Пэпэла (Бабочка) Часть 2 - Уваров Максимилиан Сергеевич
– Завтра! В семь! – кивнула Вера Павловна и наконец уселась в бричку. – Буду тебя ждать, мой мальчик! – сказала баронесса нежно и, громко крикнув кучеру: – Домой вези! – подарила Илико еще один воздушный поцелуй.
На следующий день Илико сильно жалел, что дал баронессе обещание прийти в гости. Он впервые за две недели выпросил у Мамуки выходной, и ему хотелось провести его за домашними делами.
Выспавшись и убравшись в квартире, Илико нагрел на печке воды и, встав в детское корыто, «принял ванну». Надев белую рубашку и старенький, но чистый костюм отца, Илико взялся за расческу и подошел к зеркалу, висящему на стене.
– И правда красивый! – улыбнулся он своему отражению.
Из зеркала на него смотрел высокий стройный юноша. Илико провел расческой по волосам, и они упали шоколадной волной вдоль широких скул. Из-под густых чуть насупленных бровей смотрели большие карие глаза с легким лукавым прищуром. Тонкий нос с чуть заметной горбинкой придавал лицу мужественности и благородства. Полные яркие губы расходились в улыбке, обнажая ряд ровных белых зубов.
– Хорош! – довольно кивнул отражению Илико и, поправив полы пиджака, вышел на улицу.
Дверь Илико открыла сама хозяйка дома.
– Я отпустила всех слуг, – улыбнулась ему Вера Павловна. – Чтобы тебя не смущали и не мешались под ногами.
Изумленный Илико замер возле входной двери. Перед ним стояла красивая молодая женщина в нежно-зеленом простом платье. На лице баронессы почти не было косметики. Только пухлые губы были слегка напомажены розовым блеском. Ее рыжие волосы были распущены и спадали на круглые белые плечи огненным каскадом.
– Илюша, да ты проходи, не стесняйся! – улыбнулась Вера Павловна, явно довольная произведенным эффектом.
– Вот я дурак! – ворчал Илико, идя за баронессой по коридору. – Как я не догадался цветов купить! Простите меня, Верпална! Я первый раз в гости к даме пришел.
– Брось, Илюша! Я могу себе целую лавку с цветами купить. Мне дороже, что я тебе сегодня нравлюсь. Ведь нравлюсь? – Вера Павловна остановилась и кокетливо посмотрела на Илико.
– Очень нравитесь, – покраснел Илико и опустил глаза.
Повар у баронессы оказался прекрасный. Блинчики с семгой и красной икрой удались на славу. Сочные расстегаи с форелью, запеченная картошка, политая сливочным маслом и обсыпанная душистым укропом, жареные куропатки, малосольные огурчики, маринованные грибочки. Все эти яства казались искусным натюрмортом, написанным гениальным художником.
– Давай по водочке, Илюшенька! – баронесса открыла крышку запотевшего графинчика. – Позволь, я за тобой поухаживаю.
– Верпална! Я не… Нет, пожалуйста! Я не пью… – Илико пытался закрыть свою рюмку ладонью, но Вера Павловна была непреклонна.
– Нет, Илюша! У нас так принято. Мы по чуть-чуть с тобой выпьем. Посмотри, тут и пить-то нечего, – баронесса поставила графин на стол и, взяв рюмку в руку, сказала тост: – За любовь!
После второй рюмки у Илико проснулся жуткий аппетит, и он с удовольствием закусил уже третью рюмку хрустящими груздями. Когда в графине почти не осталось водки, Вера Павловна взяла в руки небольшую салонную гитару и вполне сносно спела несколько романсов. Илико слушал ее тихий голос, смотрел на полную вздымающуюся грудь, ловил томные взгляды баронессы, и в его душе стало тревожно и сладко. Ему казалось, что на всем свете нет ничего прекрасней этой женщины, приятной музыки и тихого сытого счастья.
После небольшого концерта баронесса предложила переместиться из столовой в гостиную, где под фрукты и свежий сыр была выпита бутылка дорого старого коньяка.
Илико не помнил, как очутился в спальне баронессы. Не помнил, куда делась его одежда и как он оказался в жарких объятьях Веры Павловны.
В моменты, когда к нему возвращалось сознание, перед его глазами скакали большие белые груди баронессы с крупными яркими ореолами сосков. Он слышал громкие крики и чувствовал жар ее чресл. Возбуждение, подогретое коньяком, вырывалась из Илико тихим рычанием и резкими толчками в белое тело баронессы.
Утро для Илико настало около двенадцати дня. Он открыл глаза и сразу уперся взглядом в голую белую грудь.
– Проснулся, мой мальчик? – улыбнулась свежая и благоухающая нежным парфюмом баронесса.
– Верпална… – просипел Илико и отвел глаза от груди.
