Пэпэла (Бабочка) Часть 2 - Уваров Максимилиан Сергеевич
Изя прижался к Илико и, уткнувшись носом в его шею, едва слышно пошептал:
– Я люблю тебя, Илико!
– Ты что-то сказал? – Илико приподнялся и внимательно посмотрел на Изю.
– Нет, ничего, – мотнул головой тот. – Я буду ждать тебя, Илико… Сколько понадобится. Хоть всю жизнь…
========== Глава 14 ==========
Илико лежал на жесткой кровати, укрывшись старым одеялом, и пытался согреться. Несмотря на усталость, сон не шел. Все тело ныло, а в голове осиным роем вились мысли. Сейчас, как никогда, Илико не хватало тепла. И физического, и душевного. И первый, кто приходил ему на ум, был Изя.
Илико очень хотелось, чтобы сейчас тонкое теплое тело Изи было рядом. Он вспоминал улыбку на лице друга, из-за которой на его щеках появлялись милые ямочки. Мягкая волна покатилась по груди Илико и упала в пах. Он тяжело вздохнул, скинул с себя одеяло и встал с кровати.
Сев за стол у темного окна, Илико зажег керосиновую лампу и достал из небольшой жестяной коробки желтый конверт. На нем уверенным убористым почерком были написаны его адрес и фамилия. Открыв конверт, Илико вынул из него свернутый вчетверо лист бумаги и, подвинув ближе лампу, стал в сотый раз перечитывать письмо.
«Здравствуй, дорогой Илико! – читал он. – Я, как и обещал, пишу тебе каждый месяц, но письма идут очень долго. Так что ты не думай, что я не выполняю свое обещание.
У нас с мамой все хорошо. Мы стараемся помогать друг другу. Я научился жарить яичницу. Правда, у меня в нее постоянно попадает скорлупа. Мама часто вспоминает, как готовила нам Мгела. У нее выходили очень вкусные тушеные овощи. Помнишь? А мы с тобой еще не хотели их есть. Глупые были. Сейчас я бы все отдал за тарелку ее супа и кусок запеченной свинюшки.
Как ты знаешь, меня приняли в университет, несмотря на мои неполные шестнадцать. Сначала надо мной смеялись и называли хромоножкой. Но после того, как поняли, что я знаю больше, чем мои одногруппники, меня зауважали.
Мне очень не хватает тебя, Илико. Каждый вечер, когда я иду спать, я смотрю на твою пустую кровать. Иногда я ложусь на нее и утыкаюсь носом в твою подушку. На ней давно сменили наволочку, но мне все равно кажется, что я чувствую твой запах. Когда мы прощались, я так и не сказал тебе самого главного. Но я не буду тебе про это писать. Я надеюсь, что ты приедешь и я скажу тебе одну вещь. Только обещай не сердиться на меня.
Мама целует тебя и передает большой привет. Она говорит тебе большое спасибо за те деньги, которые ты высылаешь нам каждый месяц. Без них мы бы просто пропали. Мы очень рады, что ты там хорошо устроился. Вот, наверное, и все. Жду от тебя письма.
Твой Изя Саанашвили-Шнипперсон».
Илико вздохнул, сунул листок обратно в конверт и аккуратно уложил его в коробку. Пододвинув к себе приготовленный заранее лист бумаги и карандаш, Илико разложил бумагу на столе и начал уверенно писать:
«Здравствуйте, мои любимые Изя и Нана. Пишет вам ваш Илико.
У меня все хорошо…»
Рука замерла над листком, и Илико посмотрел на темное небо за окном.
Он сознательно писал Изе и Нане неправду, потому что просто не мог им рассказать, как живет на самом деле.
Вернувшись на родину, Илико первым делом прибрался в своей небольшой квартирке и договорился с Мананой, женой Гии, о том, чтобы она разрешила ему за небольшую плату занять пристройку, в которой когда-то была мастерская. Гия год назад ушел на фронт, и от него до сих пор не было вестей. От нищеты Манана распродала все его инструменты, и мастерская стояла пустой и бесхозной.
Илико освободил помещение от хлама, вымыл полы и соорудил вдоль стены что-то вроде балетного станка. Вынув из старого шкафа большое зеркало, он прислонил его к одной из стен, чтобы видеть себя со стороны.
Следующей задачей было найти работу. С этим он пришел к своему другу Мамуке.
– Эх, Илико! – вздохнул Мамука. – Вернулся бы ты год назад, я бы взял тебя официантом. Сейчас времена тяжелые. Клиентов совсем мало. А те, что есть, перебегают на соседнюю улицу. Там год назад открылся итальянский ресторан. Могу тебе предложить только быть разнорабочим.
– Что нужно делать? – с готовностью спросил Илико.
– Все, – кивнул ему Мамука. – Мыть посуду, убирать столы после гостей, стирать и утюжить скатерти, начищать полы. Много платить не смогу, но обещаю кормить обедом. Прости, друг, но я сам работаю и за повара, и за официанта, и за бухгалтера.
– Как дядя Рафик себя чувствует? Не могу забыть его хачапури, – улыбнулся Илико.
