Лёд моих диких снов - Ника Каирами

- Ты хоть представляешь, чего ты хочешь?

Так некстати в памяти всплыл мёртвый взгляд Сёмыча. Его слова.

- Из-за бабы? Не стоит того.

- Я сам разберусь, что стоит, а что нет.

- Это горячка. Спонтанность.

- Не имеете права отговаривать, товарищ старшина. Свои три месяца срочной службы я прошел. Придраться не к чему.

- Послушай меня, Дима. Я не одного уже такого повидал. Кровь горячая, я понимаю. Рвётесь к черту в логово, а потом только куски в "черный тюльпан" собирают. И поминай, как звали. Кому что доказать хотите, хрен вас знает. Земле всё равно, кого в неё закапают. А баба потом даже слезинкой эту землю не польет.

- Как Вы сказали? Дима? - Переспросил я, подняв на него глаза.

- А ты что же думал, боец? Всех вокруг носа обвести? Силенок не хватит.

Я усмехнулся, потерев лицо непослушной ладонью.

- Оперативно работаете.

- Долг службы, - ответил старшина, протарабанив пальцами сбивчивый ритм.

- И почему молчали?

- А много вас таких что ли, рвущихся в армию? Служи спокойно, боец, а я и дальше молчать буду.

- Я хочу контракт, - едва ли не по слогам повторил я. - Если не Вы, то я обращусь к тем, кто мне с этим поможет.

- Три наряда вне очереди. Вы-пол-нять! - отчеканил мужик.

- Есть три наряда вне очереди.

- Я выбью из тебя эту дурь, - услышал, уже закрывая за собою дверь.

Неделю меня никто не трогал. Парни предпочитали не лезть ко мне с разговорами, в то время, как в моей голове зрел другой план.

Я знал, к кому обратиться с просьбой и обратился посредством письма. Через три дня старшина явился на кухню. Застав нас за кастрюлей с картошкой, он придвинул стул и сел напротив.

- Ты настырный, Архипов, - обронил он. - Какого черта?

Парни скосили на нас свои взгляды.

- Для чего тебе это дерьмо?

- Своего мало, - ответил, сбросив картофелину в воду. Старшина вздохнул, пригладив убеленные сединой вески.

- Товарищ старшина, разрешите задать вопрос, - осмелел наконец Макс.

- Отставить. Архипов, за мной.

Я поднялся и направился следом за Сколобовым. Заведя меня в свою каморку, он уселся в кресло и невидящим взглядом уставился в стол.

- Мы с Витькой Комаровым, царство ему небесное, через такие передряги в Афгане прошли, что до сих пор забыть невозможно. Всю нашу роту положили у нас на глазах. Все такие же зелёные были.

- Это не Афган, Борис Игнатьевич.

- Одно другого не краше. Ты думаешь, там происходит то, что показывают в новостях? Поверь мне, боец, там в сотни раз хуже. Там война. И война не наша.

- Я так понимаю, пришел мой ответ?

- Пришел.

- Позволите взглянуть?

- Три дня.

- Простите?

- Даю тебе три дня на то, что бы передумать.

- Зря потратите время. Я уже все решил.

- Решил? Ты решил? А матери твоей я как в глаза потом смотреть буду?

- Не переживайте, ее это не сильно покоробит.

- Да где ж вас таких индивидов производят? Черт с тобой, Архипов. Только мой тебе совет — гиблое это дело. Прерви контракт досрочно, ни к чему тебе это. - С явной неохотой, Борис Игнатьевич достал из секретера бумаги и положил передо мной. - Послезавтра тебя заберут, - проговорил напоследок.

- Всё, пацаны, бывайте. Лихом не поминайте.

- Я что-то сейчас не понял, - поделился Серёга.

- Подписал контракт. Послезавтра уезжаю.

- Куда?

- Куда отправят.

- Дебил, - глухо сплюнул Макс, отшвырнув нож в сторону.

Глава 2

Через день, собрав в рюкзак все свои немногочисленные шмотки, я отправился в неизвестность. Грузовик забрал меня у КПП, сделав ради меня круг через весь город.

Провожать меня никто не стал. С позавчерашнего дня парни были молчаливы и переговаривались только между собой. Так, чтобы я не мог расслышать их диалога. Перед сном лишь пожелали "пера из жопы птицы, для лёгкого полета".

В машине сидели ещё пятеро без отличительных знаков на форме. Они молчаливо и сосредоточенно смотрели себе под ноги. Гробовая тишина резала слух. Из кабины не доносилось даже звука радио.

Впервые со дня принятия решения, я начал понимать, в какую задницу ввязался. Но отступать было уже поздно.

Мы ехали чуть больше двух суток,