Arekay - Фанфик Вмешательство Лили

— Если вы считаете, что этих объяснений достаточно, значит, вам нечего бояться. Пожалуйста, подпишите.

— Как скажешь, Амелия. — Дамблдор пробежал взглядом уведомление и подписал его. Потом он начал просматривать остальные документы и внезапно остановился.

— Что это?

— Запретительный судебный приказ. До окончания расследования вам запрещено появляться на территории Хогвартса. На вас наложат отслеживающие чары. Напоминаю, что за нарушение запрета полагается шесть месяцев Азкабана. Попытка снять чары или обойти их — год Азкабана. Пожалуйста, распишитесь, что вас проинформировали.

Тут привычная маска дала трещину, и Дабмлдор сердито уставился на мадам Боунс.

— Я не верю своим глазам! Что происходит? Я директор Хогвартса, а со мной обращаются как с обычным преступником. Как я буду исполнять свои обязанности, если даже не могу попасть в школу?

— Минерва прекрасно тебя заменит. В любом случае — это только до слушания. Обещаю, что оно состоится не позже чем через неделю. А до этого вам придётся держаться от Хогвартса подальше. Если вам нужны какие-то личные вещи — составьте список, и я передам его одному из авроров.

Дамблдор молча подписал документы и вышел из кабинета. Нет, сначала он разберётся с Боунс. И когда с ней закончит, ей придётся драить туалеты в Министерстве. Нет, её даже туалеты драить не возьмут. Он её уничтожит. Да, так и будет. Он ей покажет, что значит идти против Альбуса Дамблдора!

Глава №18

Сириус Блэк вошёл в Министерство и направился к кабинету Корнелиуса Фаджа. Секретарь министра встретил его с почтением, и почти сразу же пригласил к боссу.

— Сириус, рад тебя видеть. Чем могу помочь?

— Здравствуйте, министр. Хорошо держитесь, а то до меня тут дошли слухи о вашем заместителе.

— Да уж, от кого-кого, а от Долорес я такого не ожидал.

— Согласен — это чертовски странно. Подробности уже известны?

— Пока нет. Мне кажется, такая серьёзная нагрузка оказалась ей не по силам. В конце концов, далеко не каждый может работать в Министерстве.

— А правда, что она...?

— Сошла с ума и исписала кровавым пером все стены, пока не истекла кровью? К сожалению, да.

— Мда, не самый лёгкий способ свести счёты с жизнью. Очень необычный случай суицида. Зачем ей вообще понадобилось кровавое перо?

— Кто знает, кто знает... Перо оказалось её личным, и мы теряемся в догадках, где она могла его достать.

— А тут ещё эта ситуация с Дамблдором... Попахивает большим скандалом.

— Да, Дамблдор — это проблема. Чёрт подери, чем он вообще думал?!

— Именно это я и хотел с вами обсудить.

— Сириус, даже не начинай. Ты бы знал, сколько народу уже просили меня заступиться за Дамблдора. И я отвечу тебе точно так же, как и остальным — я не могу и не буду спускать это дело на тормозах. Амелия сделала это невозможным. Разве что её уволить, но её позиции в Министерстве настолько прочны, что бодаться с ней — себе дороже. Понимаешь? Честно говоря, думаю, он и сам справится, так что тебе не о чем беспокоиться.

— О чем вы, министр? Я и не собирался вас просить прекращать дело.

— Разве?

— Всё зашло слишком далеко. Наоборот — надо устроить публичные слушания. Вы же видели газетные заголовки на этой неделе? А Скитер вообще рвёт и мечет… и общественность её поддерживает. Угроза детям — очень серьёзный проступок, который сильно возмутит всех родителей в нашей стране. И если мы попытаемся выгородить Дамблдора, общественность нам этого не простит. Надо обязательно разобраться с этим вопросом.

— Вот именно! Я только об этом и твержу.

— Единственная проблема — что бы мы ни сделали, нас всё равно будут критиковать. Вы помните последнюю статью Скитер? Она фактически утверждала, что у Министерства против Дамблдора кишка тонка. Вот она — проблема. Нам надо подавить эти настроения в зародыше.

— Согласен целиком и полностью! Но подозреваю, что Дамблдор сумеет выкрутиться. Он слишком хитёр, чтобы мы так просто с ним расправились.

— Да, это сложно. Если сумеем привлечь его к ответственности — скажут, что решили разобраться с политическим оппонентом. Оправдаем — скажут, что испугались с ним связываться, и вообще бесхребетные слизняки.

— То есть, мы в любом случае виноваты? — жалобно протянул Фадж. — Можно, конечно, договориться с "Пророком". Слегка на них надавить, и они напечатают всё, что мы захотим.

— Нет, Корнелиус. Конечно, заткнуть рот прессе можно, но это крайне нежелательная и временная мера. Люди уже об этом поговаривают, а ведь кроме британской прессы есть ещё и иностранные издания, на которые мы повлиять никак не можем. Всем рот не заткнёшь. Впрочем, у меня есть идея. Предлагаю перед слушаниями взять с каждого члена Визенгамота магическую клятву: судить строго в соответствии с законом, несмотря на политический вес обвиняемого.

— Это не так-то просто.

— Корнелиус, вам достаточно к ним обратиться при свидетелях, и у них не останется выбора. Не согласятся с вашим предложением — значит, признают, что судят предвзято. Да и пресса на них всех собак спустит.

— Что ж, хорошая идея. Стóит только потребовать клятву, и пресса не сможет обвинить меня в предвзятости.

— Именно, — подтвердил внешне спокойный Сириус, хотя сейчас ему хотелось танцевать от радости, ведь Фадж проглотил наживку вместе с крючком и грузилом. Получи, Дамблдор! — Я взял на себя смелость написать текст клятвы. Думаю, так мы отметём все обвинения в предвзятости и фаворитизме. — Он протянул Фаджу кусок пергамента.

oo00oo

Одетый в длинную тёмно-голубую мантию, невероятно спокойный и уверенный в себе Альбус Дамблдор вошёл в зал суда, набитый зрителями и репортёрами. Последнюю неделю он провёл крайне продуктивно, используя свой политический и общественный капитал на полную катушку. И теперь нисколько не сомневался, что бóльшая часть Визенгамота будет на его стороне, поэтому дело быстро прекратят. А сейчас даже позволил себе бросить суровый взгляд в сторону этой наглой выскочки Боунс. Вон она, сидит, словно главная здесь. Ну ничего, это ненадолго. А пока ослепительно улыбнёмся остальным.

Гарри находился в своей постели за плотно задёрнутыми шторами и готовился наблюдать за судебным заседанием при помощи зеркал. Сначала он хотел присутствовать там лично, однако Сириус воспротивился. И с помощью Добби так поместил своё зеркало, что у крестника получился потрясающий обзор на весь зал. К счастью, суд назначили на субботу, поэтому не пришлось прогуливать уроки.

Мальчик сказал друзьям, что у него разболелась голова, и лучше ему остаться в постели. К счастью, те не отвели его в больничное крыло, хотя Гермиона боролась до последнего. Гарри бросил взгляд на членов Визенгамота, которых оказалось около пятидесяти. Они надели мантии сливового цвета с изящно вышитой серебряной буквой "W" на груди слева. По центру первого ряда сидел министр Корнелиус Фадж, слева от него — Амелия Боунс (короткие седые волосы, знаменитый монокль — грозная ведьма), а справа — Сириус. Крёстный выглядел как истинный чистокровный, хотя обычно держался совсем по-другому.

— Доброе утро, дамы и господа, — поприветствовал всех Дамблдор, взмахом палочки превращая стул с наручниками в удобное мягкое кресло. Члены Визенгамота отреагировали по-разному: некоторые раздражённо, кое-кто с лёгким страхом, а две пожилые ведьмы отсалютовали палочками.

Директор спокойно уселся, скрестил кончики пальцев и с вежливым интересом воззрился на Фаджа. Визенгамот по-прежнему гудел и умолк, только когда министр начал говорить.

— Очень хорошо. Обвиняемый прибыл, можно начинать. Итак, слушания по делу Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора, Верховного Чародея Визенгамота и председателя Международной Конфедерации магов от двадцать шестого октября тысяча девятьсот девяносто первого года считаю открытыми. Обвинение — угроза для жизни детей.

Обвинители: Корнелиус Освальд Фадж — министр магии, Амелия Сьюзен Боунс — глава ДМП, Кингсли Шелкболт — аврор…

— Я буду защищать себя сам, — вмешался Дамблдор.

— Принято. Тогда начинаем. — Фадж зашелестел пергаментами, потом выбрал один из них, глубоко вздохнул и начал читать:

— Итак, обвинения. Альбус Дамлдор, сознательно и отдавая себе отчёт в возможных последствиях, подверг опасности жизни детей, храня в Хогвартсе опасный артефакт и приведя туда несколько опасных существ, не позаботившись о соответствующей защите. Это прямое нарушение шестого пункта тридцать седьмой статьи "Акта о защите детей" от тысяча восемьсот восемьдесят пятого года. Обвиняемый, вы признаёте себя виновным?

— Нет. Я невиновен.

Толпа, которая до этого только шепталась, сразу же загомонила, и Фаджу пришлось наложить на себя Сонорус, чтобы его услышали.

— Хорошо, — продолжил он слегка неуверенно. — Уважаемые члены Визенгамота, учитывая высокий статус обвиняемого и его вес в обществе, предлагаю принесли магическую клятву, что судить будем непредвзято, по закону и не взирая на личные чувства.