Фемида его любви - Ингрид Ельская
О, да. Пацаны часто были свидетелями подобных сцен. Не перезванивать после хорошего траха — моя излюбленная черта. Девушкам она не очень нравится, но меня это как-то не особо волновало.
— Ладно. Жрите вдвоем, я с дамой потолкую, вечером увидимся.
Швырнув деньги на стол, пошел к дальнему столику, покосившись на соседний, где сидел Темир. Он безразлично наблюдал за мной, делая вид, будто мы незнакомы. Ему шла роль телохранителя богатой девочки. Наверное, ему нравилось. Особенно впечатляла зарплата. Козлов назначил ему нехилую сумму, а параллельно платил я. Хорошо устроился.
— Я заказала тебе кофе. Американо. Угадала? — Саша указала мне на ароматный напиток напротив себя.
— Угадала. Что хотела? — присев за столик, лениво облокотился на руку, наблюдая за тем, как девочка пыталась играть в невозмутимость. Интересно, когда рванет? С чего начнет? Сразу начнет лепить предъявы или издалека поведет? Мне стало немного любопытно.
— Хотела сказать спасибо, — махнула пушистыми ресницами и мельком глянула, быстро потупив взор. Обхватила тонкими пальцами чашку с горячим чаем и подула на него. — За камеры спасибо.
— Не понимаю, о чем ты.
— Разве? Мне показалось, это ты решил мне так помочь, — она искренне удивилась или испугалась, что брякнула лишнее.
— Тебе показалось. Сейчас я вообще не вкуриваю, что ты несешь.
Кажется, она расстроилась. Надеялась, что у нее появился таинственный защитник, который станет оберегать ее от бед, но я ее обломал. Бывает. Переживет.
Я про себя усмехнулся, пока залипал на то, как она сексуально облизывала свои губы и нервно их покусывала. Неосознанно, не понимала, что это безумно заводит мужчин. Меня уж точно.
Наверное, только за эти одни губы и замашки скромницы и стоило удалить везде записи с ее «Ягуаром», пока менты не добрались до них. Пока Саша играла в затворницу и боялась выходить из дома, а ее лошок-братец обрастал охраной, я решил проблемы с записями. Интересно, девчонка знала, что сыграла в страйк с сынишкой мэра, вокруг которого была шумиха. Мне пришлось хорошо постараться, чтобы его труп никто не нашел. Только героев, которые преследовали Шуру достать пока не вышло. Но это вопрос времени. В этом городе от меня спрятаться невозможно.
Видя, что Шура мялась и не хотела развивать диалог, решил свернуть его первым, пока окончательно не поплыл от ее выреза, губ, наивных глаз и всего того, что активировало головку и отключало голову:
— У тебя все?
Не получив ответ, встал из-за стола кивнув официантке, чтобы принесла счет.
— У меня не все, — наконец, отмерла. — Не уходи, пожалуйста.
Дождавшись, когда посмотрю на нее, осторожно произнесла:
— Я бы хотела попросить тебя об одолжении. Сможешь мне помочь?
22
Я его не понимала. Он то смотрел на меня с вожделением, будто я единственная женщина на этой планете, то как на непривлекательную пустоту перед собой. То возносил меня на заоблачную высоту мечтаний, то больно скидывал на грешную землю, показывая, что я ничто. Его диссоциативность меня коробила, загоняя в комплексы и неуверенность в себе. А больше всего раздражало то, что меня безудержно тянуло к этому эгоисту, который не удосужился ни разу позвонить. Я любовалась им, пытаясь скрывать свои взгляды, но он все равно их видел. Он как зверь, чувствовал мою тягу к нему и старательно ее игнорировал, чем убивал.
Сегодня Алекс выглядел безупречно. Уголовником бы я его ни за что не назвала. Правой рукой Волкова — тоже. Не вписывался. Джинсы, светлая футболка, поверх камуфляжная куртка с закатанными рукавами — на улице прохладно. Гладко выбрит и с дорогим парфюмом. Я нашла аромат этих нот табака с ванилью в магазине — себе такое простой студент или работяга позволить не мог.
Идеален, как бог. Но при его образе жизни, как дьявол.
— Говори, что у тебя? — резко поторопил, всем видом показывая, что у него полно дел.
— Как твоя рана?
— Хочешь предложить мне перевязку? — ухмыльнулся.
— Думаю, она тебе не нужна, — так же, как и я тебе. Мне бы уйти, не унижаться, но безумно хотелось побыть с ним хотя бы еще минуту, плюс он мне необходим. Кроме как к Алексу, обратиться было не к кому.
— Правильно думаешь, Шурочка. Так о чем ты хотела меня попросить? — оперся ладонями на стол, хищно осматривая меня, будто готовился отведать вместо обеда.
Под его порочным взглядом ощутила себя полностью обнаженной и с трудом преодолела желание — отвернуться, чтобы он не заметил краснеющих щек.
— Сначала пообещай, что ответишь честно.
— Хорошо.
— Нет, поклянись, что ответишь мне честно, — настояла я, видя, что он не воспринимал мои слова всерьез и в его сапфировых глазах начались пляски куража.
— Шура, я не крещенный и атеист, ты не по адресу. Но если для тебя важно, то я даю тебе слово, что отвечу честно. Что ты хочешь знать?
— Это ты пытался убить моего брата? — старалась произнести фразу как можно спокойнее, смотря на него в упор. Прежде, чем попрошу, я должна знать, что это не он.
Если он удивился, то виду не подал. Ни один мускул не дрогнул, но глаза стали серьезными. Я бы даже сказала, суровыми. Яркие сапфиры потемнели, напомнив негодующее море, а скулы заметно напряглись.
Ну, же, Алекс. Не молчи. Ты пообещал, что ответишь правду. И я готова принять ее любой, хотя молюсь всем богам, чтобы это был не ты. А если ты, то… Я переживу. Я справлюсь. Но, пожалуйста, пусть это не твоих рук дело.
— Я не пытался убить твоего брата, — процедил сквозь сжатые зубы. — О чем ты хотела меня попросить?
Ни единого вопроса. Не спросил, почему подумала на него. Не уточнил, с чего бы вдруг такие мысли. Солгал? Или сдержал слово и честно ответил? Замешкавшись, я поняла, что никогда не раскушу его и оставалось только поверить. Поверить — значит попросить.
— Найди того, кто пытался его убить и защити нашу семью, — на выдохе произнесла и спрятала взгляд. Боялась реакции.
— Почему меня просишь?
— Потому что больше некого. Я знаю, кто ты и в твоей власти решить этот вопрос.
— Допустим. А взамен что я получу?
— Если все сделаешь, можешь просить, что хочешь, — набралась смелости и
