[Яой] Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System - Мосян Тунсю

Тёмно-красная печать росла, расползаясь по бледному, словно полотно, лицу, грозя перейти на шею, а упавший на землю Синьмо источал зловещее багровое сияние, подсвечивая тёмное облако демонической энергии, и пульсировал в такт с печатью хозяина.

— Учитель? — потерянно пробормотал Ло Бинхэ.

— Да, — бросил Шэнь Цинцю — при виде струйки свежей крови, ползущей по лбу Ло Бинхэ, его голос поневоле пресёкся.

— Учитель, это правда вы?

— …Да.

— На сей раз это взаправду? Но ведь вы ушли с ними тогда, так ведь? Я вас видел!

— Я не собираюсь никуда уходить.

Заслышав это, Ло Бинхэ медленно склонился, пряча лицо у основания шеи учителя, и прошептал:

— Учитель, мне больно. Голова болит.

С одной стороны, это походило на нытьё избалованного ребенка, но с другой — по голосу чувствовалось, что ему правда очень, очень больно. Подняв руки, Шэнь Цинцю медленно опустил их на плечи ученика и, нежно похлопывая по спине, принялся приговаривать, словно утешая больное дитя:

— Ну же, будь хорошим мальчиком! Потерпи, скоро пройдёт!

— Если я буду хорошим, голова перестанет болеть, и учитель больше меня не покинет? — простонал Ло Бинхэ.

— Да, боль скоро уйдет, — заверил его Шэнь Цинцю.

— Я не верю, — тихо отозвался его ученик.

С умопомрачительной внезапностью он вновь вышел из себя, в исступлении выкрикнув:

— Я не верю! Больше не верю!

Не устрашившись этой вспышки, Шэнь Цинцю схватил его за плечи и приподнялся, вскинув голову.

Он явно неверно рассчитал угол, судя по тому, как болезненно столкнулись их зубы. Обнаружив, что его буквально заткнули чужим ртом, Ло Бинхэ ошалело вытаращил глаза, пару раз потрясённо моргнув.

Глаза Шэнь Цинцю также непроизвольно распахнулись — и, чем дольше они глазели друг на друга, тем более странное чувство его охватывало.

После довольно продолжительного раунда этой игры в гляделки Шэнь Цинцю всё же сдался первым. Его ресницы дрогнули, когда он решительно углубил поцелуй.

Хотя, по правде говоря, он сам едва ли назвал бы поцелуем это действо со всё ещё ноющими от удара зубами и уже занемевшими от боли губами — скорее уж, обгладыванием.

Ло Бинхэ, в свою очередь, казался абсолютно счастливым, впиваясь в губы учителя, словно в изысканную сласть. Его дыхание становилось всё более прерывистым, и вот в какой-то момент он толкнул Шэнь Цинцю, прижимая его к земле.

[Единение! Единение! Единение! [7] — разразилась Система, повторив это не менее десяти раз.

С громким треском верхнее одеяние Шэнь Цинцю было вмиг разодрано в клочья.

Оставшееся он поспешно сбросил сам. Уже в процессе разрывания одежд Ло Бинхэ умудрился сдёрнуть его штаны до колен, и вот теперь последнее нижнее одеяние соскользнуло с гладких покатых плеч.

Скользнув пальцами вдоль воротника, Ло Бинхэ запустил руку внутрь, сжимая обнажённую плоть.

Он весь пылал ещё пуще, чем в Священном Мавзолее, со всей силы впечатывая пальцы в кожу Шэнь Цинцю.

Так горячо, больно, но при этом до странности возбуждающе…

Шэнь Цинцю знал, что будет дальше — он уже принял решение и мысленно был готов ко всему. Развернувшись, он лег на живот спиной к Ло Бинхэ.

Хоть у Шэнь Цинцю не было опыта в такого рода вещах, он слышал, что в первый раз лучше делать это сзади — хоть эта поза представлялась ему довольно-таки унизительной, он предпочел об этом не задумываться. Дозволив Ло Бинхэ делать все, что ему вздумается, он никак не ожидал, что тот внезапным рывком перевернёт его обратно.

Вклинившись меж его колен, Ло Бинхэ пристально уставился на лицо учителя. Теперь их разделяла от силы пара цуней, так что лицо Шэнь Цинцю обдавало его горячим дыханием.

Обжигающе горячий предмет прижался к сухому отверстию меж его ног, и его размеры воистину ужасали.

Однако благодаря тому, что конец уже увлажнился, головка смогла проникнуть внутрь.

Ло Бинхэ отнюдь не спешил врываться внутрь во что бы то ни стало — пребывая в забытьи, он всё же продолжал настойчиво всматриваться в лицо учителя; склонившись, он принялся покрывать его щёки лёгкими, трепетными поцелуями, этой бессознательной лаской наконец-то распуская комок нервов, который представлял собой Шэнь Цинцю с самого начала действа.

Но он расслабился слишком рано.

Тут-то Шэнь Цинцю понял, каково это, когда тебя заживо раздирают изнутри.

Обезумев от боли, он попытался отползти, но Ло Бинхэ, медвежьей хваткой схватив его за талию, дёрнул назад, отчего голая спина Шэнь Цинцю проехалась по обломкам камней, обдирая кожу.

От невыносимой боли сознание Шэнь Цинцю помутилось.

Он бился, словно выброшенная из воды рыба, но, чем сильнее сопротивлялся, тем неистовее бушевало безумие Ло Бинхэ — его глаза источали алый свет, дыхание то и дело сбивалось, сознание померкло — в голове билась одна-единственная мысль: ни в коем случае не отпускать от себя Шэнь Цинцю, вбиваясь в него до самого конца!

Массивная головка на длинном стволе уже вовсю врезалась во внутренние органы. Шэнь Цинцю пытался оттолкнуть Ло Бинхэ, уперев руку ему в грудь, но что он мог поделать, когда неумолимые пальцы впивались ему в талию, колени были прижаты к груди, а ягодицы задраны так высоко, что стенки растягивались до предела бешеным напором.

Из последних сил сдерживая крик, Шэнь Цинцю тщетно пытался расслабиться, разведя ноги, дабы не препятствовать Ло Бинхэ.

Бесполезно — его словно приколачивали раскалённым гвоздем прямиком к камню. Наконец-то добившийся вожделенной уверенности Ло Бинхэ схватил Шэнь Цинцю за волосы и притянул к себе для поцелуя.

Не говоря уже о боли, пронзившей скальп, подобная перемена позиции вызвала у Шэнь Цинцю совершенно жуткое ощущение, будто все его внутренние органы поменялись местами, а злосчастное отверстие терзалось просто невыносимо. Невосприимчивый к мукам учителя Ло Бинхэ и не думал замедлиться — напротив, воодушевлённый отсутствием сопротивления, принялся наяривать с новой силой.

Действуя с поистине демоническим напором и стремительностью, он вошёл не менее сотни раз, то и дело чередуя глубину проникновения и скорость, прежде чем наконец смог двигаться беспрепятственно.

Звук влажных звонких ударов тела о тело вкупе с ритмичным хлюпаньем безостановочно отдавался в ушах.

Глаза Шэнь Цинцю наполнились слезами.

Больно.

До чего же больно.

Содрогаясь от боли, он всё же не забывал о том, ради чего всё это затеял: передавая духовную энергию Ло Бинхэ, он забирал бушующую в его теле демоническую энергию в своё собственное.

Как