Уинстон Грэм - Демельза
- За тем упавшим забором - пастух, - сказал Дуайт. - Спрошу у него.
Пока Росс барабанил в ворота, Дуайт пошел поговорить с загорелым человеком в парусиновой шляпе и потрепанной одежде. Вскоре он вернулся.
- Сначала я не мог его понять. В этих местах говорят совсем иначе. Он сказал, в тюрьме все болеют лихорадкой. Тюрьма находится вон там, на пустыре, чуть правее от этих ворот. Он считает, что этой ночью нам туда не попасть.
Росс посмотрел сквозь решетку.
- А тюремщик?
- Живет далеко. У меня есть его адрес. За улицей Саутгейт.
Росс хмуро посмотрел на стену.
- Сюда можно подняться, Дуайт. Зубцы ржавые, их можно вытащить из стены.
- Да, вот только нет смысла, если тюрьма заперта.
- Нельзя терять времени, потому что через час уже стемнеет.
Они развернулись и снова спустились с холма.
У них ушло немало времени, чтобы найти дом тюремщика, а потом еще несколько минут они стучали в дверь, прежде чем она приоткрылась на несколько дюймов и, щурясь, из-за нее выглянул бородатый мужчина в пёстрых лохмотьях. Когда он увидел их одежду, его гнев немного поостыл.
- Ты тюремщик? - спросил Росс.
- Ага.
- К тебе недавно переводили кого-нибудь из Бодмина по имени Картер?
Тюремщик моргнул.
- Вроде бы.
- Мы немедленно хотим его повидать.
- Сейчас не время для посещений.
Росс быстро поставил ногу между дверью и косяком.
- Давай ключи или я добьюсь твоего увольнения за пренебрежительное отношение к работе.
- Нет, - ответил тюремщик. - Солнце уже садится. Там у всех лихорадка. Небезопасно приближаться...
Росс навалился на дверь плечом и широко ее распахнул. В воздухе витал запах дешевой выпивки. Дуайт прошел в комнату. Над очагом склонилась безобразная старуха в лохмотьях.
- Ключи, - потребовал Росс. - Либо ты с нами, либо мы идем без тебя.
Тюремщик вытер нос рукой.
- Где ваши документы? У вас должны быть документы...
Росс схватил его за шиворот.
- Документы у нас есть. Давай ключи.
Примерно через десять минут процессия из трёх человек шествовала по мощеным переулкам к вершине холма, оборванный тюремщик шел впереди, неся связку с четырьмя огромными ключами. Прохожие смотрели им вслед.
Когда они поднялись на холм, закат вспыхнул, и солнце село.
Пастух угнал коров, и на руинах стало темно и тихо. Подойдя к железным воротам, они прошли под каменной аркой, и тюремщик медленным шагом направился к небольшому квадратному зданию в центре пустыря.
Шаркающие шаги тюремщика затихли.
- Входить слишком поздно. Вы должны показать мне документы. Там многих лихорадит. Вчера один помер. Не знаю, кто именно. Мой напарник…
- Когда ты сам туда заходил в последний раз?
- Позавчера. Зашел бы сегодня, но мать приболела. Пришлось идти за едой. Вы должны показать документы…
Внезапно донеслись крики, они множились и становились громче; крики животных, а не людей; лай, стоны и хрип, а не слова. Заключенные их уже услышали.
- Так-то вот, - сказал тюремщик, когда Росс отступил. - Видите. Негоже уважающим себя джентльменам туда идти. Там лихорадка…
Но Росс отошел, выискивая взглядом окно, и обнаружил его высоко в стене справа от себя. Здание было двухэтажным, и окно давало немного света и воздуха темницам на первом этаже. Оно было менее трёх футов в длину и полтора в высоту и забрано толстыми прутьями. Крики доносились оттуда и отдавались эхом, и было ясно, что окно находилось вне досягаемости заключенных.
- Открывай дверь, приятель, - сказал Росс. - И отдай-ка мне ключи.
- Не здесь! - ответил тюремщик. - Эту дверь не открывали с тех самых пор, как их посадили. Поднимайтесь в часовню, и я открою люк, через который спускают еду. Говорю же, можно заразиться лихорадкой. Если у вас есть хоть немного ума...
- Через десять минут стемнеет, - сказал Дуайт. - Нельзя терять время, если хотим увидеть его сегодня.
- Слушай-ка, - сказал Росс тюремщику. - Этот джентльмен — доктор и хочет увидеть Картера немедленно. Открывай дверь, а иначе я тресну тебя по башке и открою ее сам.
Тюремщик съежился.
- Будь я проклят, это может стоить мне должности. Ладно, открою. Чур меня не обвинять, если заразитесь или…
Большая дверь была не заперта, и когда на нее навалились, она открылась, скрипя ржавыми петлями. Внутри было довольно темно, и как только они вошли, в нос ударило ужасное зловоние. Росс не был юнцом и повидал немало; Дуайт работал врачом и никогда не пренебрегал своими обязанностями; но такое они испытали впервые. Тюремщик вышел и стал кашлять и плеваться. Росс схватил его за шкирку и втащил обратно.
- Тут есть лампа?
- Кажется, да. За дверью.
Дрожа, он порыскал в мусоре и нашел лампу. Затем чиркнул кремнем, чтобы высечь искру для свечи.
После всего этого шума в тюрьме стало тихо. Несомненно, там решили, что привели новых заключенных.
Когда глаза Росса привыкли к темноте, он увидел, что они в коридоре. С одной стороны окно пропускало слабый свет заката. С другой стороны располагались камеры, точнее клетки. Всего три или четыре, и все очень маленькие. Когда фитиль наконец занялся и свеча разгорелась, он увидел, что самая большая камера - не больше трех ярдов в поперечнике. В каждой из них находилось около десятка осужденных. Между прутьями виднелись кошмарные лица.
- Очаг эпидемии, - сказал Дуайт, спускаясь вниз и прижимая к носу платок. - Боже, какое оскорбление человеческого достоинства! Здесь есть канализация? Медицинская помощь? Или хотя бы дымоход?
- Послушайте, - сказал тюремщик у двери, - тут болезни и лихорадка. Мы сами скоро заразимся. Давайте выйдем и вернемся сюда завтра.
- В какой камере Картер?
- Да откуда мне знать. Я не отличу одного от другого. Ищите сами.
Подталкивая тюремщика с дрожащей лампой перед собой, Росс последовал за Дуайтом. В последней, самой маленькой камере, находилось полдюжины женщин. Им едва хватало места, чтобы прилечь. Грязные, истощенные, в лохмотьях, как странные черти, они завывали и визжали - те, кто мог стоять - и просили денег и хлеба.
Ощущая ужас и тошноту, Росс вернулся к заключенным-мужчинам.
- Тихо! - крикнул он, пытаясь успокоить все возрастающий гвалт. Понемногу шум утих.
- Среди вас есть Джим Картер? - выкрикнул он. - Джим, ты там?
Ответа не последовало.
Затем послышался лязг цепей, и кто-то сказал:
- Он здесь. Но не в состоянии говорить сам.
Росс подошел к средней камере.
- Где?
- Тут.
Заключенные отошли от решетки, и лампа тюремщика осветила две-три фигуры, лежащие на полу.
- Он... умер?
- Нет. А тот, что рядом, да. У Картера сильная лихорадка. И его рука...
- Перенесите его к решетке.
Они так и сделали, и Росс посмотрел на человека, которого бы не узнал: изнуренное лицо со всклокоченной черной бородой было покрыто пятнами красной сыпи. Джим всё время дрожал и бормотал себе под нос в бреду.
- Это сыпной тиф, - пробормотал Энис. - Самый пик. Сколько он уже болен?
- Не знаю, - сказал другой заключенный. - Мы потеряли счет дням, как вы понимаете. Возможно, неделю.
- А что у него с рукой? - резко спросил Энис.
- Мы пытались вылечить лихорадку, пуская кровь, - сказал осужденный. - К сожалению, рука загноилась.
Дуайт посмотрел на бредящего, потом на говорившего.
- За что ты здесь?
- О, не думаю, что мой случай может вас заинтересовать, хотя при более удачных обстоятельствах я мог бы поразвлечь вас от скуки на часок. Когда кто-то не имеет выгод наследства, то иногда вынужден добывать себе пропитание при помощи методов, которые ваша профессия, сэр, предпочитает держать в тайне. Естественно, что...
Росс поднялся.
- Открой дверь.
- Что? - спросил тюремщик. - Зачем?
- Я забираю его. Ему нужен медицинский уход.
- Но он отбывает наказание по приговору и ничто...
- Проклятье! - гнев Росса вырвался наружу. - Открой дверь!
Тюремщик попятился к решетке, огляделся в поисках путей к отступлению, но не нашел их, и его глаза снова встретились с глазами человека, стоящего перед ним. Он быстро повернулся, повозился с огромными ключами, потея, и в спешке отпер дверь.
- Вынеси его отсюда, - приказал Росс.
Дуайт и тюремщик вошли, их ноги скользили по испражнениям на мокром земляном полу. К счастью, Джим не был прикован к другому заключенному. Они подняли его и вынесли из камеры и из тюрьмы, Росс шел следом. Его уложили на траву, и тюремщик, спотыкаясь, поплелся обратно, чтобы запереть двери.
- И что теперь? - Дуайт вытер лоб.
Росс взглянул на то, что когда-то было человеком, а теперь шевелилось в полутьме у их ног, потом несколько раз глубоко вдохнул свежий чистый вечерний воздух, что как благодать долетал с моря.
- Каковы его шансы, Дуайт?
Дуайт сплюнул.
- Он может пережить лихорадку. Но вмешательство того дурака... хотя он и хотел как лучше. Эта рука убивает его.
