Чарльз Брэкет - Бульвар заходящего солнца
Норма (вешая трубку). Наконец-то, наконец… Макс! (В ее голосе вновь чувствуется сила). Макс, это звонил де Милль, вернее не сам, но это не так уж и… Макс, сценарий принят, ты слышишь, Макс? Я буду играть Саломею — Норма Дэсмонд снова будет сниматься, снова сниматься. Какая новость! Ты слышишь, Макс?
Макс (поднимаясь по лестнице). Я очень рад, Норма. А впрочем, в тебе я никогда не сомневался. Ты будешь сниматься всегда.
Норма. Как думаешь, за три недели я приду в норму?
Макс. Нет никаких сомнений — не только у меня, у врача тоже.
Норма. Правда, надо будет строго соблюдать режим: не пить, массаж, диету и все прочее.
Макс. Тебе это не впервой, Норма. Все будет в порядке.
Норма. Но… он же убежал… Джо убежал. А как же теперь сценарий?
Макс. Не волнуйтесь, с минуты на минуту он будет здесь.
Норма. Правда? Не может быть? Он ведь сказал, что…
Макс. Он звонил и уже едет.
Норма. Надо же — сколько счастливых событий. А я уже думала…
Макс. Все будет хорошо, Норма, все будет хорошо, вот увидишь.
Звонок.
Я же говорил, что с минуты на минуту… (Снова спускается и открывает дверь).
Джо (вбегая). Ну как она? Пришла в сознание?
Макс. Да. Ей лучше.
Джо (сбрасывая на ходу плащ, бежит вверх по лестнице). Норма! (Медленно подходит, долго на нее смотрит, а затем снимает с ее ног туфли и бросает их в угол). Что за глупости! Что ты наделала!
Норма (открывая глаза). Джо-о! Марты-шик!
Джо. Что за глупости ты себе позволяешь!
Норма. Да, это действительно глупость…
Джо. Ну прямо маленький ребенок!
Норма. Это действительно глупость — влюбиться в тебя. Влюбиться в тебя — я…
Джо. Звезды не вскрывают себе вены из-за безвестных сценаристов.
Норма. Ну почему же безвестных? Кто тебе сказал, что ты безвестный? Совсем и не безвестный. Сейчас мне звонили от де Милля: твои сценарий принят.
Джо. Не может быть. Повтори-ка еще раз.
Норма. Может. Правда, им нужна небольшая доработка, но я думаю, ты справишься, ведь главное сделано. Сегодня его привезут.
Джо. Не могу поверить… Ведь это же…
Норма. Да, это тысячи… так что ты немножко разбогатеешь, купишь шикарную машину… надо же когда-то и тебе… Сядь ко мне, Джо, ведь сегодня такой день.
ДЖО садится на кровать.
Дай-ка мне руку. Нет, другая рука в полном порядке, а эта, врач сказал, скоро заживет. Так что мы еще поснимаемся, мартыш, мы еще повоюем. Они снова увидят свою любимую Норму Дэсмонд, они убедятся… Мартыш, скажи, что любишь меня — ну хоть немножко, совсем немножко. Скажи мне! Ведь кино не окончено, Джо, кино Нормы Дэсмонд не окончится никогда, никогда. Ведь правда?
Джо. Ну… ну, конечно.
Норма. И никого у тебя нет, никаких девушек, от которых ты без ума, скажи, что ты просто пошутил. Скажи, Джо.
Джо. Ну ладно, если хочешь: я просто пошутил.
Норма, Вот так-то лучше, мартыш. Обними меня, Джо, крепко обними, ведь ты это умеешь. Как следует обними свою маленькую Нормочку, обними как следует. Ведь у нас впереди… (Стремительным движением привлекает его к себе).
Затемнение.
Картина четвертая
Спальня. НОРМА в костюме Чарли Чаплина — в котелке и с тросточкой — копирует великого комика. ДЖО, сидя на кровати, жует резинку и рассеянно за ней наблюдает. Танец кончается. ДЖО аплодирует. НОРМА игриво прыгает к нему на кровать и целует в щеку.
Норма. Тебе, правда, понравилось, правда?
Джо. Ты великолепна. Впрочем, как всегда.
Норма. Как всегда! Это был мой коронный номер. Великий Чарли, которому я поклонялась и… Великая Норма. Так ты считаешь, что никаких проблем с формой у меня нет?
Джо. Никаких.
Норма. Совсем?
Джо. Совсем.
Норма. Я, конечно, понимаю, что тот танец будет совсем другим, но должна же я показать им, в какой я форме. Ты считаешь, что я в форме?
Джо. В полной.
Норма. Повтори это еще раз. Я хочу, чтобы ты это повторил.
Джо. Ты в полной форме.
Норма. Повтори-ка еще раз.
Джо (с легким раздражением). Слушай, если тебе нужен попугай, то для этой роли я не слишком подхожу.
Норма. Но мне приятно слышать приятные слова. Тем более, когда их говоришь ты, Джо. А ты не так часто говоришь мне приятные слова, правда. Не очень часто.
Джо. Обычная мужская сдержанность.
Норма. Но почему? Я не хочу, чтобы ты был со мною сдержан, Джо, я этого совсем не хочу. Ну, расслабься же и скажи мне что-нибудь приятное. Скажи своей Нормочке что-нибудь приятное.
Джо (его раздражение растет). Я уже сказал.
Норма. Что ты сказал, мартыш?
Джо. Ты прекрасно все слышала и нечего переспрашивать.
Норма. Но я же сказала, что хочу, чтобы ты еще раз все повторил.
Джо (повышая голос). Я не попугай! Мало того, что ты заперла меня в этой золотой клетке — ты, кажется, всерьез хочешь сделать из меня своего ручного попугая — чтобы я без конца повторял любую чушь, которую ты несешь. Попка дурак, попка дурак, попка дурак!
Норма. Чушь? Что значит «чушь»? Что я в полной форме — разве это чушь?
Джо. Нет, не чушь, ты действительно в полной форме, но сколько же можно? Сколько можно, я спрашиваю?!
Норма (обнимая его). Не кричи так, прошу тебя. Просто мне как всякой женщине приятны приятные слова, а когда их говоришь ты…
Джо. Это я уже слышал. Смени пластинку.
Норма. О, как ты груб, Джо. Раньше ты так со мной не разговаривал.
Джо. Потому что раньше ты не твердила по тысяче раз одно и то же.
Норма. Ты должен меня понять, Джо, я так волнуюсь: скоро ведь будет звонить де Милль, чтобы забрать наш сценарий.
Джо. А что, самой нельзя позвонить?
Норма. Ты забываешь, что я — Норма Дэсмонд.
Джо. А я — Джо Гиллис.
Норма. Да, но я — звезда экрана, а ты…
Джо. Безвестный сценарист, ты это хотела сказать?
Норма. Ну почему же безвестный? После «Саломеи» ты уже не будешь безвестным. Ты будешь известным, Джо, ты будешь очень известным, и все благодаря мне. Благодаря твоей Нормочке, которая тебя так…
Джо. Угу — пока сам себя не похвалишь…
Норма. Кто не похвалит?
Джо. Никто. Просто пословица.
Норма. Джо, меня в жизни столько раз хвалили, что тебе и не снилось. Да и сегодня приходят десятки писем, в которых люди восторгаются моим талантом, моим несравненным талантом. Меня хвалили всегда — хвалят и сегодня. Как же можно было такое сказать, Джо? Будто я хвалю себя сама.
Джо. Слушай, мне надоел этот беспредметный треп. Сделай, пожалуйста мне одолжение: сними сейчас трубку и позвони де Миллю. Мне надоело — мы ждем его людей уже две недели.
Норма. Джо, я — Норма Дэсмонд!
Джо (в бешенстве). А я — Джо Гиллис, черт тебя побори, я — безвестный Джо Гиллис, но я не собираюсь оставаться безвестным только потому что ты уперлась. Из-за твоей дурацкой гордыни мы можем все прохлопать.
Норма. Не кричи на меня! На Норму Дэсмонд кричать не смеет никто!
Джо (тем же тоном). Хватит, мне надоело, давай телефон. Раз не желаешь ты — звонить буду я. Безвестные сценаристы не так горды, как погасшие звезды, так что…
Норма (в ярости). Что ты сказал? Что? Ну-ка повтори!
Джо (остывая). Ладно, я… я пошутил.
Норма. Нет, повтори, что ты сказал, быстро повтори.
Джо. Я сказал, что безвестные сценаристы не так горды, как звезды.
Норма. Нет, ты сказал что-то еще.
Джо. Ничего я не говорил.
Норма. Ты сказал «погасшие».
Джо. Тебе послышалось.
Норма. Ты сказал «погасшие». Ты сказал, что…
Джо. Я сказал, что тебе послышалось…
Норма. Я — «погасшая звезда»…
Джо. А больше ничего…
Норма. Я не погасшая, Джо, этого…
Джо. Я не говорил…
Норма. Не может быть…
Джо. Все остальное…
Норма. Никогда, понимаешь…
