Жизнь на кончиках пальцев - 3 - Маруся Новка
Леночка почувствовала, как кто-то вытирает платком её зареванное и мокрое от дождя лицо.
Скосила глаза влево. Туда, где рядом с нею стояла Людмила Марковна.
* * *Милочка прибежала в комнату девушек еще до начала вечернего урока. Увидела подружек, все так же лежащих в кровати в обнимку. Подошла. Остановилась, протянув руку, словно намереваясь погладить по голове ту, что замерла с краю. Леночку.
Вздохнула и не стала этого делать. Что даст такая невзыскательная ласка? Чем поможет?
— Как вы? — спросила, нарушив вязкую тишину.
— Помаленьку, — отозвалась Леночка, не оборачиваясь. — Мы сегодня урок пропустим, — поставила перед фактом.
— Конечно-конечно, — закивала педагог, словно не понимая, что её жестикуляция никем не замечена. — Я зайду после урока, — то ли спросила, то ли сообщила. Поинтересовалась: — Вы хоть ели что-нибудь.
— Мы не хотим, — снова за обеих ответила Леночка.
— Нужно что-то съесть, — Людмила все еще переминалась с ноги на ногу, не торопясь покидать комнату.
— Идите, Людмила Марковна! — в голосе Леночки педагогу почудилась злость. — Мы сами справимся!
* * *Милочка быстро шла в танцкласс, где её уже ждали девять учениц выпускного класса.
Она вспоминала, как побежала в кабинет Мстиславы сразу же после утреннего урока.
Как увидела на столе Звездинской всё ту же развернутую утреннюю газету с некрологом на первой странице.
Как с ужасом поняла, что Мстя не только не огорчена произошедшим, а, кажется, довольна подобным исходом болезни отца Сергея.
Мстислава уставилась на вошедшую и усмехнулась:
— Да знаю я уже, знаю! Опоздала ты с новостью.
— Да, — вздохнула Милочка. — Такая трагедия.
— Кому трагедия, а кому прекрасный старт в будущую жизнь, — «отделила зерна от плевел» Мстя.
— О каком старте ты говоришь? — пролепетала Людмила.
— О финансовом старте для нашей будущей семьи и ребенка! — сообщила Мстя, ничуть не смущаясь. — Мой Сереженька теперь унаследует капиталы папочки!
— И тебе его совсем не жалко? Твоего Сереженьку?
— Конечно, жалко! — провозгласила Звездинская. — И я постараюсь его утешить и развеять печаль! Все проблемы исчезают в постели с любимой женщиной, — усмехнулась. — Правда, ты об этом не знаешь. Откуда тебе?
— Ты ему хотя бы позвонила? — поинтересовалась Милочка.
— А вот сейчас тебя выпровожу и позвоню, — ответила беззаботно. — И сразу — домой! Нужно привести себя в порядок и прикупить чего-то вкусненького перед процессом утешения, захихикала, но сразу же нахмурилась: — Ну, чего вытаращилась?! Иди уже! Некогда мне с тобой лясы точить! — взяла лежащий на столе мобильник.
Людмила, поняв, что её выгоняют не только словами, но и действиями, развернулась и пошла к двери.
Придя в свой маленький кабинетик, не зная, чем себя занять и что предпринять, тоже достала телефон и набрала номер Тимура Халфина:
— Истомин умер, — сообщила, едва поздоровавшись. Добавила: — Сергей Васильевич.
— Я знаю, — ответил Тимур. — Еще ночью сообщили, — вздохнул. — Как же не вовремя это случилось.
— О чем ты говоришь?! — Милочка уже не понимала, что за люди её окружают: — Как может смерть быть вовремя или не вовремя?!
— Не кричи, — осадил, не повышая голоса, Халфин. — Слишком многое было завязано на Истомине-старшем. И его смерть может ввергнуть в хаос политическое будущее Южной Пальмиры. Перенаправить его, это будущее, в совершенно другое русло.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — растерялась Людмила. — Разве Сергей Васильевич имел отношение к политике? Ведь ты сейчас об этом?
— Об этом, — неохотно подтвердил Халфин. — И не понимаешь ты многого. Для того чтобы влиять на политику, совершенно не обязательно самому быть политиком.
— Не понимаю, не понимаю, — шептала Милочка.
— Успокойся и займись своими делами, — велел Халфин. — Сейчас не время заморачивать голову проблемами, не имеющими лично к тебе никакого отношения.
— Мы не сможем увидеться несколько дней, — сообщила Людмила.
— Да, конечно, — согласился Тимур. — Если Лена захочет присутствовать на похоронах, сопроводи её, — в голосе любовника звучала не просьба, а приказ.
— Хорошо, — нажала кнопку отбоя.
Повертела в руке телефон, попыталась осмыслить состоявшийся только что разговор с Тимуром и поняла, что не сможет.
Решила заглянуть в комнату Дианы и Леночки.
После неудачной попытки успокоить и утешить девушек, вернулась в кабинет. Немного позанималась насущными делами, полистала личное дело одной из учениц. Пообедала. Снова вернулась в кабинет. И уже до четырёх пополудни сидела, просто глядя в окно.
В голове и в душе было пусто. Ни мыслей, ни чувств. Словно впала в ступор и плывет по течению.
Облегченно вздохнула, увидев, что настало время вечернего урока, и заспешила в танцкласс.
Людмила Марковна не думала о том, будут ли в танцклассе Диана и Леночка на следующее утро после смерти Истомина-старшего.
Просто не думала.
Решила принять ситуацию, как должное, какой бы она ни оказалась.
А потому, войдя в семь утра в танцкласс и увидев разминающихся у станка Диану и Леночку, сделала вид, что ничего другого и не ожидала.
— Доброе утро, девочки! — обратилась ко всем ученицам сразу. Трижды хлопнула в ладоши: — Начнем урок!
Пошли ли девочки в школу, Людмила так и не узнала. Но вечером к ней подошла Леночка и сообщила:
— Нас завтра не будет.
Милочка сразу поняла причину отсутствия учениц. Спросила:
— Во сколько? И где?
— В десять утра, — ответила девушка. — На втором городском.
— Ты поедешь?
— Конечно!
— Я с вами.
— Не нужно! — замотала головой Леночка. — Мы справимся!
— Не спорь, — возразила. — Так велел твой отец.
— Папка? — удивилась девушка. — А он-то тут при чем?
