делегации от первой школы был какой-то известный ловец, а среди представителей от Шармбатона что-то забыла вейла то ли полукровка, то ли квартеронка. Мелкому даже «повезло» испытать на себе знаменитые вейловские чары. Шкету они не понравились категорически, шипел потом и плевался — не любит он, когда ему по мозгам ездят, да и за нагло унесенные морепродукты — вейла утащила у него из-под носа буйабес — обычно удавиться готов. Добби, получив активированную Карту и соответствующее задание, ночью доложил, что Барти Краучей в Большом зале было двое. Не смотря на субботу, школа к завтраку уже тихо гудела: директор накануне объявил об открытии Турнира Трех Волшебников и выставил Кубок Огня в Большом зале, дабы желающие принять участие могли бросить в него свое имя, и уже в девятом часу утра в зале была толкучка. Воробью это было на руку. Через час после завтрака он спустился с Уизли и Грейнджер в зал, дождался, пока те увлекутся обсуждением претендентов в чемпионы, и тихо смылся на третий этаж, к статуе Ганхильды из Горсмура. В тайном ходе за ее горбом мелкого уже ждал Добби с теплой мантией и цветами. Воробей выбрался из лавки сладостей, куда вел ход, незамеченным и пошел по направлению к Визжащей хижине, где и вызвал «Рыцаря» взмахом палочки: особо скрывать, что он побывал на могиле Поттеров, шкет не собирался, так зачем в таком случае светить свое абсолютно нелегальное умение трансгрессировать? Мелкого в дороге и автобусе страховал прекрасно умевший быть невидимым Добби. Кладбище еще утром мы втроем осмотрели на предмет «случайных» порт-ключей и прочих неожиданностей. Сидевший в кустах близ ограды Живоглот отвечал за обнаружение анимагов и невидимок: на книзлов большинство хамелеоновых чар не действовали. А я под видом старухи бдила с другой стороны, на самом кладбище, и время от времени бросала сканирующее заклятие. С собой у мелкого был аварийный порт-ключ, который должен был сработать, если ребенка каким-то образом вырубят, а эльф не сможет помочь. Что самое интересное, против всех этих мер Воробушек и слова не сказал: паранойя — вещь чрезвычайно заразная. Но полезная.
В Хогвартсе о том, куда отправился Поттер, знал только Невилл. В начале сентября мелкий подходил к Макгонагалл с традиционной просьбой отпустить его тридцать первого октября к могиле родителей. Что удивительно, декан на сей не высказалась самым категорическим образом, а дипломатично ответила, что «мы подумаем». Да вот только подростку было плевать, кто там о чем думать будет. А после он узнал, что вместо аврора в отставке, наиболее вероятного его кандидата в спутники в Годрикову лощину, в замке находился Пожиратель Смерти. Так что ближе ко дню годовщины шкет и не подумал о том, чтоб напоминать профессору трансфигурации о своей просьбе. Что характерно, кошара облезлая тоже не стала говорить с Поттером о его желании посетить кладбище и вообще вела себя так, будто никакой просьбы и не было. Склероз, какая жалость, ага.
