Искушение - Маруся Новка
Стелла вскрикивала и моментально просыпалась. Долго сидела в постели, натянув до подбородка одеяло. Её тряс озноб. Девушка повторяла шепотом: "Его нет. Он подох. Мне больше ничего не угрожает". Она понемногу успокаивалась, но заснуть больше не могла, так и ворочалась с боку на бок в ожидании рассвета. И вот сегодня дед задал ей вопрос, ответа на который у Стеллы не было.
— Дедушка, я не могу и не хочу с ними встречаться.
— Но почему?! — генерал искренне не понимал такого отношения девушки к родителям:
— Ты винишь их в том, что с тобою случилось?
— Никого я не виню. И здесь дело вовсе не в том.
— А в чем же? растолкуй мне.
Стелла немного помолчала. Наконец-то отвела взгляд от окна, посмотрела на генерала:
— Ты о чем-то им рассказывал?
— Да о чем я мог рассказать? — удивился генерал, — я ведь и сам ничего не знаю! Если тебе нужно с кем-то поговорить, то я выслушаю. Или, может, с матерью поделиться хочешь? Или с отцом?
На лице Стеллы отразилось облегчение, но она решила все же уточнить:
— И о том, в каком состоянии ты меня тогда увидел, тоже не говорил?
— Нет! — рявкнул генерал, теряя терпение, — я военный человек и умею держать рот на замке, когда это нужно!
— Хорошо, — Стелла улыбнулась, — это хорошо.
— Ну так что? Выйдешь к ним, когда Стас заявится? Ираида-то каждый вечер дома торчит.
Стелла провела пальцами по шее:
— Не очень заметно? — спросила деда.
— Почти не заметно, — успокоил генерал, — если бы не знал, как было, то и сам не обратил бы внимания.
В кухне, где завтракал генерал с внучкой, повисло молчание.
— Дедушка, — улыбнулась Стелла, считая, что пауза между темами выдержана достаточно, — а ты с той женщиной, что к нам приводил перед тем, — девушка запнулась, — ну, перед тем… в общем, ты с этой Тамасей встречаешься?
— А что?! — генерал ответил вопросом на вопрос, как, собственно, было принято в Городе у Моря.
На мгновенье Стелле показалось, что в его глазах сверкнул злобный огонёк. Но генерал быстро взял себя в руки и продолжил:
— Видимся иногда. Ты почему спросила?
— Стыдно становится, когда вспоминаю, как мы её приняли, — Стелла тут же поправила себя, — как я её приняла. Ну, мама, она всегда молча сидит, ну папа, поподдакивал мне немножко. А я вела себя, как законченная тварь.
— Ладно тебе, — усмехнулся генерал, — впервые слышу, чтобы чужое мнение для тебя хоть что-то значило.
Стелла пожала плечами:
— Я не о её мнении беспокоюсь, а о твоем.
Генерал поднялся со стула, прижал голову внучки к своей груди и сразу почувствовал, как напряглось тело девушки, но рук не разжал, только приговаривал:
— Я знаю, какая ты. Всегда знал. Ну а то, что было — уже быльЁм поросло.
* * *
Весь день Стелла, как обычно, просидела в своей комнате. После обеда генерал куда-то засобирался, постучал в комнату внучки:
— Стелла, я уйду ненадолго, мне нужно кое-куда съездить.
— Поезжай, — Стелла усмехнулась, поняв куда именно "намылился" дед, но уточнять его маршрут не стала.
— Ты не скучай, я через пару часов буду дома, — за генералом захлопнулась входная дверь.
Стелла, которая раньше обожала шумные компании и не могла и двух часов к ряду провести в одиночестве, удивлялась самой себе.
Она могла часами стоять у окна и смотреть во двор, механически и бездумно отмечая движение прохожих. Потом брала с полки книгу, одну из тех, что для неё покупала еще бабушка, забиралась в постель и начинала читать.
Если бы еще недавно Стелле сказали с каким упоением она будет перечитывать Библиотеку Приключений, девушка подняла бы говорившего на смех.
Что интересного для взрослой девицы может быть в романах Жюля Верна или Фенимора Куппера? Это же книжки для детей! Но сейчас ей были нужны именно эти книги, и девушка, перелистывая страницу за страницей, погружалась в миры, где живут правильные и сильные мужчины, красивые и хорошие женщины. Именно такое времяпровождение было нужно её истерзанной душе, её израненному телу, её изломанной психике.
* * *
Хлопнула входная дверь. По коридору простучали каблучки Ираиды.
"Мама пришла", — отметила про себя Стелла, вздохнула, вспомнив обещание данное деду, потом подумала, придет ли сегодня домой отец. "А впрочем, какая разница? Сегодня поговорю с мамой, а с отцом чуть позже" — Стелла взглянула в зеркало, висящее на стене, удостоверилась еще раз, что кофточка застегнута на все пуговицы и шрам на шее почти не заметен.
Она уже прошла несколько шагов по коридору, намереваясь постучать в комнату родителей, когда снова распахнулась входная дверь.
На пороге квартиры стоял Стас.
* * *
Должность, занимаемая человеком, иногда, не имеет ничего общего с его характером. А характер у Стаса оставлял желать лучшего. Грубый и надменный в общении с подчиненными и теми, кто от него зависел, он менялся до неузнаваемости, если, упаси Боже, его вызывали «на ковер» к властьпридержащими. У Стасика сразу немели ноги, в ожидании очередной или внеочередной выволочки, голос становился мягким и журчал, как лесной ручей, лишь бы только любыми путями отвести от себя неприятности, убедить того, кто собрался «указать ему», «спросить с него», что именно в этой ситуации вины его нет от слова совсем.
Еще Стас панически, просто до дрожи в коленях, боялся того, что в райкоме, или, упаси Боже, в обкоме прознают о его делишках, о его махинациях с валютой. Случись это — на карьере Стаса можно было бы поставить большой жирный крест.
Да что там карьера — Стасика вполне могли бы посадить. И не помог бы папа-генерал с его связями. Впрочем, какие там связи остались у отставного вояки? Стас уже давно забыл то время, когда был от души благодарен знакомому, который свел его с этим чертовым кацюком. Знакомый, правда, предупредил, чтобы Стас был поосторожней и поаккуратней, потому как кацюк этот не простой чел, а «имеет вес» в воровской среде Грузии. Услышав эти слова, Стас только пренебрежительно хмыкнул:
— Да все они, кацюки эти, «распальцованые», понтов больше, чем
